Тьма на ладони - Фудзивара Иори. Страница 57

На бегу я сорвал с себя шлем, отшвырнул его в сторону, рванул из коробки стальную трубу и выбросил картонку с остатками «Изи хангера». Водитель «мерседеса» уже выходил из машины, чтобы открыть заднюю дверь.

Он заметил меня примерно на середине дистанции. Но именно в этом переулке его выбор оружия был ограничен. Никакой якудза не станет палить из пистолета в центре города под окнами у своего босса. Как я и рассчитывал, он принял стойку буддийского дэва. [44] Но из-за пазухи выхватил совсем не то, что я думал. В его руке блеснул не нож, а короткий меч.

Как только он обнажил его, я бросился на землю. Перекувыркнулся, вскочил у него за спиной и нанес удар трубой по затылку. Ошибка в расчетах. Обычно этого хватает, чтобы человек поцеловался с асфальтом. Но он не свалился. И правда слишком легкая труба. Верзила мигом развернулся.

Он был лет на десять моложе меня. Но обращаться с таким оружием явно умел не хуже. Когда-то я уже встречался с реальным мечом. Раз пять или шесть. Лет тридцать назад это было. Но те ребятки не соображали в мечах почти ни черта. А этот – крутой, палец в рот не клади. Настоящий профи, который клинком зарабатывает на жизнь… Я прикинул свои шансы. Примерно пятьдесят на пятьдесят. В любом случае время потребуется. Если заметят прохожие, мало не покажется никому. Верзила явно думал о том же.

Он готовился сделать выпад. Но тут тишину переулка разорвал оглушительный грохот. Дорога, по которой я сюда прибежал, была у меня прямо перед глазами. Не сводя взгляда с противника, я краем глаза увидел, как прямо на нас с сумасшедшей скоростью несется «дукати» Нами-тян.

Но для верзилы этот грохот прозвучал за спиной. И отвлек на какие-то полсекунды. Как только его взгляд вильнул в сторону, тело немедленно содрогнулось: конец моей трубы погрузился в его кишки сантиметров на десять. Две или три секунды он разглядывал собственный живот, словно увидел нечто небывалое. А затем медленно осел на асфальт.

«Дукати» пролетел мимо нас, как ракета, и скрылся в ночи.

Я с трудом отдышался. Вот что значит сидячий образ жизни. Огляделся по сторонам, но никого не заметил. Пинком отшвырнул подальше меч из руки верзилы. И только потом, открыв заднюю дверь «мерседеса», забрался в машину.

Завидев меня, Кацунума молча покачал головой. Сопротивляться он не собирался. Я знал, что оружия у него нет. У птиц его полета свои требования к безопасности. Такие, как он, при любой внезапной проверке должны оставаться чисты.

– Ну что, Кацунума, – сказал я. – Похоже, мы встретились немного раньше, чем ты планировал.

– А мне показалось, ты хорошо понял, о чем я тебя предупредил.

– Прости, но сушить людям мозги – моя дурная привычка. А кроме того, я не такой придурок, чтобы соблюдать договоры с якудзой. Никаких угрызений совести! Но мне, поверь, тоже очень интересно, до чего мы с тобой договоримся. А когда вокруг столько народу, по душам не поговорить… Вот поэтому ты у меня сейчас сядешь за руль, и мы с тобой немножко покатаемся.

– За руль?

– Уж извини.

Я обшарил сиденье за его задницей – и сразу нашел что искал. Мобильник. Наблюдая за нашей дракой из машины, он наверняка успел куда-нибудь позвонить.

– Вообще-то, я планировал поговорить у тебя дома, – сказал я. – Но передумал. Там тебя небось другие гости дожидаются. А в машине мы прекрасно можем поговорить с глазу на глаз. Еще раз прошу прощения…

Я занес руку с трубой и несильно ткнул Кацунуму в пах. Он издал короткий стон сквозь зубы. Я снова восхитился выдержкой мафиозного начальства. Но как бы он ни сдерживался, глаза его не притворялись. Белки чуть не вылезли из орбит. Как раз то, что нужно. Останется в сознании, но на пару минут окаменеет от боли.

Перегнувшись через сиденье, я вытащил ключ зажигания. Затем вылез из машины и подошел к телу, распластанному на земле. Месяц реабилитации, машинально подумал я, похлопал его по карманам и вытащил пистолет. Автоматика. Я сунул пушку в карман. Ну и дела. Добавь сюда еще парочку сцен из моего похода к «Ёсинаге» – и в сказочку о безопасности этой страны не поверит даже младенец.

Запихать такую тушу в багажник – задачка не из легких, но ничего другого, пожалуй, не остается… Пока я раздумывал, в полусотне метров от меня замаячил силуэт прохожего. Завидев меня, он в нерешительности остановился. Видно, какой-то салариман возвращался с работы домой. Еще несколько фигур показались на тротуаре через дорогу. Похоже, жители квартальчика начинали реагировать на то, что происходит. Вдобавок какая-то домохозяйка выглянула из окна…

Я оставил верзилу в покое и быстро сел в машину. Кацунума все еще прижимал руки к промежности. Я подставил ему плечо, перетащил на сиденье водителя – руль у «мерса» был справа – и уселся на кресло рядом.

– Теперь водителем поработаешь ты, – приказал я ему. – Пугать мне тебя уже смысла нет. Вокруг собираются соседи, а прежний водитель загорает на тротуаре. Скорее всего, полиция будет здесь минут через пять. Как думаешь, что они сделают, как только я покажу им вот эту пушку? Правильно: сразу проверят, кто такой я, а кто такой ты. Чьему рассказу они поверят больше – прикидывай сам, но я за тебя и гроша ломаного не дам.

Кацунума посмотрел на меня и обреченно усмехнулся:

– Я смотрю, ты тоже крут, как вареное яйцо…

– Сила клерка – в доверии клиента. Можешь мне поверить: чем быстрей ты нажмешь на газ, тем будет лучше для нас обоих.

Он посмотрел на дорогу и хрипло спросил:

– Куда ехать-то?

– В Такаги, – ответил я. – Там заедешь на хайвей, а по нему заберешься на кольцевую трассу. Вот по этому кольцу мы с тобой и покатаемся. За семьсот иен – хоть до рассвета. О деньгах не беспокойся. Я угощаю.

21

Токийская кольцевая – единственное спасение от столичных пробок. Стабильная скорость на ней – под восемьдесят, ни быстрее ни медленнее. Я знал, что в пятницу после полуночи машин немного. Все-таки за годы работы менеджером я изучил эту трассу до последнего километра.

Я положил руку на колено и осмотрел оружие. С тех пор как погиб отец, я не видел пистолета ни разу. Да и в тот раз заметил его мельком и издалека. Кусок блестящего металла оттягивал пальцы гораздо сильней, чем я думал. Вдоль рукоятки бежали английские буквы: «Springfield». [45] В отличие от названия никакой приветливости эта штука не излучала, хотя конструкция была незатейливой. Я направил дуло в пол и попробовал спустить курок. Но тот не поддался.

– А ну, прекрати! – раздался над ухом испуганный крик. – Тоже мне, нашел игрушку!

Я не повел и бровью. Пальцы нащупали сбоку небольшую скобу. Предохранитель? Я оттянул ее на себя, и Кацунума оцепенел еще больше.

Мы вырвались из небоскребовых джунглей. За окном поползло огромное черное небо в огнях разноцветной рекламы. Стиснув рукоятку покрепче, я направил пистолет в боковое окно и снова нажал на курок. На сей раз он мягко сдвинулся с места. Задраенный наглухо салон машины сотрясся от грохота. Отдача в руку оказалась слабее, чем я ожидал. Легкий звон в ушах, легкий дымок с запахом пороха – и ничего больше. В центре окна зияло отверстие около сантиметра в диаметре. Ночной пейзаж за окном исчез, и только сполохи неона плясали в трещинках, разбежавшихся по стеклу.

– Делать нечего?! – опять заревел Кацунума. – О чем ты там думаешь?!

Я посмотрел на него:

– Ни о чем не думаю… Вот, решил проверить, как пистолеты стреляют. Удобная штука, я даже не предполагал. Пальцем шевельнул – и готово!

На самом деле я хотел услышать звук выстрела. Восстановить в памяти тот самый звук, что тридцать лет назад раздался в комнате моего отца.

Кацунума судорожно вздохнул. Он явно прикидывал, что со мной можно сделать, – но не мог отвлечься ни на секунду. На кольцевой трассе очень мало прямых отрезков. Не дорога, а сплошные петли. Взгляда не оторвать и духа не перевести.