Нечисть (ЛП) - Байерс Ричард Ли. Страница 48

– Я знаю, но слишком многое в этом деле остается непонятным.

– Конечно – а именно, откуда явилась эта нежить, и почему они решили напасть на нас именно сейчас. Возможно, со временем мы и получим ответы, но разве для победы над ними нам и правда необходимо это знать? Судя по нашим недавним успехам, я бы сказала – нет.

– Со всем уважением, тарчион, но за происходящим стоит гораздо большее. В своем рассказе о падении Тазарской крепости я упоминал о священнике, который обрушил на нежить удар чудовищной мощи. По идее, ни одна тварь не должна была его выдержать, но что-то все же нанесло жрецу ответный удар.

Один из главных Пылающих Жаровен, большой мужчина средних лет с татуировкой из оранжевых и желтых языков пламени на шее, фыркнул.

– Ты так хорошо разбираешься в сакральном, капитан?

– Нет, – ответил Аот. – Но, когда я вижу силу в действии, я могу оценить её масштаб, вне зависимости от того, что является её источником – божественная магия или тайная.

– И что же было источником тогда? – спросил священник. – Какому богу служил этот образчик совершенства?

– Бэйну.

– Ах, да, Бэйну, – тон Пылающей Жаровни подразумевал, что все остальные божества и рядом не стоят с его собственным, и его коллеги-жрецы захихикали.

Нимия посмотрела на Аота. На её губах все ещё играла улыбка, но уже не столь теплая, как раньше.

– Я понимаю причины твоего беспокойства, но мы уже знаем, что противники способны своими особыми атаками причинить нашим священникам вред, и уже приняли меры, чтобы защитить жрецов. Что-то ещё?

Все, хватит уже, подумал Аот, но вслух он произнес:

– Да. Вы обратили внимание на природу тех созданий, с которыми мы недавно сражались?

Урхур Хапет, лениво поигрывая одной из костей, из которых состояло его ожерелье, ухмыльнулся и покачал головой.

– Если не ошибаюсь, это была нежить – именно то, с чем мы и собирались драться.

– Однажды, – ответил Аот, – вы, господин, спросили меня, что мы можем узнать, навязывая врагам ближний бой вместо того, чтобы просто сжечь их с безопасного расстояния. Я обдумывал этот вопрос и теперь готов дать вам ответ. Те твари, которых мы уничтожали, были по большей части гулями, призраками и зомби. Мерзкие враги, но привычные, более того, часто мы сталкивались с простыми останками убитых налетчиками фермеров, сельских жителей и даже животных, а не с той нежитью, из которой состояла орда.

Нимия нахмурилась.

– И что это значит?

– То, что столь успешно проделанная нами работа была необходима, но этого недостаточно. Нужно ослабить их ещё больше. Наш настоящий враг все ещё силен, большая часть орды осталась цела и невредима. У них все ещё есть ночной ужас, большая часть кожистых летунов, землекопов и подавляющих, плюс остальные странные создания, способов борьбы с которыми мы на самом деле не знаем.

Нимия посмотрела на некромантов.

– Вы лучше всех разбираетесь в этой мерзости. Возможно ли, что Аот прав?

Урхур пожал плечами.

– Согласен, мы уничтожили относительно немного необычных экземпляров, но, вероятно, тарчион Дарамос столкнулся с большим числом подобных тварей. Или, возможно, мы с самого начала переоценивали их количество, – он одарил Аота снисходительной улыбкой. – Если так, вас нельзя винить. Неспециалисту сложно разобраться в разных видах нежити, да и едва ли кто-то в горячке и хаосе боя сможет вести точные подсчеты.

– Мои орки выловили из реки водных гулей, – сказал капитан. – Они-то считаются «необычными», разве не так?

– Соглашусь, – ответил Урхур. – В любом случае, вернемся к сути – да, мы столкнулись с несколькими редкими и грозными созданиями, но, как и сказала тарчион Фокар, мы готовы разделаться с ними. Есть много заклинаний, специально предназначенных для того, чтобы управлять разными видами нежити или уничтожать их, и твари не смогут от них защититься. И, отдавая должное огню Коссута, от него тоже.

– Все, о чем я прошу, – сказал Аот, – это действовать осмотрительно.

– Разумеется, – быстро ответила Нимия. – Но действовать мы должны и не должны останавливаться, пока не очистим Пиарадос от этой заразы. Что опять возвращает нас к вопросу, как скоро мы сможем двинуться в путь.

Понимая, что дальше спорить будет бесполезно, Аот наконец прикусил язык.

Когда военный совет закончился, он попытался присоединиться к царившему на улицах веселью, но с грустью обнаружил, что не может наслаждаться праздником так же, как и в прежние дни. Задаваясь вопросом, зачем люди вообще стремятся к офицерской должности, он бесцельно бродил по улицам и смотрел, как развлекаются другие, периодически прикладываясь к бутылке кислого белого вина.

Наконец его извилистый путь привел его обратно к дому, в котором он с Яркокрылой остановились на постой. Грифониха сидела, взгромоздившись на конек крыши. Когда она увидела его, то расправила крылья и наполовину спрыгнула, наполовину спланировала вниз на улицу. Какой-то заблудившийся полукровка, не замечавший её раньше, взвизгнул и бросился наутек.

– И как все прошло? – спросила Яркокрылая.

Аот скривил губы в безрадостной улыбке.

– Не лучше, чем я и ожидал. Нимия отчаянно стремится подтвердить свою компетентность в глазах зулкиров и избежать их неудовольствия. Все остальные жутко гордятся собой за то, что взяли верх над ужасными врагами. Таким образом, ни у кого не было настроения выслушивать, что мы победили только в нескольких мелких стычках, хотя единственное, что имеет значение – это предстоящая битва.

Яркокрылая презрительно дернула головой.

– Не понимаю, почему люди игнорируют правду только потому, что им неприятно её слышать.

Аот вздохнул.

– Может, все остальные правы, а я ошибаюсь. Что я в любом случае знаю?

– Обычно – немного, но сейчас ты единственный, кто не закрывает глаза на текущее положение дел. Что теперь будешь делать?

Аот моргнул, удивленный её вопросом.

– Следовать приказам и надеяться на лучшее. Что ещё может делать солдат?

– Если он служит в Грифоньем Легионе, он может полететь на юг и высказать свое мнение Мислантосу Дарамосу.

Аот понял, что это может сработать. Пиарадосом управляла Нимия, но Мислантос, как тарчион Тазалара, был равен ей по званию. Раз уж она сама попросила его принять участие в этой кампании, то, по сложившейся традиции, войском управляли они оба. Эти сложные обычаи, как внезапно осознал маг, мешали эффективным действиям военных сил Тэя столько, сколько он помнил.

Сейчас, однако, это может оказаться полезным. Если он сможет убедить тарчиона Дарамоса в обоснованности своего беспокойства, старый вояка сможет потом надавить на коллегу, чтобы та немного изменила свою стратегию. Вполне возможно, если не сказать, наверняка, Нимия примет его слова во внимание. Аот никогда не встречал тарчиона Дарамоса, но из всех правителей у него была репутация самого опытного командира и, в общем и целом, самого разумного.

Все же…

– Я не могу, – сказал он. – Мой тарчион – Нимия Фокар. Если я побегу к другому командиру со своими тревогами, то нарушу субординацию. А, в Бездну все. У нас сильная армия и мы победим. Может, мы и заплатим большую цену, чем ожидает Нимия, но в конечном итоге победа будет нашей.

Яркокрылая хрюкнула. Этот двусмысленный звук мог означать уступку или осуждение – а может, и то, и другое.

Аот решил выкинуть дурные предчувствия из головы.

– Хотел бы я знать, где сейчас Чати, – сказал он.

– Вообще-то, я здесь, – произнесла она.

Он повернулся. Жрица стояла в дверях дома, держа в каждой руке по оловянному кубку. Хотя на ней была только распахнутая мантия, темнота полностью скрывала очертания её тела, дразнящее намекая на то, что таится под её покровом.

Аот почувствовал, как по его лицу расплывается улыбка.

– Я думал, ты ушла, предпочтя мою компанию чьей-то ещё.

– Я надеялась, что мы куда приятнее проведем время, если я все-таки дождусь тебя. Я ошиблась?

– Нет, – сказал Аот. – Это правда, так же, как и то, что небо голубое, а трава – зеленая.