Ундина - Жуковский Василий Андреевич. Страница 19

30 Грустно потупивши голову. Страхом проникнут был

каждый,

Шедший подле такого товарища; все сторонились,

Пятились, так что порядок хода расстроился.

Силой

Два смельчака хотели незванного из ряду вывесть;

Но, от них ускользнувши, как легкая тень, он на

прежнем

Месте явился опять и последовал тихо за гробом.

Вот напоследок он мало-помалу, менялся местом

С теми, кто в страхе спешил от него удалиться,

подле

Самой вдовы очутился; но ею сначала примечен

Не был и сзади пошел смиренно-печальный.

Достигнул

40 Ход до кладбища, и все обступили могилу. Тут в

первый

Раз Бертальда незваного гостя увидела, в страхе

Стала она рукою махать, чтоб он удалился;

Но покровенный, кротко упорствуя, тряс головою,

Руки к ней простирал и как будто молил о пощаде.

Вспомнила тут невольно Бертальда Ундину, как

руку

К ней она подняла на Дунае, когда ей хотела

Так добродушно подать ожерелье, и как под водами

Скрылась потом навсегда. Но в это мгновение подал

Знак отец Лаврентий, чтоб все умолкли. И стали

50 Гроб опускать в могилу, и мало-помалу засыпан

Был он землею. Когда же совсем был набросан

могильный

Холм и читать последнюю начал молитву

священник,

Стала вдова на колени, стали и все на колени,

В том числе и могильщики, кончивши насыпь.

Когда же

Снова все встали... уж белый образ пропал; а на

месте,

Где он стоял на коленах, сквозь травку сочился

прозрачный

Ключ; серебристо виясь, он вперед пробирался,

покуда

Всей не обвил могилы; тогда ручейком побежал он

Дале и бросился в светлое озеро ближней долины,

60 Долго, долго спустя про него тех мест поселяне

Чудную повесть любили прохожим рассказывать;

долго,

Долго жило поверье у них, что ручей тот Ундина,

Добрая, верная, слитая с милым и в гробе Ундина.

1831-1836

ПРИМЕЧАНИЯ

В. А. ЖУКОВСКИЙ. УНДИНА

"Ундина" - перевод прозаической повести немецкого романтика де ла Мотт Фуке (1777-1843). Поэт переводил эту повесть в 1831-1836 гг.

Фрагменты из первых трех глав "Ундины" были опубликованы в "Библиотеке для чтения" в 1835 г. (Т. XII. С. 7-14), там же в 1837 г. (Т. XX. С. 5-32) были напечатаны IV-X главы "Ундины".

Уже в марте 1837 г. читатели смогли ознакомиться с полным текстом "Ундины"; она появилась одновременно в двух изданиях: "Уцдина", старинная повесть, рассказанная на немецком языке в прозе бароном Д. Ламотт Фуке, на русском языке в стихах В. Жуковским СПб.: Изд-во Смирдина, 1837. Один тираж этой книги содержал замечательные гравюры немецкого художника Г. Майделя, который изготовил их, живя вместе с Жуковским в Эллистфере, другой тираж такого же формата (in quarto) был выпущен без иллюстраций. Летом 1837 г. вышло 4-е издание "Стихотворений" Жуковского, в него поэт тоже включил "Ундину" (СПб., 1837. Т. VIII).

Тексту "Ундины" Жуковский предпослал стихотворное посвящение вел. кн. Марии Николаевне и обращенное к ней предисловие.

Сохранилась рукопись первых 20 строк перевода повести Фуке гекзаметрами, датированная 18 ноября 1831 г. (ГПБ. Жуковский В. А. Ф. 286 II. Ед. хр. 30). Согласно дневниковым записям и пометам в рукописях Жуковский переводил затем "Ундину" 9 декабря 1832 г. по н. ст., и в течение декабря он перевел 3 главы и написал 15 строк 4-й. 4 февраля 1833 г. он подвел итог сделанному и записал в "Дневнике": "Поправлял Ундину" (Жуковский В. А. Дневники / Изд. И. А. Бычкова. СПб., 1901. С. 250, 252, 254). За 1834-1836 гг. "Дневники" не сохранились, и приходится исходить из хронологических помет на рукописях: с 17 по 30 октября 1835 г. были переведены 4-8 главы. После перерыва чуть свыше полугода Жуковский перевел одиннадцать последних глав (9-19). Под текстом стоят две даты: "Эллистфер, 17 июля 1836 г." и ниже: "25 июля все кончено". Видимо, за эту неделю Жуковский отредактировал весь переведенный текст "старинной повести".

В последнем прижизненном издании сочинений поэта предисловие к "Ундине" уже отсутствует. Осталось только посвящение. Публикуемый нами текст "Ундины" повторяет текст IV тома этого издания сочинений Жуковского с изменением орфографии и пунктуации согласно современным нормам русского языка, если внесенные поправки не нарушают стилистической системы автора (Жуковский В. А. Стихотворения. 5-е изд. СПб., 1849. Т. IV).

1 В предисловии к вел. кн. Марии Николаевне от 26 июля 1836 г. Жуковский касается лишь позднего этапа своего "общения" с "Ундиной" - с момента правки первых трех глав.

"Повинуясь воле, которую мне было особенно приятно исполнить, - писал поэт, - я рассказал русскими стихами "Ундину". В 1833 г., находясь в Швейцарии и живя уединенно на берегу Женевского озера (в деревеньке Берне близ Мантре), написал я первые три главы этой повести. По возвращении моем в Россию занятия другого рода надолго отвлекли меня от начатого поэтического труда; и только в нынешнем году я мог опять за него приняться. Последние главы Ундины написаны в сельском уединении близ Дерпта, где я провел половину лета и мог по-прежнему посвятить досуг свой поэзии. Еллистфер. 26 июля, 1836. Ж."

Учтивые уверения Жуковского, что он только исполнитель чужой воли, не следует понимать излишне буквально: они означают, что поэта, возможно, поторапливали осуществить его замысел. Как мы видели выше из письма Жуковского к Дашкову, желание перевести "Ундину" стихами возникло в те годы, когда поэт еще не был "своим" человеком при дворе (он стал заниматься с вел. кн. Александрой Федоровной лишь в конце октября 1817 г.), а главное, вел. кн. Мария Николаевна, которой адресовано предисловие, еще не родилась.

В данном случае уточнение адресата стихотворного посвящения и предисловия к "Ундине" важно не только во имя достоверности самого литературного факта: оно помогает правильно понять творческие стимулы поэта. С выяснением адресата была как раз некоторая путаница.

Начало ей положил Зейдлиц, сказав, что стихотворение "Бывали дни восторженных видений..." посвящено наследнику, а предисловие обращено к императрице (Зейдлиц К. К. Указ. соч. С. 155).

Зейдлицу возражал уже П. А. Плетнев. "Внимательному читателю, - писал он, - станет ясным к кому относятся "посвятительные перед "Ундиною стихи, когда он сравнит их со стихотворением Жуковского "Праматерь внуке", написанным в 1819 г. на первое причащение в. кн. Марии Николаевны" (Плетнев П. А. Сочинения и переписка. СПб., 1885. Т. 3. С. 104). Я. Я. Грот, издавший "Сочинения и переписку Плетнева", всецело был с ним согласен и сожалел, что мнение Зейдлица "обыкновенно разделяют даже другие биографы поэта".

Адресат был точно установлен после выхода каталога И. Бычкова "Бумаги В. А. Жуковского": черновик предисловия к "Ундине", не имеющий личного обращения, Бычков занес в перечень рукописей как черновик предисловия к вел. кн. Марии Николаевне (Бумаги В. А. Жуковского, поступившие в Императорскую Публичную библиотеку в 1884 г. Изд. И. Бычкова. СПб., 1901, Э 39). "Прошу... - писал Жуковский в этом черновике, - принять с благосклонностью новый и быть может последний труд моей устарелой Музы: прошу принять его _в знак_ и со временем _на память_ моей душевной к Вам привязанности, которая, как Вы знаете, началась еще у Вашей колыбели" (ГПБ. Ф. 286, I, Жуковский. Ед. хр. 39Г).

Бычков не мотивировал, чем он руководствовался, определяя адресат предисловия. По-видимому, он совершенно справедливо сопоставил упоминание о привязанности, начавшейся еще у колыбели, со строчками стихотворения "Праматерь внуке":

Мое дитя, со мною от купели

Твой первый шаг житейский соверши...

а также со строками стихотворения 1851 г.

"В. кн. Марии Николаевне. Приветствие от русских, встретивших ее в Бадене":

...смотрю

В лицо, столь мне знакомое, которым

От колыбели вашей до цветущих