Верховный король - Александер Ллойд. Страница 6

то, что свинья явно чем-то напугана и ни за что не двинется с места. Ему казалось, что прошла уже целая вечность. Даже беспечный Рун почувствовал что-то неладное. Привычно радостное лицо короля Моны помрачнело.

Даллбен с беспокойством поглядел на Гвидиона.

— Никогда прежде Хен Вен не отказывалась отвечать, если ей показывали палочки с письменами.

Он вновь пробормотал слова, которых Тарен опять не разобрал. Свинья-прорицательница крупно задрожала, зажмурила глазки и сунула голову между своими короткими толстыми ножками.

— Может, взять несколько нот на арфе? — предложил Ффлевддур.— У меня был великолепный опыт...

Волшебник сделал знак барду, чтобы тот замолчал. И еще раз заговорил он, мягко, но тоном приказа. Хен Вен сжалась и жалобно попискивала, будто от боли.

— Страх отнимает у нее силы, затмевает силу ее пророчеств,—мрачно сказал Даллбен.—Даже слова заклинаний не достигают ее ушей. Я ничего не могу сделать.

Отчаяние отразилось на лицах всех наблюдавших за ним. Гвидион нахмурился, в глазах его сквозило беспокойство.

— Неудача ждет и нас, если она ничего не скажет и не покажет,— глухо проговорил он.

Быстро, без лишних слов Тарен перемахнул через изгородь и устремился к дрожащей свинье. Он упал перед ней на колени, чесал щетинистый подбородок, нежно гладил розовую шею.

— Не бойся, Хен. Тебе здесь ничто не грозит,— ласково шептал он.

Удивленный Даллбен сделал было шаг вперед, потом остановился в недоумении. Услышав голос Тарена, свинья осторожно открыла один глаз.

Ее пятачок шевельнулся, она приподняла голову и слабо хрюкнула.

— Хен, послушай меня,— умолял Тарен,— я не имею над тобой власти, не могу приказать. Но нам нужна твоя помощь, всем нам, всем, кто любит тебя.

Тарен говорил и говорил, и постепенно свинья успокоилась, дрожь ее унялась. Хоть она и не делала попыток встать, но уже доверчиво подставляла шею, громко дышала и даже нежно похрюкивала. Она щурилась, моргала, и пятачок ее подрагивал и морщился, изображая подобие улыбки.

— Скажи нам, Хен,— просил Тарен,— пожалуйста, скажи нам то, что знаешь, что можешь.

Хен Вен беспокойно задвигалась. Медленно и тяжело поднялась на ноги. Наконец белая свинья фыркнула и поглядела на прутики вяза, подрагивающие рядом с ней. Мелкими шажками на своих коротеньких ножках она приблизилась к ним.

Волшебник кивнул Тарену.

— Отлично сделано,— пробормотал он.— Сегодня сила Помощника Сторожа Свиньи больше моей.

Пока Тарен смотрел, не осмеливаясь и шелохнуться, чтобы не спугнуть свинью, она остановилась у первого прутика. Все еще колеблясь, Хен Вен ткнула пятачком в один из вырезанных символов, потом в другой. Даллбен быстро записывал на обрывке пергамента знаки, на которые указывала свинья-прорицательница. Хен Вен еще несколько мгновений продолжала тыкаться пятачком в первый прутик, потом внезапно замерла, испуганно хрюкнула и отпрянула назад.

Лицо Даллбена снова помрачнело.

— Неужели это так? — в тревоге бормотал он,— Нет, нет... Мы должны узнать всё.— Он покосился на Тарена.

— Пожалуйста, Хен Вен,— зашептал Тарен, снова приближаясь к свинье, начавшей опять сотрясаться от дрожи,— Помоги нам.

Свинья была так напугана, что уже никакие слова, казалось, не смогут сдвинуть ее с места. Она скосила глаза на палочки, затрясла головой и жалобно захрюкала. И все же, покорная ласкам и просьбам Тарена, свинья осторожно двинулась ко второму прутику. Быстро, будто желая поскорей отделаться от неприятного занятия, она заскользила пятачком по цепочке символов.

Вслед за ней рука вошебника скользила по пергаменту, лихорадочно зарисовывая значки один за другим.

— Теперь третья,—поспешно сказал он.

Хен Вен на негнущихся ногах отскочила назад и плюхнулась на землю. Все успокоительные слова и умоляющие речи Тарена не могли больше сдвинуть ее с места. Наконец она, словно через силу, поднялась и затрусила к последнему, третьему прутику вяза.

Но не успела она коснуться пятачком первого символа, как прутики задрожали и стали со свистом раскачиваться, будто под напором ураганного ветра. Они кривились, извивались, словно пытались вырваться из земли. Вдруг с ужасающим треском, скрежетом и громовым грохотом они раскололись, раздробились и рассыпались по земле мелкими щепочками.

Хен Вен с визгом бросилась назад и забилась в самый дальний угол загона. Тарен поспешил к ней. А Даллбен наклонился, собрал щепочки. Горестно и безнадежно разглядывал он жалкие обломки.

— Всё. Отныне они бесполезны,— печально сказал Даллбен — Предсказание Хен Вен осталось неоконченным, будущее темно для меня. Впрочем, я уверен, что конец сулил бы не меньше опасностей, чем начало. Она, должно быть, почувствовала это.

Волшебник повернулся и медленно пошел из загона. Эйлонви присоединилась к Тарену, который пытался успокоить почти обезумевшую свинью. Хен Вен тяжело дышала и дрожала всем телом, пытаясь изогнуть непослушную шею и засунуть голову меж передних ножек.

— Почему, почему она не захотела окончить предсказание? — всхлипывала Эйлонви.— И все же,— она сквозь слезы улыбнулась Тарену,— если бы не ты, Хен вообще ничего не сказала бы.

Даллбен с пергаментом в руке подошел к Гвидиону. Колл, Ффлевддур и король Рун в тревоге сгрудились вокруг них. Убедившись, что Хен Вен постепенно успокаивается и теперь хочет, чтобы ее оставили в покое, Тарен и Эйлонви заспешили к друзьям.

— Помогите! О, помогите!

Бешено размахивая руками и вопя во всю мочь, к ним несся Гурджи. Он влетел в самую середину стоящих и судорожно тыкал скрюченной пятерней в сторону конюшен.

— Гурджи ничего не мог сделать! — захлебывался он.— Он пытался, о да, он старался! Но на его слабую, бедную голову посыпались колотушки и молотушки! И она убежала! — вопил Гурджи.— Скоком и бегом верхом на лошади! Злая королева убежала!

Глава третья ПРЕДСКАЗАНИЕ

Все поспешили в конюшню. Как и говорил Гурджи, одна из лошадей короля Руна пропала. Ачрен не было и следа.

— Позволь мне оседлать Мелинласа,— попросил Гви-диона Тарен — Я постараюсь нагнать ее.

— Она наверняка устремилась в Аннувин,— выпалил Ффлевддур.—Я никогда не доверял этой вероломной женщине. Клянусь Великим Белином, нам и не снились те каверзы, которые она затевает! Она убежала, чтобы сотворить очередную подлость, можете быть уверены.

— Скорее всего Ачрен стремится навстречу своей смерти,—глухо проговорил Гвидион, устремляя взгляд на дальние холмы.—За пределами Каер Даллбен ее всюду подстерегает опасность. Я бы поспешил ей на помощь, но время дорого. Дело, которое нам предстоит, важнее жизни любого из нас.— Он обернулся к Дал-лбену.— Я должен знать пророчество Хен Вен. От этого зависят все наши действия.

Волшебник кивнул и повел всех в хижину. Старец все еще держал в руках пергамент и обломки палочек. Теперь он бросил их на стол и уныло разглядывал некоторое время. Потом заговорил.

— Хен Вен поведала нам почти всё. А всё до конца, боюсь, мы у нее никогда не выпытаем. Я внимательно изучил символы, на которые она указала. Хотел бы надеяться, что ошибаюсь, потому что предсказания грозны и зловещи.—Лицо его было неподвижным, глаза опущены, и говорил он с трудом, будто каждое слово вырывалось с кровью сердца.— Я спросил ее, каким образом можно возвратить Дирнвин. Послушайте ответ, данный нам:

«КАМЕНЬ НЕМОЙ И БЕЗМОЛВНЫЙ ВАЛУН ВИДЕЛИ МНОГИЕ ТЫСЯЧИ ЛУН.

СПРОСИШЬ У НИХ И УСЛЫШИШЬ ОТВЕТ:

ДА ИЛИ НЕТ...»

— Таково предсказание Хен Вен, прочитанное по первой палочке,— вздохнул Даллбен.— Отказ ли это вообще что-то сказать, само ли предсказание или предупреждение больше ни о чем не спрашивать? Не знаю, но символы второй палочки с письменами говорят о судьбе самого Дирнвина.

Даллбен медленно читал символы, и слова старого волшебника отдавались в душе Тарена болью, как удары меча.

«ДИРНВИНА ПЛАМЯ РУКА ПОГАСИЛА.

ИСЧЕЗЛА, УТРАЧЕНА ГРОЗНАЯ СИЛА.

ДЕНЬ УНОСИТСЯ ПРОЧЬ.