Страхи Стихии в Чертовой Чаще (ЛП) - Сандерсон Брэндон. Страница 2

Стихия перевела взгляд на надпись под рисунками, отпечатанную чётким жирным шрифтом: «Особо опасен. Разыскивается за совершенные насилия, грабежи, резню». И, конечно, большими буквами ниже — «А также заказные убийства».

Стихия всегда хотела знать, намеревалась ли банда Честертона убить губернатора самого могущественного города на этом континенте, или же это произошло случайно. Быть может, простой грабёж пошел не по плану? В любом случае, Честертон понимал, что он совершил. Прежде он был, если можно так выразиться, рядовым бандитом с большой дороги, но после этого случая он стал могущественнее и гораздо опаснее. Он знал, что ему не ждать пощады, будь он пойман. В Ластпорте из него сделали антихриста, изувера и психопата.

Пути назад для Честертона не было, да он его и не искал.

«Господи», — повторяла про себя Стихия, просматривая список преступлений Честертона, продолжавшийся на следующей странице.

Анна Уильям стояла за её спиной и читала шёпотом.

— Он здесь? — спросила она. — Но где же?

— Торговцы, — ответила Стихия.

— Что?! — Анна Уильям вновь ринулась к глазку. Не только дверь, но и всё деревянное убранство кухни было выскоблено добела. Опять Себруки занялась чисткой. — Не вижу.

— Присмотрись, — ответила Стихия. Она тоже не сразу узнала его, хотя ночи напролет изучала и запоминала все эти лица на плакатах.

Спустя мгновение поражённая Анна Уильям ахнула и от изумления взметнула ко рту ладонь:

— Как глупо так подставляться. Его ведь запросто можно раскрыть, даже в этом маскараде…

— Всем запомнится лишь очередная кучка недоумков торгашей из бастиона, которые решили, что Чаща им по зубам. Хитро придумано. Через пару дней, когда они исчезнут с дорог, все решат, что их забрали Страхи, если о них вообще кто-то вспомнит. А кроме того, это даёт Честертону возможность перемещаться быстро и в открытую. Он может без опаски заходить в пристанища и выведывать, что ему нужно.

Может быть, именно так ему удавалось подыскивать новые жертвы для нападений? «А раньше они бывали здесь?» — от этой мысли у Стихии всё внутри похолодело. Она часто кормила преступников, среди которых были и постоянные посетители. В Чаще пожалуй каждый являлся преступником, хотя бы из-за такой мелочи, как неуплата бастионских налогов. Честертон и его дружки были нарушителями иного сорта. Стихия не нужно было видеть полный список их преступлений — она и без того прекрасно понимала, на что они способны.

— Где Себруки? — спросила она.

Анна Уильям вздрогнула, будто приходя в себя.

— Кормит свиней. Сумрак! Ты же не думаешь, что они её узнают?

— Нет, я боюсь, как бы она их не узнала.

Себруки было всего восемь лет, но её небывалая наблюдательность нередко вызывала беспокойства.

Стихия захлопнула альбом с преступниками. Пальцы её рук покоилась на обложке.

— Мы собираемся перебить их всех? — спросила Анна Уильям.

— Да.

— Сколько за них заплатят?

— Иногда, дочка, дело не в цене, — Стихия услышала лживые нотки в собственном голосе, едва различимые. Времена были очень нелёгкие. Серебро дорожало и в Форт-Хилле и в Ластпорте. Да, иногда дело было не в цене. Но только не сейчас.

— Пойду за ядом, — сказав это, Анна Уильям отошла от двери и направилась в другой конец кухни.

— Что-нибудь помягче, детка, — предупредила Стихия. — С этими шутки плохи. Чуть что, они сразу насторожатся.

— Я же не дура, мама, — холодно ответила Анна Уильям. — Возьму болотку, она в пиве не заметна.

— Насыпь половину. Не хочу, чтобы они отключились прямо за столом.

— Не утруждай себя так сильно, дитя.

Анна кивнула и зашла в старый чулан. Закрыв за собой дверь, она принялась поднимать половицы, под которыми хранились разные отравы. От болотки у этих ребят затуманятся и закружатся головы, но это их не убьет.

Стихия не решилась использовать смертельный яд. Если пристанище ещё хоть раз окажется под подозрением, её ждёт незавидная участь, а может даже смерть. Для путников она всегда должна оставаться пусть своенравной, но честной хозяйкой, которая не задаёт лишних вопросов. Даже самые отчаянные разбойники находились у неё в безопасности. Каждую ночь перед сном сердце Стихии разрывалось от страха быть разоблачённой. Вдруг кто-то углядит неладное в том, сколь много преступников становились жертвами Белого Лиса вскоре после остановки в пристанище?

Стихия зашла в кладовую вернуть книгу на место. И здесь все стены были выскоблены, а полки недавно отшкурены и протёрты. Себруки… Много ли в мире детей, которым больше нравится работать, чем играть? Но если знать, через что прошла эта девочка…

Поддавшись соблазну, Стихия нащупала рукой арбалет, который она хранила на верхней полке шкафа. Арбалет с серебряными стрелами. Она берегла его для Страхов и никогда не направляла на человека. Было слишком опасно проливать в Чаще кровь. И всё же наличие оружия под рукой, на крайний случай, её успокаивало.

Спрятав книгу на место, она вышла проведать Себруки. Та на самом деле занималась свиньями. Стихия всегда разводила этих животных, но, разумеется, не для еды. Считалось, что эти животные отпугивают Страхов. Стихия использовала любые возможности, чтобы её пристанище казалось безопаснее.

Себруки, смуглая невысокая девочка с длинными чёрными волосами, сидела на полу в свинарнике. Даже не зная её печальной истории, принять её за дочь Стихии было невозможно. Мурлыкая себе что-то под нос, она сейчас выскабливала перегородки загона.

— Детка, — позвала Стихия.

Себруки с улыбкой обернулась. Удивительно, как быстро всё меняется. Ещё год назад Стихия готова была поклясться, что этот ребенок никогда больше не улыбнётся. Свои первые три месяца в пристанище Себруки только и делала, что отрешённо смотрела на стены. Не важно, куда отводила её Стихия — ребёнок садился на пол у ближайшей стены и глядел на неё весь день. Молча, не произнося ни слова. В глазах была смерть, как у Страхов…

— Тётя Стихия? — заговорила Себруки. — С тобой всё в порядке?

— Всё хорошо, дитя. Так, вспомнилось что-то. А ты… всё загоны вычищаешь?

— Нужно хорошенько отскоблить стены, — ответила Себруки. — Свинкам очень нравится, когда всё чисто. Ну, Ероне и Изе точно. Остальным, вроде, без разницы.

— Не обязательно так уж всё вычищать.

— Но мне нравится, — ответила Себруки, — Так приятно, что я могу что-то делать. Что-то полезное.

Ну да, уж лучше было чистить стены, чем разглядывать их день напролёт. Сегодня Стихия была рада всему, что могло занять ребёнка. Пусть делает что угодно, лишь бы не шла в обеденный зал.

— Думаю, свинкам и впрямь понравится, — сказала Стихия. — Поскоблишь ещё немного?

Себруки взглянула на неё:

— Что-то случилось?

«Ах сумрак! Какая же ты чуткая».

— В зале стоит ругань. Не хочу, чтобы ты понабралась там всякой дряни.

— Тётя Стихия, я уже не маленькая.

— Нет, маленькая, — строго ответила Стихия. — И будешь слушаться. Смотри у меня, а то надеру тебе задницу.

Себруки недовольно закатила глаза, но всё же вернулась к работе и вскоре опять замурлыкала. Общаясь с ней, Стихия становилась похожа на собственную бабушку — с этой девочкой нужно было быть построже, она сама чуть ли не требовала такого обращения. Для неё это, наверное, значило, что кто-то держит всё под контролем.

Хотела бы Стихия и в самом деле всё контролировать. Но… она была из Первопроходцев — так называли себя её дед и бабка и те другие, кто первыми покинули Дом в поисках нового континента… Да, она была из Первопроходцев, и потому скорее умрет, чем позволит хоть кому-то узнать о чувстве полного бессилия, которое почти никогда её не покидало.

Стихия шла по заднему двору своей большой гостиницы. В окне кухни она заметила, что Анна Уильям готовит смесь, которую потом разведёт в пиве. Пройдя дальше, она заглянула в конюшню. Не удивительно, что Честертон решил двинуться в путь сразу после ужина. В отличие от остальных гостей, которые искали в пристанище хоть какой-то безопасности на ночь, он и его бандиты привыкли спать в Чаще. Разбитый наскоро лагерь был для них удобнее мягких кроватей. И плевать им на Страхов.