Замок искушений (СИ) - Михайлова Ольга Николаевна. Страница 7

Дювернуа показалась привлекательной мягкая женственность мадемуазель Лоретт, но и Сюзан, бесспорно, была хороша. Впрочем, любая сойдёт. Он посмотрел на Элоди д’Эрсенвиль, и подумал, что с такой лучше не связываться: и вправду фанатичка, хотя грудь – просто божественна. Но, воля ваша, глаза – Немезида, ей-богу. Так и ждёшь, что метнёт молнию. Нет. Такая ему и даром не нужна. Уж больно много апломба да гонору. На него и взгляда-то не кинула.

Каждый мужчина интуитивно понимает уровень своих притязаний. Если он честен, то обозначает его прямо, если склонен к самообману, то выдаёт этот уровень за предел возможного. Дювернуа мог рассчитывать только на то, от чего откажутся другие, но никогда себе в этом не признался бы. И потому, уподобляясь лафотеновской лисице, Огюстен склонен был называть гнилым или кислым недоступный для него виноград.

Оставшуюся часть дня гости провели за осмотром замка. Мсье Бюрро взял на себя роль чичероне и проводил их по пиршественным залам, картинным галереям и жилым покоям, потом – по тяжёлым ступеням башенных лестниц привёл на смотровую площадку, откуда хорошо были видны живописные окрестности. Клермона немного пугал этот человек с пасмурными глазами, который, чем больше улыбался и шутил, тем сумрачнее казался, зато шутки его светлости были искромётны и остроумны, и гости то и дело покатывались со смеху.

Несмотря на лето, стемнело рано, солнце скрылось за горным уступом, когда не было ещё и восьми. В сгустившейся темноте Рэнэ де Файоль заметил светящиеся точки. Мадемуазель Сюзан предположила, что это светляки и захотела поймать нескольких. Его светлость, однако, отсоветовал своей очаровательной родственнице покидать пределы замковой ограды после наступления темноты. То, что ей показалось невинными светляками, вполне может оказаться глазами волка – несколько их бродит тут неподалёку. Бюффо, тунеядец, трутень, дармоед и бездельник, обещал отстрелять, да так и не взялся. Сюзан испуганно, но кокетливо вскрикнула, и больше вопрос ночных прогулок не поднимался.

Через час все девицы собрались в гостиной Сюзан. Кроме Лоретт, мадемуазель Виларсо де Торан никого из них не знала, и сейчас с любопытством присматривалась к девушкам. Правда, Элоди ей не понравилась – и лицо узкое, и глаза какие-то дикие, и ведёт себя странно и говорит какой-то вздор о каком-то Христе. Кто сегодня об этом вспоминает? Монашка, одним словом. Но мадемуазель Габриэль показалась ей очаровательной, живой и милой, и вскоре они уже свободно болтали.

Самой мадемуазель Элоди Сюзан Виларсо де Торан тоже не понравилась. Да, красавица, под стать брату, но её суждения несли печать пустоты и духовной помрачённости. Впрочем, что удивляться – каков братец, такова и сестрица. Выпускница католического пансиона в Шарлевиле, причём, как ядовито отмечали сестры, «лучшая из лучших», Элоди с чистым сердцем восприняла слова своих духовников. Разумеется, по возвращении из пансиона она не могла не заметить, насколько далека реальная жизнь от тех добродетелей, кои ей проповедовали. Это расхождение, однако, не вынудило её пересмотреть свои принципы, но заставило преисполниться презрением к царящим вокруг нравам. И сейчас Элоди подумала, что в лице сестры мсье Виларсо де Торана судьба столкнула её с особой безнравственной и пошлой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.