Свет горизонта (СИ) - "BlackRaven". Страница 9

 "Если этот свиток все-таки попал ко мне в руки, я думаю, будет неправильно не воспользоваться этим подарком судьбы", — решил Наруто.

 Генин развернул свиток, авторами которого являлись Первый и Второй Хокаге, то есть Учиха Мадара и Учиха Изуна. Позже, как было написано, свиток этот несколько раз был дополнен другими людьми, даже Тобирама Сенджу приложил к этому руку.

 Бумага, как и в прошлый раз, оказалась пожелтевшей от старости, но не настолько, чтобы рассыпаться в пыль. Иероглифы и изображения все еще были четко прорисованы по центру рулона, хотя были немного размыты с краев. Очевидно, однажды свитку пришлось побывать в воде. Первым дзюцу в свитке было Множественное Теневое Клонирование, которое Наруто уже успешно освоил. Он пропустил уже прочитанное ранее, так как текст совсем не изменился, и продолжил читать дальше.

 Следующей техникой оказалась некая "Фунши Тенсей" или "Реинкарнация" . С помощью этого дзюцу можно было перемещаться из одного тела в другое. Душа покидала тело владельца и поселялась в новом теле, заранее приготовленном для этого. Таким образом шиноби имел возможность продлить свою жизнь. В списке некогда владеющих этой техникой Наруто не нашел ни одного знакомого имени, однако блондин помнил, что этой же техникой пользовался Орочимару, для чего ему и требовалось тело Саске, которое тот так стремился получить. Наруто проникся к этой технике еще большим отвращением, узнав ее подробности, которые были достаточно красочно описаны в свитке. Он продолжил чтение.

 Отдельный раздел свитка был посвящен джуиндзюцу — техникам, с помощью которых можно было поставить на человека печать, которая могла его парализовать, наоборот придать сил, контролировать и так далее. Наруто с сожалением пропустил его, потому что понимал, что при всем желании не сможет освоить такие длинные комбинации печатей. То же касалось и запечатывающих техник. О технике, которая в прошлый раз погубила его отца, Наруто читать не хотел, поэтому быстро перескочил то, что было изложено о дзюцу "Шики Фуджин", прочитав лишь основные моменты этой техники. Оказалось, что Минато Намикадзе не был создателем этой техники, он был лишь тем, кто усовершенствовал ее, но так и не довел до конца.

 Название следующего дзюцу напомнило блондину о Толстобровике и его учителе Майто Гае. Оно называлось "Техника Восьми Врат".

 "А ведь с моей регенерацией эта техника была бы очень полезна", — с этими мыслями блондин внимательно прочел ту информацию, что была изложена в свитке, однако многое ему осталось непонятным, и парень решил спросить позже об этой технике ее опытных пользователей.

 Свиток содержал не только запрещенные техники, но и обычные широко используемые стихийные дзюцу. Блондин воспользовался потрясающей возможностью просмотреть их, обратив особое внимание на техники стихии Ветра.

 Следующим, что увидел Наруто на бумаге, были техники Улучшенного Генома. Кратко описаны техники Стихии Лавы и Дерева. К сожалению, помимо Учихи Мадары, владельца стихии Дерева, и его брата, освоившего стихию Лавы, выдающихся личностей с другими улучшенными стихиями не было. В свитке было много информации о клановых способностях, в том числе и о кланах Хьюга и Учиха. Но ни одного упоминания о кланах Намикадзе и Узумаки парень, к сожалению, не нашел.

 Разочаровавшись в свитке, Наруто решил не читать его дальше. Он слишком устал. То, что он успел прочесть за два часа, было лишь малой частью того, что было написано на старой бумаге. За это время клоны закончили уборку в квартире: пол был протерт, посуда вымыта заново, вещи разложенные, а мусор сложен в мешки. Видимо, техника развеялась сама собой, а блондин был так увлечен чтением, что не заметил этого.

 Блондин с сожалением вздохнул. Никакой информации о кланах Узумаки и Намикадзе он пока что не нашел, будто их и не существовало в деревне. Следовательно, блондин не мог узнать, живы ли его родители в этой реальности или нет. Если бы они были живы, у Наруто был бы шанс вновь иметь нормальную семью.

 Судьба заставила его вновь вернуться в ту Коноху, в которой его ненавидели и презирали. Хоть война заставила генина многое испытать, а соответственно, многое переосмыслить, крики и вопли жителей деревни, их ненавидящие взгляды доставляли ему больше боли, чем увечья, полученные в бою. Даже когда он был проткнут металлическими шестами Пейна (кокушинами) боль была не такой сильной. К тому же, влияние Девятихвостого демона дурно сказывалось на Наруто. У него было такое ощущение, что этот Кьюби намного свирепее Курамы.

 Наруто свернул свиток, вновь обвязав его веревками.

"А ведь с этим свитком я бы мог уйти куда-нибудь, изучить все техники..." — на миг задумался парень, но вспомнил, как не любят отступников в мире шиноби. Отступники эти как правило разыскиваются за награду, то есть о спокойной жизни можно было забыть. К тому же, одна эта глупая тренировка с кражей и прятками в лесу сама по себе создавала много проблем. Лишь бы его никто не заметил. Одно радовало: выйдет он на улицу в то время, когда все его друзья будут спать, скорее всего, об этой его ночной прогулке никто из знакомых не узнает.

 Наруто лег на кровать, положив свиток рядом, и уставился в потолок, глядя на раскачивающуюся от порывов ветра люстру. Спать, к счастью, не хотелось. Наруто и так два дня провалялся в постели дома у Саске и его родственников. На стене висел протертый от пыли календарь с симпатичной моделью, но Наруто не знал, какое нынче число, какой год. Он взглянул на будильник, стоящий рядом с кроватью на тумбочке. Было почти двенадцать часов, и парень решил, что ему пора.

 Он встал с кровати, быстро собрался, положил в закрепленную на поясе маленькую набедренную сумку выуженные из шкафа взрывные печати. В ней у него хранились запасные кунаи и сюрикены, а также леска, пара свитков и бинт. Пару кунаев он успел обмотать взрывными печатями и спрятать в привязанную к ноге кобуру для метательного оружия. Наруто закрыл окно, выключил свет и вышел из квартиры, закрыв дверь на ключ. Помимо его квартиры, в общежитии было еще несколько таких же небольших скромных помещений. Когда парень вышел из квартиры, то оказался в открытом с одной стороны коридоре, если можно его так назвать. Коридор был односторонний, с другой шли перила, и был открыт вид на Коноху этой реальности. В его мире перил либо не было, либо это он их не замечал.

 Пройдя к лестнице, Наруто спустился на пустую улицу. Видимо, все ночные жители деревни были уже в кабаках, а дневные — с родными дома. Он решил, что со свитком не стоит особо светиться, поэтому, дойдя до конца улицы, вновь вспрыгнул на крыши и понесся по ним в сторону леса.

 "Зря я все это делаю. Нельзя было соглашаться! Но надо же узнать, что у Мидзуки за печать на языке и что вообще происходит. Если Мидзуки не подчиняется Орочимару, он, возможно, не мой враг", — размышлял блондин.

 Вскоре он оставил позади ночные огни города с невысокими зданиями и оказался перед великанами-деревьями, ровно выстроившимися рядами. Из истории предыдущей Конохи Наруто знал, что почти все дома и лес вокруг деревни создал с помощью своей великой техники стихии Дерева Первый Хокаге, Хаширама Сенджу. В этой реальности он не являлся Первым, но тоже внес большой вклад в создание деревни, а умер уже задолго после этого в битве с Учихой Мадарой за титул Первого Хокаге. Значит, этот лес тоже был его творением.

 Наруто вошел в лес и спустя минуту уже несся по толстым крепким веткам, перепрыгивая с одной на другую. Благо, хороший контроль чакры ему это позволял. Впереди появлялись новые и новые деревья, лес казался бесконечным. С двадцать минут Наруто провел в пути, пока в ветку, на которую он приземлился, чтобы передохнуть, не вонзился кунай, застряв в ней по половину длины лезвия.

 Вслед за первым понеслись другие кунаи, перемешанные с сюрикенами. Наруто не стал заставлять себя ждать и понесся в другом направлении, однако и там его ждала ловушка. Члены АНБУ подстерегали его невдалеке. Наруто несся, изредка оборачиваясь назад, чтобы проверить, не отстал ли от него шиноби в маске с узорами и символом Конохи на лбу, поэтому не очень-то следил за тем, что было спереди. В следующий момент враг сзади растворился вместе с сюрикенами, торчащими из деревьев.