Черные гремлины (СИ) - Райхман Григорий. Страница 108

   - Мне пора, Йокта. Ты можешь достать несколько сухих скафандров и принести их сюда?

   - Без проблем.

   - Спасибо.

   - Береги себя, Лак-Лик, - тихо произнес Йокта и скрылся под водой.

   Перехватив кирку поудобнее, я поспешил за Бурошкуром. Если потороплюсь, успею их догнать. Чтобы случайно не столкнуться с вооруженными боевичками, я слился с окружением. Добравшись до острова, я очутился на его улицах и побежал вдоль задымленных руин и нор.

   Чем дальше я углублялся в скайдл Борд, тем больше понимал, насколько все плохо. Тела мертвых гремлинов разных расцветок валялись повсюду, изможденные, с выступающими от истощения ребрами, с разбитыми черепами и истыканные двузубцами. От крови серый борд окрасился красным, и несколько раз я наступал в лужу чего-то вязкого и липкого. Это место сводило с ума. Сначала осколкопад, затем война изуродовали плавучую крепость. Нигде не было хуже, чем здесь.

   Раздался боевой клич, и в лапе от моей головы просвистел камень. Упав, я оглянулся на отряд черных гремлинов, стреляющих из рогаток по другой стороне улицы, среди обломков которой мелькнул чей-то силуэт. Неожиданно из-за перевернутой телеги с гневным воплем выбежал зеленый гремлин, покрытый рисунками белых костей. Не успел он сделать и нескольких шагов, как камни из рогаток расшибли ему голову и грудь, но прежде чем упасть, зеленый швырнул швырнул в отряд нападающих горящую палку.

   Приземлившись, палка взорвалась бурей зеленого огня. Черные в панике кинулись врассыпную, а те, кого зацепило, бросились на землю в попытках сбить пламя. Но зеленый огонь лишь разгорался сильнее, пожирая все: борд, металлические двузубцы, обсидиановые щиты. Черные истошно вопили и горели заживо.

   Сглотнув, я старательно обогнул пожар и побежал быстрее. Это все неправильно. Этого не должно было быть. Мы не должны бить друг друга за остатки сладостей. А вдруг Оникса и остальных тоже убили?

   Впереди показалась чья-то коричневая спина. Поднажав, я догнал Хек-Хака. Он запыхался и еле дышал. На мой вопрос о том, где остальные, он просто мотнул головой вперед.

   Наконец, я нашел нужный переулок. Свернув, я увидел Бурошкура и Раг-Бага, пытающихся сдвинуть крупный валун с места. Рядом стояли остальные коричневые гремлины и переводили дыхание.

   - Вход завалило, - объяснил Раг-Баг, вытирая пот. Ниро неподвижно лежала рядом.

   - Давайте все вместе, - предложил я и навалился плечом на камень. Гремлины охотно присоединились, и спустя мгновение валун поддался и откатился в сторону, открыв проход в узкий отнорок.

   - Внутрь, живо! - рявкнул Бурошкур, хватая Ниро. Я поспешил за ним.

   Мы спускались в недра скайдла Борд, но на этот раз не по аккуратным коридорам военной базы черных, а по запутанным и узким катакомбам зеленых гремлинов. Стены были покрыты надписями-завитушками, значения которых я не знал, и рисунками, большинство из которых изображали гремлина на четвереньках или склонившего колени перед шестеренкой. Пол под нашими лапами тоже был покрыт линиями разных цветов, которые постоянно переплетались, уходя и появляясь из ответвлений. Мы шли дальше, по памяти ориентируясь среди бесконечных поворотов и отнорков. В скором времени наш отряд остановился.

   - Что случилось? - спросил я Бурошкура, выглянув из-за его спины.

   В проходе стояла зеленая самка с выразительными глазами, обведенными белыми рисунками. Она держала в лапах палку, точь-в-точь такую, которую взорвалась зеленым огнем снаружи, а на ее морде застыла немая угроза. Бурошкур замер, не зная, что делать.

   Я бережно взял у него Ниро и вышел вперед.

   - Нам нужно к Ониксу. Пожалуйста, пусти, - осторожно попросил я, показывая розовую гремлиншу.

   Зеленая недоверчиво обнюхала меня, брезгливо сморщившись над телом Ниро, требовательно шикнула и скрылась в проходе.

   - Идем, - сказал я остальным. Только сейчас до меня дошло, что несмотря на то, что держал Ниро, я не чувствовал ее боли.

   Зеленая вела нас извилистыми ходами, указывая на спрятанные ловушки и старательно обходя некоторые отнорки, из которых на нас подозрительно косились ее сородичи, вооруженные дубинками, взрывающимися палками и украденными у черных двузубцами. Нам повезло, что мы раньше не наткнулись на одну из смертельных ловушек зеленых гремлинов.

   Я глазел по сторонам: в отнорке слева мигал лампочками сооруженный из металлических побрякушек тотем, похожий на безрукого старика; справа боязливо оттуда выглядывали маленькие гремлины, забравшиеся на сталагмит; гремлин в маске и плотном балахоне прижался к стене, сделав необычный знак лапой.

   Вскоре мы оказались в широком помещении, зеленая отступила вбок и сложила лапы на груди. Это была настоящая мастерская с десятками инструментов и механизмов, в которых увлеченно копался Оникс. Заметив меня, чешуйчатый гремлин кивнул головой.

   - Лак-Лик, - грустно помахал культей Ког, свесившись с койки. Рядом сидела крупная серая самка - я с удивлением узнал в ней Дырявый Плащ - и она прижималась к Когу.

   - Капитан! - обрадованно гаркнул пять-раз-Швепс.

   Но больше всего меня интересовала железная гремлинша, которая неподвижно сидела на большом металлическом столе посередине комнаты. Ее покрытие было вычищено до блеска, а на корпусе не осталось и пятнышка ржавчины. Ежи казалась безжизненной, ее торс был наполовину разобран, но когда я подошел ближе, круглые глаза-фонарики загорелись, и она произнесла лишенным эмоций голосом:

   - Приветствую, архитектор.

   - Ого! А с нами даже не разговаривает, - пожаловался Швепс.

   - Ежи, ты сможешь ее спасти? - я протянул ей тело розовой гремлинши.

   - Она что, мертва?.. - опешил Ког. Швепс разинул пасть и уронил на пол побрякушку, которую крутил в лапах.

   Ежи с едва заметным жужжанием взяла Ниро в лапы и начала ее осматривать. Она ощупывала ее живот, шею, грудь, время от времени щелкая и меняя цвет глаз-фонариков. Я ждал ее ответа, и время словно замедлило свой ход.

   - Мне требуется минимально поврежденное тело недавно убитого гремлина, - сказала Ежи и приступила к действиям. Она уложила Ниро на стол, где только что сидела, закрепила ее лапы и шею специальными скобами и начала перетаскивать к столу большую часть инструментов.

   Только сейчас я понял, что до сих пор не дышал.

   - Бурошкур, в переулке, - хватая воздух, начал объяснять я: - В переулке убитый зеленый по пути к норе. Нужно...

   Зеленая гремлинша, что привела нас, схватила Бурошкуру за лапу, и мгновение спустя они скрылись в проходе. Остальных коричневых гремлинов увела другая зеленая самка.

   Ежи действовала с невероятной скоростью. С помощью острых ножей она сбрила у Ниро всю шерсть с груди, сделала несколько надрезов на ее животе и начала прикреплять к ее венам и артериям трубки и зажимы. Ежи работала двумя лапами одновременно, время от времени прося Оникса подать ей какой-нибудь инструмент. Между диодами на голове Ниро пробежала искра, и тело розовой самки выгнулось дугой, чтобы мгновение спустя вновь обмякнуть на операционном столе. Заработали маленькие насосы, проталкивающие кровь через трубки. Пальцы Ежи то и дело меняли форму, превращаясь то в кусачки, то в крутящиеся пилки, то в сочащиеся жидкостью иглы. Словно завороженный, я смотрел на работу хранительницы Железного острова, и мне не хватало глаз, чтобы уследить за всеми ее движениями.

   Вернулся Бурошкур с трупом зеленого гремлина наперевес. Темно-зеленая самка рядом с ним возмущенно кричала и размахивала лапами. Не обращая на нее внимания, пират положил тело на стол рядом с Ниро.

   - Чем она возмущена? - забеспокоился я.

   - Я все улажу, - сказал Швепс и начал что-то объяснять зеленой гремлинше на непонятном шипящем языке, доверительно приобняв ее за плечи. Его речь была очень вдохновленной, иногда он показывал на потолок, а иногда на пол. Я запоминал его слова, жесты, интонации. Когда он закончил, самка заплакала, а он крепче сжал ее в объятиях и лизнул в ухо.