Осенний фестиваль (ЛП) - Хаггис Кристофер. Страница 29

Сегодня Чарльз вскочил на ноги, едва рассвело. Сегодня он расчесал шерсть аккуратнее обычного. Сегодня он даже собирался совершить подвиг — принять ванну! Разумеется, у директора гильдии Писателей были лосьоны, туалетная вода, притирки — чтобы заглушить запах пота и красиво выглядеть, но в такой день хотелось большего.  Потому что сегодня первый день Лунного Фестиваля!

Доставая из шкафа белую камизу [1], темно-зеленые рейтузы и светло-зеленый, с коричневыми вставками пурпуэн [2], Чарльз мысленно вернулся к событиям уходящей недели. Литературный конкурс, разговор с Тхалбергом, встреча с библиотекарем, перебранка с портнихами, срочный ремонт музыкальной шкатулки и наконец, встреча отца Хуга, прибывшего вчера очень поздно, почти к полуночи.

Отец Фрэнсис Хуг, священник Последователей Эли, уже много лет регулярно приезжал в Цитадель, знал в лицо практически всех ее защитников, приобрел в ее стенах множество друзей и неустанно проповедовал пути Последователей. Чарльз тоже считал его другом, возможно последним человеческим другом, оставшимся у крыса-морфа. Маттиас многое хотел бы обсудить с гостем, но увы — отца Хуга ждал герцог Томас. А потому, Маттиас ограничился рукопожатием, да парой вопросов — о самочувствии и о причине опоздания.

Здоровье у отца Хуга было на зависть всем вокруг, а задержка в пути объяснялась, к счастью, всего лишь сломанным колесом.

Регулярно появляясь в Цитадели, отец Хуг никогда не задерживался надолго — чтобы магия Насожа не успела подействовать. Чарльзу всегда было интересно, накапливается ли эффект этого заклинания и опыт святого отца подтвердил предположение Паскаль. Колючий алхимик считала, что без внешней подпитки, несбалансированное заклинание должно рассеиваться, а для создания полноценного энергетического баланса ему нужно две-три недели. И вот отец Хуг, послужил своеобразной проверкой, а заодно и подтверждением — за годы регулярных визитов, никаких изменений не появилось, он так и остался человеком.

Конечно, Чарльз был бы очень рад, пожелай святой отец поселиться в стенах Метамора, но тот дал понять, что не желает принимать изменение и крыс-морф едва ли мог винить человека. Очень непросто добровольно лишиться своего естественного облика. Его самого когда-то подтолкнуло безвыходное положение, и все равно выбор был очень и очень непростым.

Маттиас не сожалел о том выборе, он нашел здесь новую жизнь, друзей, место в обществе, а теперь и любимую женщину...

Вспомнив леди Кимберли, Чарльз улыбнулся и, прихватив одежду, отправился в баню.

Метаморские Бани! Омываемый горячими источниками, обогреваемый пылающим сердцем Цитадели комплекс бассейнов, комнат с льющимся с потолка горячим и холодным дождем, ванн, моек, сушилок и просто заполненных горячим воздухом комнат с каменными полками и кучами раскаленных камней...

Маттиас, всегда считавший себя образованным и очень культурным, честно говоря, не представлял назначения даже половины имевшихся там вещей. К примеру, ряд ниш в одной из комнат. Для чего они? Каждая ниша, скорее даже большой кувшин с широким горлом, полулежа утопленный в стену, наполовину заполненный водой, то горячей, то холодной и каким-то чудом непрерывно вращающийся...

В любом случае, эти бассейны и мойки уже которое столетие исправно служили всем желающим чистоты жителям Метамора. А сегодня еще и персонально Чарльзу.

Выбрав маленький бассейн, вернее даже большую ванну погорячее, крыс-морф разложил на скамье одежду, полотенце, выставил на каменную полку травяной взвар и, прочтя краткую молитву Эли, плюхнулся в воду.

— Ух!!! Ох!!! Ах!!!

Как все и всегда в Цитадели, бассейн оказался с сюрпризом. Почти горячая сверху, вода оказалась... слоёной. Горячая, холодная, снова горячая... и так далее до самого дна. Ощущения от ныряния в такую ванну получились... странными. Но однозначно бодрящими. Утренними!

Еще раз проведя по ушам полотенцем и осмотрев себя в зеркальце, Чарльз поискал — все ли на месте, все ли чистое, нет ли каких огрехов. Все оказалось в полном порядке, так что, взяв с полки палку для грызения, он просунул ее сквозь ременную петлю на поясе, на манер шпаги. Сегодня особенный четверг, а потому он прихватил особенную палку. Резную, из редкого и дорогого кедра... Почти такую же ему совсем недавно подарил Фил. Увы, та, превосходная палка-трость уже была сгрызена без остатка... Пришлось достать свою, из неприкосновенного запаса праздничных.

Убедившись, что его усы и шерсть чисты и бросив последний взгляд в зеркало, крыс вышел в холл. Его соседи уже были там. Все поднялись сегодня с рассветом. Неудивительно, ведь сегодня первый день Фестиваля. Все они немало потрудились, готовя общий праздник, а многим еще предстоит поработать — в ларьках и будках, торгуя и раздавая праздничное угощение от лорда Хассана, на подиумах и сценах, устраивая представления и развлечения... Но большинство будет просто зрителями.

Фермеры, извозчики, лесорубы и кузнецы... На праздник в стенах Цитадели соберутся все жители окрестных деревень, поселков и фермерских хозяйств. Они уже начали собираться. А значит пора и ему.

Чарльз шел по Зеленой аллее, прозванной так из-за виноградных лоз, вьющихся по шпалерам, натянутым вдоль пешеходной дорожки. Выращенный два года назад стараниями Дэна, придворного садовника, виноград нынче дал первый урожай, уже снятый, выдавленный и согласно всем правилам сброженый в дубовых бочках. Крыс облизнулся, предвкушая — сегодня вечером будет вскрыты первые две бочки с молодым вином. Сами лозы уже практически оголились, лишь кое-где еще проглядывали темно-красные листочки.

Осень близка.

Маттиас остановился, чтобы насладиться запахом последних осенних цветов. Вьюнок, упорный и живучий, тянул свои усики по узловатым, безлистным стеблям виноградной лозы. Его невзрачные, но такие ароматные цветы привлекали последних пчел, торопящихся собрать последнюю пыльцу и нектар... Чарльз вдохнул свежий утренний воздух, позволив резкому, острому, чуть сладковатому запаху наполнить душу спокойствием и безмятежностью... Он постоял, наблюдая как роса, лежавшая на листьях и лепестках, брызнула под внезапным порывом ветерка.

День обещал быть ветреным; погода постепенно портилась. Прошлой ночью, короткий шквал, пару раз хлопнул дверями Молчивого Мула, прежде чем Донни запер их. Ничего удивительного... начинаются осенние ветра.

Оставив позади аллею, с ее узловатыми лозами и цветами вьюнка, Маттиас подошел ко входу в одно из жилых зданий внутреннего комплекса и остановился, чувствуя как сердце колотится в груди.

Солнце уже поднялось, но везде еще лежали длинные тени. Оставалось всего пара часов до официального открытия фестиваля. Праздник начнется через час после того, как солнце поднимется над стенами Цитадели. И будет продолжаться до заката и еще один час после. Официально, разумеется. Неофициально... Там посмотрим.

«Надеюсь, она не спит, в такой ранний час», — сказал он себе, берясь за ручку маленькой боковой двери холла.

Чарльз прошел через залитую утренним солнцем комнату, еще раз принюхался и насторожив уши, легонько постучался тыльной стороной лапы в заветную дверцу.

Он услышал постукивание ее когтей по каменному полу, когда она шла к двери. Ее лапы не нуждались в обуви, особенно внутри Цитадели, с ее теплыми полами.

Дверь, медленно открылась и он увидел лицо Леди Кимберли. Ее глаза радостно блеснули, а вся мордочка как будто осветилась внутренним светом, когда она узнала Маттиаса. Чарльз на мгновение замер любуясь красотой и совершенством, явившегося ему чуда,  потом с достоинством склонил голову:

— Доброго вам утра, Леди Кимберли.

Она поправила перетянутое широким вышитым поясом ежедневное блио [3]. Как всегда идеально чистая, причесанная, с подточенными и покрытыми блестящим лаком когтями...