Лик смерча. Сага выжженных прерий - Говард Роберт Ирвин. Страница 4

— Погодите минутку, молодой человек, сейчас мы с моей старухой слезем да малость разгрузим повозку. Все же будет полегче.

— Это еще зачем? — не понял я. — Лучше держитесь покрепче!

С этими словами я выдернул колесо из промоины. Правда, если б оно засело чуть сильнее, мне бы пришлось вынуть из кармана вторую руку.

— Боже мой! — сказал старик. — Я-то думал, что на такие штуки способен только Брекенридж Элкинс.

— А я — он самый и есть, — пришлось признаться мне. Старики начали рассыпаться в благодарностях. Чтобы они заткнулись, я поинтересовался, не в Ягуарий ли Ключ они собрались.

— Туда, туда, — кивнув головой, как-то безнадежно сказала старуха. — Хотя какая разница? Для старых людей, ограбленных до нитки, одно место ничуть не лучше другого.

— Неужто вас посмели ограбить? — Я был потрясен.

— Эх-ма! — тряхнул головой старик. — Нету у меня привычки докучать незнакомцам своими бедами, но уж скажу. Еще как посмели! Меня зовут Хопкинс. У нас было малюсенькое ранчо вниз по Пекосу, да засуха заставила его бросить. Тогда мы, собрав все, что удалось сберечь, перебрались в Ягуарий Ключ. В один недобрый час я решил подзаработать на бизоньих шкурах. Вложил на Льяно Эстакадо все свои наличные в товар; хотел доставить его в Санта-Фе, чтобы продать там с выгодой — случайно узнал, что именно сейчас цены там гораздо выше, чем в Финт-сити. А прошлой ночью весь этот чертов груз растворился в воздухе, будто его никогда и в помине не было.

На ночь мы остановились в Кордове. Моя старуха — в гостинице, а я пристроился на окраине, прямо в фургоне. Какая-то гнида подкралась к фургону и оглушила меня ударом по голове. Пришел в себя только к утру. Шкуры, фургон, упряжка — все исчезло бесследно. Я пошел жаловаться к городскому шерифу, так он только в лицо смеется. Как, говорит, прикажешь искать бизоньи шкуры в городе, набитом этим добром под завязку? Чтоб ему повылазило! Да ведь мои-то шкуры упакованы в аккуратные тюки, и на каждой я не поленился проставить свое старое клеймо: красный кружок с буквой «А» в середке. — Вздохнув, старик продолжил — Джо Эмерсон, которому принадлежит салун, а в придачу половина города, одолжил мне под залог нашей лачуги в Ягуарьем Ключе денег, которых едва хватило на вот эту дрянную упряжку вместе с никуда не годным фургоном. Если мы доберемся до Ягуарьего Ключа, то может мне удастся там подрядиться что-нибудь перевозить. Тогда мы со старухой еще как-то перебьемся…

— Ладно, — сказал я. История Хопкинса меня взволновала. — Мне все равно надо в Кордову. По делам. Попробую заодно поискать там ваши бизоньи шкуры.

— Спасибо на добром слове, Брекенридж, — покачал головой старик. — Только мне кажется, те шкуры уже на полдороге в Финт-сити. Но ты езжай, парень. И пусть тебе повезет в Кордове больше, чем нам!

Они потащились дальше на запад, а я поскакал на восток и подъехал к Кордове примерно через час после восхода. На окраине города я увидел щит размером с хорошую дверь, на котором здоровенными буквами было выведено:

КОРДОВА

СКОТАРЯМ — ОТ ВОРОТ ПОВОРОТ!

— Что все это значит? — возмущенно спросил я у какого-то парня, остановившись за этим наглым объявлением, чтобы прикурить сигарету.

— Что написано, то и значит, — ответил тот. — В Кордове не продохнуть от браконьеров, охотников за бизонами, а они терпеть не могут ковбоев. Будь я таким же громилой, как ты, посоветовал бы тебе смолить табачок где-нибудь в другом месте. Этот щит вкопал сам Бык Крохан. Если б ты только видел во что он превратил физиономию последнего ковбоя, позволившего себе не заметить этот плакат!

Можете себе представить, что я сказал на это, — на милю вокруг со всех акаций стручки попадали.

Я выдернул щит из земли и, сжимая его в руке, пустил Капитана Кидда по главной улице городка.

Редко встретишь такого благовоспитанного, незлобивого парня, как я, но тут они меня достали. Ведь у нас — свободная страна и никаким там дерьмовым шкуродерам с поросшими шерстью ушами не позволено устанавливать границы для нас, ковбоев. Во всяком случае, покуда у меня на обеих руках останется хотя бы один палец, способный взвести курок, пропади оно все пропадом!

На улице было совсем мало народу, и такое дело показалось мне странным.

— Куда подевались все эти болваны браконьеры? — в бешенстве заревел я.

— А они отправились на скачки. На восточной окраине есть беговая дорожка, — ответил какой-то малый. — Все они там, кроме Быка Крохана, который надирается в салуне «Алмаз».

Я спешился и, раздраженно звеня шпорами, вошел в бар. У стойки трескал виски и о чем-то толковал с барменом поросший курчавой шерстью бугай в кожаных штанах и мокасинах. Рядом стоял еще один расфуфыренный павлин с гладко прилизанными волосами. У этого был даже галстук с бриллиантовой булавкой в виде лошадиной подковы. Они разом уставились на меня, а рука бизоньего браконьера потянулась к поясу, на котором болтался нож. Таких длинных ножей мне еще видеть не приходилось.

— Кто ты такой? — прошипел шкуродер.

— Ковбой! — проревел я в ответ, размахивая щитом с подлой надписью. — А ты — Бык Крохан?

— Ага, — вкрадчиво согласился он. — И что же дальше?

А дальше я шарахнул бугая щитом по голове, отчего тот рухнул на пол, выкрикивая грязные ругательства и хватаясь за свой тесак. Щит разлетелся в щепки, но стойка, на которой он прежде крепился, представляла собой дрын как раз удобного размера. Так что я перехватил его поудобней и продолжал обмолачивать черепушку Крохана до тех пор, пока бармен не попытался пальнуть в меня из обреза.

Я вовремя схватил дробовик за дуло, вот почему заряд просто смел все бутылки виски с ближайшей полки. Почесав затылок, я выкинул дробовик в ближайшее окно, но по горячке забыл сперва отлепить от приклада пальцы бармена, поэтому, как выяснилось позже, он улетел в окно вместе со своей пушкой. Так или иначе, но подлец оказался снаружи. Поднявшись с земли, он побежал по улице в сторону восточной окраины, размазывая по своей харе кровь из разбитого носа и визжа как недорезанный поросенок.

— На помощь! Убийца! Вонючий ковбой шлепнул Крохана и Эмерсона!

Мерзавец лгал, как республиканская газетенка. Потому как, покуда я с ним разбирался, Крохан успел на карачках уползти через переднюю дверь, а Эмерсон… Что ж, будь у него хоть капля благоразумия, он бы сохранил в целости свой скальп.

Откуда же мне было знать, что он просто пытается спрятаться под стойкой бара? Я-то думал, у него там закачена пушка. Но стоило мне сообразить, как в действительности обстоит дело, и я тут же отшвырнул дрын в сторону и начал поливать рассеченную, но, к счастью, не расколотую тыкву Эмерсона колодезной водичкой. Так что очень скоро он захлопал глазами, сел и принялся, дико озираясь вокруг, трясти головой, с которой капали кровь и вода.

— Что тут стряслось? — наконец прохрипел он.

— Да ничего особенного, — заверил я, отбив горлышко у случайно уцелевшей бутылки с виски. — Просто я ищу одного джентльмена, по имени Джабез Грейнджер.

Именно в этот момент городской шериф принялся палить в меня через заднюю дверь. Первая пуля оставила на моей шее приличную вмятину, а следующей он наверняка уложил бы меня на месте, если б я тут же не вышиб выстрелом пистолет из его руки. Тогда шериф бросился бежать по проулку. Я догнал его как раз, когда он оглянулся, чтобы посмотреть, далеко ли я отстал. Испуганно дернувшись, парень споткнулся и полетел кувырком через ящик с мусором.

— Я слуга закона! — завывал он, пытаясь дотянуться до охотничьего ножа и одновременно высвободить шею из-под моего сапога. — Ты напал на слугу закона!

— Разве? — проворчал я. Выбивая ногой нож из его руки, я чисто случайно чиркнул шпорой по заросшей густыми бакенбардами щеке. — А по-моему, слуга закона, который сперва допустил, чтобы в его родном городе у несчастного старика отняли шкуры, а потом еще и смеялся бедняге в лицо, вовсе не заслуживает такого звания. Давай-ка сюда свою звезду! Я тебя разжаловал. Теперь ты — частное лицо.