Верховный король - Александер Ллойд. Страница 46

— Я согласна,—сказала Эйлонви.—Другого решения ты принять не мог. Конечно, доверять Ачрен — это то же самое, что оставаться спокойным, когда на носу у тебя сидит оса. Но жалит она чаще всего в тот момент, когда ты пытаешься ее смахнуть. Не стоит отмахиваться от Ачрен.

Тарен подошел к мрачно застывшей черной королеве.

— Веди нас к Драконовой горе,— сказал он.— Мы пойдем за тобой.

Весь следующий день путники шли через суровую, изрезанную оврагами и отрогами гор долину, которую чуть ли не целиком покрывала тень Драконовой горы. Тарен видел теперь, что вершина ее была похожа на плоскую, грубой формы голову монстра с широко раскрытой пастью, усеянной острыми частыми зубами, а по другую сторону горы широкими распростертыми крыльями спускались пологие склоны. Огромные валуны и выветренные каменные колонны поднимались, образовывая испещренную темно-красными вкраплениями почти сплошную стену. Перед этим последним барьером, парящим над долиной, как будто готовым вот-вот обрушиться и все похоронить под собой, путники испуганно остановились. Ачрен быстро вышла в голову колонны и кивком приказала следовать за ней.

— Есть другие, кажущиеся более простыми, тропы,— сказала она, когда они поднялись на узкую дорогу, которая извивалась меж отвесных скал,— но они длиннее, и те, кто идет по ним, могут быть замечены до того, как достигнут Аннувина. Эта же известна только Аровну и наиболее доверенным его слугам. И мне: Потому что именно я и показала ему все тайные тропы Драконовой горы.

И все же Тарен вскоре стал опасаться, что Ачрен обманула их, ибо тропинка поднималась слишком круто и люди и лошади едва удерживались на гладкой и покатой каменной поверхности. Казалось, что Ачрен ведет их в самое сердце горы, в ее страшащую глубину. Мощные уступы нависающих камней поднимались гигантскими арками и смыкались длинными темными тоннелями, надолго скрывая от них небо. Иногда тропа огибала разверзшееся под самыми ногами глубокое ущелье, и не один раз Тарен, споткнувшись, вдруг весь холодел над бездонной пропастью и прижимался спиной к нависшей скале или хватался дрожащими руками за острые выступы камней. Ачрен, чья нога уверенно и твердо ступала в самых даже узких и обрывистых местах тропы, лишь изредка оборачивалась и молча глядела на него, на ее застывшем лице вдруг мелькала насмешливая улыбка.

Тропа продолжала подниматься, хотя уже не так резко и круто. Большей частью она вилась не вверх по склону горы, а, казалось, возвращалась назад. Так, безопасными и более пологими зигзагами они поднимались все выше. Огромные каменные челюсти горы разверзлись над ними и маячили вверху, резко очерчиваясь на фоне неба. Тропа, которая в некоторых местах была совершенно скрыта от постороннего взгляда нагромождениями камней, теперь словно бы выходила на простор, и Тарен мог уже видеть большую часть склона, резко убегающего вниз. Они были уже почти на самом высоком гребне крыла дракона, когда появилась Карр, увидевшая их и с громкими криками ринувшаяся из поднебесья.

— Гвидион! Гвидион! —каркала она во все горло — Аннувин! Тор-ропитесь!

Тарен вслед за Ачрен спрыгнул с невысокой террасы и устремился к гребню, торопливо карабкаясь по уступам, цепляясь руками за торчащие валуны и неотрывно вглядываясь в открывающееся перед ним пространство, надеясь увидеть крепость Аннувина. Начали ли уже Сыновья Доны атаку на эту твердыню? Или они догнали Детей Котла сами и вступили с ними в бой? Его сердце билось уже чуть ли не о самые ребра. И он взбирался все выше и выше. Внезапно перед его взором внизу открылись высокие башни крепости Аровна. За высокими стенами, за массивными Железными Воротами он увидел просторные внутренние дворы. И Зал Воинов, где когда-то стоял Черный Котел. И Главный зал Аровна. Сверкающий черным полированным гранитом, он поднимался над всеми строениями, и над ним на островерхой башенке развевалось знамя повелителя Земли Смерти.

При виде Аннувина Тарен почувствовал, как смертельный холод заползает в его сердце, голова закружилась, тени, казалось, легли ему прямо на глаза. Он вскарабкался еще немного выше. Теперь он уже ясно видел, как слившиеся в битве крохотные фигурки заполняют весь внутренний двор. Боевые крики и звон клинков донеслись до него, многократно повторенные и усиленные горным эхом. Видно было, как люди взбирались по западной стене крепости, а во Вратах Ночи зияла брешь, и Тарену показалось, что он различает белые бока и золотую гриву Мелингара, прямую фигуру сидящего на нем Гвидиона и рядом с ним высокого Талисина.

Да, люди Коммотов не зря погибали! Их неудача все же обернулась победой! Бессмертное войско Аровна остановлено! Но только лишь Тарен повернулся, чтобы прокричать стоящим ниже товарищам эту радостную весть, как сердце его замерло. Он заметил надвигающуюся с юга армию Детей Котла. Их подбитые железом башмаки громко позвякивали о камни мощеной дороги, когда они прошли через тяжелые Железные Ворота. Боевые рога их войсковых начальников прорезали воздух пронзительным призывом к бою.

Тарен спрыгнул с выступа, спеша присоединиться к своим спутникам. Камень зашатался под его ногами, вниз потек ручеек гальки. Он бросился вперед. Крик Эйлонви зазвенел в его ушах. Острые камни закружились перед глазами. Он отчаянно хватался за них, пытаясь остановить или задержать свое падение. Изо всех сил он уцепился за какой-то выступ и повис, на крутом склоне Драконовой горы. Острия камней раздирали ладони, рвали мясо, словно драконьи зубы. Меч его, оторвавшись от пояса, с тонким звоном полетел в ущелье.

Он увидел над собой склонившиеся испуганные лица своих спутников и знал уже, что им не добраться до него, не спасти. Мускулы дрожали от напряжения, легкие с трудом пропускали воздух. Он безуспешно пытался подтянуться и перевалиться через выступ скалы на тропу.

Нога его снова соскользнула, он изловчился и повернулся, чтобы сохранить равновесие. И тогда увидел, что с вершины Драконовой горы на него несутся гвитанты.

Глава девятнадцатая ПОВЕЛИТЕЛЬ ЗЕМЛИ СМЕРТИ

Гвитант, такой громадный, каких еще не видел Та-рен, падал на него, кричал и бил крыльями, поднимая ветер. Он несся, как буря смерти. Тарен увидел загнутый крючком, широко раскрытый клюв и кроваво-красные глаза. В следующее мгновение когти гвитанта вонзились ему в плечи, проникая сквозь толстый плащ до самого тела. Безжалостная птица приникла к нему так плотно, что в нос Тарену ударил неприятный запах ее покрытых скользким жиром перьев. Голова гвитанта с глубоким шрамом от старой раны откинулась в страшном замахе, готовая ударить смертоносным клювом.

Тарен отвернул лицо и стал ждать, когда клюв разорвет ему горло. Но гвитант почему-то медлил. Вместо этого он вдруг приподнял его и с невероятной силой, громко хлопая крыльями, потащил вверх на плоскую площадку скалы. Гвитант больше не кричал, но издавал странные тихие и протяжные звуки, похожие на жуткое воркование, глаза птицы уставились на Тарена не с яро

стью, а с пристальным вниманием, будто птица силилась что-то вспомнить.

Гигантский крылатый хищник вдруг ослабил свою смертельную хватку. Неожиданное воспоминание из далеких отроческих лет нахлынуло на Тарена. Он как бы вновь увидел только что вылупившегося гвитанта в глубине колючих кустов. Раненый птенец умирал. Не тот ли жалкий, еле дышащий пучок окровавленных перьев, которого он выходил, вынянчил и вернул к жизни, теперь перед ним? Неужели грозная птица вернулась именно теперь, чтобы заплатить свой долг, который так долго держала в памяти? Тарен не осмеливался еще надеяться и, слабея, хватался за склон Драконовой горы в последней попытке спастись от верной гибели. Но пальцы онемели, он ослабил хватку и отдался на волю птицы.

От неожиданно отяжелевшего в когтях его тела гвитант дрогнул и на какое-то мгновение потерял опору в воздухе. Он стал падать. Под Тареном раскачивались и кружились острые утесы. Огромная птица изо всех сил била крыльями, и наконец Тарен почувствовал, как медленно поднимается вверх, выше и выше, а ветер все сильней и яростней свистит в ушах. Черные крылья гвитанта расправились во всю свою ширь. Он упорно поднимался к небу. Наконец когтистые лапы его раскрылись, и Тарен мягко упал на каменистую вершину Драконовой горы.