Мыши Наталии Моосгабр - Фукс Ладислав. Страница 26

Они дошли до лестницы в подземелье и с небольшим потоком людей стали спускаться. Привратница в летней цветастой блузке и короткой юбке то и знай подпрыгивала на ступенях, а госпожа Моосгабр, глядя под ноги, одной рукой придерживала длинную черную юбку. Спустившись под землю, они очутились в огромном проходе, неожиданно разветвлявшемся надвое.

– Здесь он разветвляется, – засмеялась привратница. – Как же быть? Теперь вот этим путем. Посмотрите, госпожа Моосгабр, нам вот сюда, – звала она, кивая на стрелку с надписью «Станция Центральное кладбище», – второй проход ведет в другую сторону. Тот ведет к станции «Ратуша». Туда, где вас когда-то поженили. – И они пошли по указанию стрелки с группкой людей, которая теперь, после того, как проход раздвоился, стала еще меньше, чем на лестнице, и вскоре очутились на подземном мосту, зависшем над колеей. С моста надо было спускаться еще глубже – на правый или на левый перрон. С моста эти перроны были видны только своей передней частью, и потому госпожа Моосгабр не знала, на какой из них им сойти.

– Не знаю, – остановилась она, – то ли на правом, то ли на левом перроне киоск госпожи Линпек? Госпожа Кнорринг мне этого не сказала. Это, кстати, тоже необходимо выяснить.

– Необходимо выяснить, – выпалила привратница, – я сейчас спрошу.

Как раз проходил какой-то молодой человек, и привратница обратилась к нему.

– Господин, – спросила она, – где перрон, на котором киоск?

– На обоих есть киоск, – сказал юноша и посмотрел под мост, где как раз гремел поезд, – на правом и на левом. – И он уж было хотел продолжить свой путь, но еще раз посмотрел на привратницу, захлопал глазами и сказал: – Киоск есть и на правом, и на левом, но они разные.

– Они разные, – засмеялась привратница, – тогда попробуем пойти сперва вправо. Если, госпожа Моосгабр, его там не будет, то тогда снова поднимемся на мост и попробуем пойти влево.

И они сошли с моста на правый перрон. Огромный перрон был полупустой, полупустым был и здешний подземный ресторан с большими стеклами. За столиками сидели лишь несколько человек, они читали газеты, попивали, оглядывали полупустой перрон и колею, на которой с регулярными интервалами останавливались и снова отправлялись в путь серые и зеленые поезда. Группки людей из раздвоенного прохода еще больше поредели, разойдясь по мосту вправо и влево, а здесь, на большом перроне, они и вовсе почти рассеялись. Оно и понятно. К тому же было три часа, а в это время в метро всегда мало народу. Те, что работают ежедневно по шесть часов, уже дома, а те, что работают по восемь, десять, двенадцать часов в день, в дорогу домой еще не отправились. Госпожа Моосгабр и привратница обошли огражденный билетный автомат и устремились вперед, где вдали, в отражении неоновых огней и прочих ламп, сверкал киоск. Как и наземные киоски, он был из стекла и пластика, а внутри увешан товарами. В киоске кто-то сидел, но кто – на таком расстоянии не было видно.

– Пожалуй, это она, – сказала привратница, все больше ускоряя шаг, – надо подойти еще ближе, дождаться просто не могу. Госпожа Моосгабр, – привратница, припустив еще быстрее, стукнула себя по лбу, что делала весьма редко, – не взять ли мне у вас сумку? Пожалуй, если я понесу, будет лучше, у вас руки будут свободны, когда станете представляться.

– Да нет, – покачала головой госпожа Моосгабр, – сумка у меня должна быть. Я ведь должна вынуть из нее документ, без него не представишься. Потом поставлю ее к ноге, чтобы видна была.

– Хорошо, – кивнула привратница, – но не следует ли мне идти в двух шагах от вас, будто я к вам не имею отношения? Чтобы она не испугалась, что мы идем вдвоем.

– Она не испугается, – сказала госпожа Моосгабр, – пойдемте со мной. Я сразу же представлюсь, а потом представлю и вас, как нашу привратницу.

– Хорошо, – воскликнула привратница восторженно, – тогда я иду с вами. Но мне кажется… – Привратница теперь устремила взгляд ко все приближавшемуся киоску и замедлила шаг. – Но мне кажется, что этот киоск не госпожи Линпек. Там сидит какой-то старикан!

– В самом деле, – сказала госпожа Моосгабр и тоже замедлила шаг, она тоже теперь увидела, что в киоске сидит пожилой человек, – значит, у госпожи Линпек киоск на другом перроне. Ничего не попишешь! Да и на этом перроне, как посмотрю, нет никакой почты, это наверняка с левой стороны.

И, повернувшись, они снова прошли мимо полупустого ресторана и потом по лестнице поднялись на мост, зависший над колеей. Под мостом гремел поезд, и госпожа Моосгабр сказала:

– Уж и не помню, хорошо ли в нем ехать. С моей свадьбы прошла целая вечность. Думаю, в те времена столько поездов и не ходило. – И они спустились на левый перрон.

Левый перрон был гораздо больше правого и даже красивее, потому что к этому перрону на станции «Центральное кладбище» подходили не серые и зеленые поезда, а зеленые, красные и желтые, и доходили они до районов, куда с правого перрона попасть было нельзя. Поскольку сюда вел подземный переход и со станции «Ратуша», то и здешний ресторан был гораздо больше и красивее, чем на другой стороне. За большими стеклянными витринами горели хрустальные люстры, на одной колонне висел огромный портрет председателя Раппельшлунда и вдовствующей княгини правительницы Августы, но многие столики все равно пустовали. И здесь сидели всего лишь несколько человек, читали газеты, попивали и озирали полупустой перрон. Госпожа Моосгабр и привратница устремились мимо ресторана вперед, где вдали белел и сверкал в лампах и неонах киоск.

– Наверняка здесь, – сказала привратница, – в другом месте и быть не может, раз это именно станция «Кладбище». А вон там почта, взгляните. Вон светится надпись: «Почта, метро Центральное кладбище». Именно отсюда и воровали посылки.

В самом деле, они подходили к почте, а когда дошли, увидели там еще одну надпись: «Прием и отправка посылок», а под ней стрелку, указывавшую куда-то в сторону зеленого лифта. Киоск приближался, привратница ускоряла шаг, и ее щеки ярко пылали. Киоск изнутри был уставлен деликатесами, бутылками пива, лимонада, а также коробками сигарет, но перед окном стоял молодой человек в оранжевом свитере и разговаривал с тем, кто сидел за окошком. Когда он чуть склонил голову, госпожа Моосгабр и привратница увидели за окошком женщину.

– Она, – сказала госпожа Моосгабр, – мы пришли. Но чуть подождите, госпожа привратница, не бегите так… – однако привратница еще больше ускорила шаг, и ее щеки ярко пылали, – надо подождать, пока покупатель уйдет. Давайте покамест немного пройдемся.

И они, замедлив шаг, стали прогуливаться.

– Любопытно, как вы представитесь, – засмеялась привратница, глядя на молодого человека в свитере перед киоском, – как вы будете выяснять и чем все дело кончится. Что она скажет о мальчике и что скажет об этих посылках.

– Если сама не скажет, мне придется затронуть этот вопрос, – сказала госпожа Моосгабр и потрясла большой черной сумкой, – удивительно, что «Отправка посылок» отдельно от почты, в самом конце туннеля, у лифта. Когда я в прошлый раз ехала под землей на свадьбу, сюда в ратушу и к трактиру «У золотой кареты», все было иначе. Почты здесь решительно не было.

– Может, тогда еще посылки не отправляли подземной дорогой, – кивнула привратница, – может, их еще развозили почтари на лошадиных упряжках. Послушайте, госпожа Моосгабр, – выпалила привратница одним духом, – вы говорите, что у этого мальчика должны быть преступные наклонности? Преступные наклонности, надо же, какой ужас! Вы их также коснетесь?

– Их, пожалуй, нет, – покачала головой госпожа Моосгабр, – разве что так, между прочим. Я должна определить, что следует выяснить в первую очередь. Чтобы выяснять, надо уметь определять.

Привратница засмеялась и посмотрела на колею. К перрону подходили поезда – зеленые, красные, желтые. Поскольку теперь они прогуливались, ожидая, когда наконец юноша в оранжевом свитере отойдет от киоска, госпожа Моосгабр какое-то время провожала поезда взглядом, а потом сказала: