Черные гремлины (СИ) - Райхман Григорий. Страница 112

   Я не забуду о тебе никогда, Ари-Ару.

Глава 11. Мегастена

   Я вбил обе кирки в покрытие и начал устраиваться на отдых, повиснув на веревках. Крепления надежно удерживали в воздухе. Подъем продолжался больше суток, и до сих пор я не позволял себе останавливаться. Раз за разом я забивал кирки в металл и подтягивался, пока лапы не начало сводить от боли, а скайдл Борд не стал размером с плюшевую шестеренку. Я лез вверх, пока не содрал подушечки лап, а скайдл Борд не уменьшился до кончика хвоста. Я поднимался, пока не потянул плечо и чуть не упал, а скайдл Борд не стал едва заметной черной точкой.

   Украдкой я бросил взгляд вниз.

   Плотный пар обволакивал Мегастену, скрывая, что было под ним. До самого горизонта все затянули белые клубящиеся облака, которые принимали самые различные формы, превращаясь то в спящих гремлинов, то в лохматых двухголовых чудовищ. Но главное - я успел подняться выше облаков до того, как до меня добрался ядовитый пар. Еще немного, и я бы задохнулся или упал.

   Нельзя думать о высоте. Достаточно одной маленькой мысли, чтобы ужас вцепился в сердце и легкие, мешая думать и дышать. Ну вот, опять.

   Я сжался и затрясся, стараясь выровнять дыхание. Здесь было гораздо холоднее, чем в замерзшей долине Белого моря. Самое страшное - воздух начал двигаться. Он был не таким быстрым, как штормовой ветер, предшествующий гигантской волне, но пробирал холодом до костей. Чтобы успокоиться, я достал половинку зефира из рюкзака и медленно ее сгрыз. Она хрустела на зубах - даже сладости покрывались здесь тонкой ледяной коркой.

   Закутавшись в комбинезон и пригладив шерсть, я уснул. Кошмары постоянно меня будили, и я, испуганно проверяя надежность креплений, вновь закрывал глаза в надежде, что в этот раз спокойно посплю. Но ужасы не желали уходить, все сильнее вгрызаясь в мои сновидения.

   Я продолжил подъем совсем разбитым, словно за время сна больше устал, чем отдохнул. Тело болело и ныло так сильно, что едва удавалось разогнуть лапу в локте. Несмотря на невыносимую боль в мышцах, я размялся и снова взялся за кирки. Я думал о том, что если Ари-Ару в беде, ей никто не поможет, кроме меня. Никто больше не отправился вверх по Мегастене, и из-за того, что Белое море вскипело, никто уже не сможет. Из этих мыслей я черпал силу, чтобы преодолеть боль и страх.

   Про себя я повторял: привыкнуть можно к высоте. Привыкнуть можно к боли. И продолжал вбивать кирки и подтягиваться, стараясь думать о чем угодно, кроме падения. Подушечки лап кровоточили. Перед следующим сном я их вылижу, и они заживут. Раг-Баг сделал хорошие инструменты, самые лучшие. Нельзя жаловаться, все могло быть гораздо хуже.

   Ветер усилился. Теперь он не только шевелил шерсть и веревки креплений, но и продувал меня насквозь. Нужно просто лезть вверх, и я согреюсь. Интересно, как там остальные гремлины? Вот бы они нашли целый теплый остров с норами, зефиром и деревьями с фруктами. Когда-то давно мечты о цветущих деревьях занимали все мое время. Очередной порыв ветра заставил меня застучать зубами от мороза. Я был таким маленьким и наивным. Мне больше никогда не найти зеленых деревьев на покинутых островах в кипящем море.

   Я посмотрел вверх. Мегастена монолитом уходила ввысь, занимая половину неба, словно я до сих пор стоял у ее подножия. Быть может, у нее вообще нет конца, и меня ждет смерть от голода, когда закончится зефир.

   Но Ари-Ару была где-то там, и я обязательно ее найду. Если бы она упала, мне бы наверняка об этом сказали.

   А что если она упала, просто никто не заметил? Она могла разбиться о гладь Белого моря и утонуть, растворившись в кислотных пучинах. Она могла погибнуть далеко от скайдла Борд, сильно забрав в сторону. И тогда все, что я делал, было зря. Не было никакого смысла в том, чтобы взбираться на Мегастену. Я стану первым гремлином, который умрет на такой высоте. Гнетущие мысли вытягивали из меня энергию, я слишком слабо вбил кирку при очередном замахе и едва не сорвался, когда попробовал на ней подтянуться. Лучше не думать о таких вещах.

   Если Ари-Ару в опасности, то ей не на кого надеяться. Она сидит где-то одна взаперти и думает, что я мертв.

   А я жив. И пока это так, я буду продолжать поиски.

   - Левой, правой, - сказал я в пустоту, чтобы услышать собственный голос. Я давно ничего не слышал, кроме завывающего ветра. Мне вспомнился хриплый рык Бурошкура и тихие вопросы Мышонка, звенящие восклицания Йокты и шипящие угрозы Оникса. Ниро почти пела, когда говорила, а у Кога был серьезный и деловитый тон.

   У Ари-Ару задорный и игривый голос.

   Вбить левую кирку, ударить правой лапой с железными когтями, подтянуться. Вбить правую кирку, ударить левой лапой с железными когтями, подтянуться. Вздох за вздохом, выше и выше. Вспомнились балконы Железного острова - теперь они казались ступеньками на крохотной лестнице. Клубящиеся облака внизу слились в сплошное полотно, и теперь невозможно было разобрать, кого они напоминают. Вскоре и они исчезли из виду, остался лишь белый воздух. Насколько же высоко я залез?

   - Очень высоко, - ответил Бип-Боп, который сидел на вертикальной стене справа от меня. Я не обратил на него внимания и полез дальше. Коричневый гремлин пополз вслед за мной. Никаких инструментов ему для этого не требовалось.

   - Бип-Боп, я раньше никогда не спрашивал, - обратился я к нему. - Но почему только я тебя вижу?

   Он промолчал.

   - И как ты здесь оказался? Я очень долго забирался.

   Бип-Боп молчал, кося глазами в стороны.

   - Тебя не существует, Бип-Боп, - укоризненно произнес я и полез дальше. Нельзя сходить с ума, это может помешать спасти Ари-Ару. Когда я обернулся, на Мегастене больше никого не было. Наверное, Бип-Боп обиделся и ушел. А может, я поправился.

   Мегастена бесконечно простиралась не только ввысь, но и в стороны, и везде ее поверхность была гладкой и ровной. Только тонкая полоска ударов от моих кирок нарушала ее целостность. Ари-Ару не могла так долго лететь, даже у ее сил есть предел. Но здесь негде было остановиться на отдых. Быть может, Ари-Ару снарядили инструментами вроде моих?

   Пора спать. Зефира в рюкзаке оставалось еще надолго - но большая его часть была припасена для Ари-Ару на случай, если она окажется истощенной. Поэтому я сгрыз только половинку и укутался в комбинезон, покрепче вбив кирки в покрытие. Надо представить что-нибудь хорошее и постараться выспаться. И перестать думать о том, что кирки могут выскочить, пока я буду ворочаться во сне. Это плохие и вредные мысли.

   Очнулся я от того, что все вокруг ревело и грохотало, а меня вместе с креплениями мотало из стороны в сторону. Я ухватился за кирки и прижался к покрытию, чтобы прийти в себя. Свирепый рев только нарастал, воздух почернел от взбесившихся потоков пыли, и я видел только на два хвоста в стороны. Ветер впивался в меня ледяными щупальцами и таскал в стороны, едва не скидывая в бездну. Бушевал настоящий шторм, многократно сильнее любой бури, что мне доводилось встречать.

   Лапы закоченели и едва шевелились. Меня била дрожь от холода и страха. Я даже представить не мог, что ветер может быть настолько сильным. Если Ари-Ару попала в такую же бурю, то наверняка погибла. Это все объясняло и ставило на свои места. Ари-Ару настигнул шторм, который сломал ее крылья и швырнул с губительной высоты в Белое море.

   Зачем я здесь? Пришло время покориться стихии. Подъем на Мегастену был самой глупой идеей, и он меня убьет, как убил Ари-Ару. Можно прямо сейчас отстегнуть крепления. От сгустившейся пыли даже не видно, на какой я высоте, казалось, что достаточно спрыгнуть, чтобы спустя вздох приземлиться на твердую поверхность.

   Во мне еще теплилась надежда, что где-то там, в конце Мегастены, найдется объяснение всему на свете. Быть может, на ее вершине стоял огромный красивый остров с уютными норами и сладостями, где жили счастливые гремлины, которым не нужно грабить друг друга и объединяться в военные отряды, чтобы выжить. И Ари-Ару нашла этот остров и осталась среди них. Тогда нет никакой разницы, выживу я или нет.