Чернильное сердце - Функе Корнелия. Страница 4

— Что ты здесь делаешь? — возмутился он.

— Я… — Несколько секунд Мегги не могла вымолвить ни слова — таким мрачным было лицо отца. — Я просто хотела узнать, нет ли у тебя ещё какой-нибудь книги для меня… Те, что в моей комнате, я уже все прочитала… и…

Мо провёл рукой по лицу.

— Ну конечно! Что-нибудь обязательно найду, — сказал он, но в глазах его было написано: «Иди, Мегги, уходи отсюда». А за спиной шуршала обёрточная бумага. — Я зайду к тебе, а пока мне нужно ещё кое-что упаковать.

Скоро он и правда принёс ей три книги, но той, которую он прятал, среди них не было.

Спустя час они вынесли свои вещи во двор. На улице Мегги поёжилась. Утро было холодное, такое же холодное, как дождь прошлой ночью, а бледное солнце висело в пасмурном небе, словно забытая кем-то шапка.

Они жили здесь уже ровно год. Мегги нравился вид, открывавшийся на холмы, ласточкины гнёзда под крышей, пересохший колодец, в котором было так темно, что казалось, он вёл к самому центру земли. Дом со всеми его пустыми комнатами, где обитали огромные пауки, представлялся ей чересчур большим, но плата за него их устраивала, к тому же здесь было достаточно места для книг и мастерской. Рядом с домом был хлев и сарай, в котором можно было держать несколько коров или лошадь, но сейчас там стоял их старенький автобус.

— Их нужно доить, — сказал Мо, когда Мегги предложила завести коров. — Рано-рано утром. Да ещё и каждый день.

— Тогда, может, лошадь? — спрашивала она. — Даже у Пеппи Длинный чулок была лошадь. И без всякого сарая.

Мегги хватило бы и нескольких кур или козы, но ведь их тоже надо кормить каждый день, а они с отцом часто куда-нибудь уезжали. Поэтому у Мегги осталась только рыжая кошка, которая навещала их, когда ей надоедало бегать от соседских собак. Сосед у них был всего один — ворчливый старый крестьянин. Иногда его собаки так отвратительно выли, что Мегги приходилось затыкать уши. До ближайшей деревни, где находилась школа и жили две подружки Мегги, можно было за двадцать минут доехать на велосипеде, но отец обычно отвозил её туда на машине, потому что просёлочная дорога пролегала среди полей да тёмных лесов.

— Солнце моё, ты туда кирпичей, что ли, наложила? — спросил Мо, когда выносил во двор её сундучок с книгами.

— Но ты же сам говоришь, что книги должны быть тяжёлыми, ведь в них заключён целый мир, — ответила она, отчего отец улыбнулся — в первый раз за всё утро.

Автобус, напоминавший в этом заброшенном сарае какого-то полосатого зверя, был для Мегги дороже всех домов, где им с отцом доводилось жить. Нигде ей не спалось так сладко, как в кровати, которую отец соорудил для неё в автобусе. Ещё в нём был стол, крохотная кухня и скамейка с откидной крышкой, где во множестве хранились разные путеводители, карты и потрёпанные блокноты.

Мегги любила этот автобус, но сегодня ей совсем не хотелось в него забираться. Когда Мо вернулся к дому, чтобы запереть дверь, Мегги вдруг показалось, что она сюда больше никогда не вернётся, что это путешествие будет не похожим на все остальные, что они будут ехать всё дальше и дальше, словно убегая от чего-то неизвестного. Или от того, о чём ей не хотел говорить отец.

— На юг! — скомандовал Мо, когда сел за руль.

И они тронулись, ни с кем не попрощавшись, ранним утром, которое всё ещё пахло дождём.

Но у ворот их уже поджидал ночной гость.

НА ЮГ

Должно быть, он давно уже стоял возле каменной ограды. Сто и даже больше раз Мегги ходила по этой стене с закрытыми глазами, чтобы отчётливее представить себе тигра, который метался у подножия, наблюдая за ней своими жёлтыми, как янтарь, глазами.

Теперь там притаился Сажерук. Одного взгляда на него девочке хватило, чтобы сердце бешено заколотилось. Он вышел из тени так внезапно, что Мо чуть было его не задавил. На нём был только свитер, поэтому он обхватил себя руками, чтобы согреться. Его пальто, вероятно, было всё ещё мокрым, а волосы уже высохли, и теперь рыжие пряди падали на исполосованное шрамами лицо.

Мо еле слышно выругался, заглушил двигатель и вылез из автобуса. Сажерук растянул губы в странной улыбке и прислонился к стене.

— Куда же ты собрался, Волшебный Язык? — спросил он. — Мы разве не договаривались? Однажды ты меня уже обманул, помнишь?

— Ты знаешь, почему я тороплюсь, — ответил Мо. — То же самое было и в прошлый раз.

Он стоял возле двери автобуса и был очень напряжён, как будто ждал, когда Сажерук уйдёт с дороги.

Но гость вёл себя так, словно ничего не замечал.

— Могу я спросить, куда ты направляешься? В последний раз мне пришлось разыскивать тебя четыре года. Люди Каприкорна чуть было не нашли тебя раньше.

Когда он поднял глаза на Мегги, она враждебно на него посмотрела.

— Каприкорн на севере, — сказал Мо после недолгой паузы. — Значит, мы поедем на юг. Если он не разбил свой лагерь где-нибудь ещё.

Сажерук посмотрел на дорогу. В выбоинах поблёскивала дождевая вода.

— Нет! Он всё ещё на севере. По крайней мере, так говорят, а если ты всё-таки решил отправиться на юг и не отдавать ему то, что он ищет, тогда и я туда поеду. Видит Бог, не хочу быть тем, от кого люди Каприкорна узнают плохие новости. Если бы вы меня подбросили… Я уже готов ехать!

Две сумки, которые он извлёк из-за стены, выглядели так, словно уже дюжину раз объехали с ним вокруг света. Кроме них, у него оказался ещё рюкзак.

Мегги плотно сжала губы.

«Нет, Мо, — подумала она, — мы не возьмём его с собой!» Но достаточно было лишь взглянуть на отца, чтобы стало ясно: его ответ будет другим.

— Поехали! — сказал Сажерук. — А то, что я скажу людям Каприкорна, когда они меня схватят?

Он был похож на собаку, которую выгнали на улицу, и хотя Мегги пыталась разглядеть в нём что-нибудь отталкивающее, ей это не удавалось. Но всё равно она не хотела брать его с собой. Выражение её лица было тому доказательством, но ни один из мужчин не обратил на неё внимания.

— Пойми, я не смогу долго скрывать от них, что видел тебя, — продолжал Сажерук. — И кроме того… — он запнулся, — кроме того, ты виноват передо мной, не забыл?

Мо кивнул. Мегги видела, как его рука ещё крепче ухватилась за дверь автобуса.

— Согласен, я виноват, — сказал отец.

На лице ночного гостя отразилось облегчение. Он быстро вскинул рюкзак на плечо, подхватил сумки и направился к автобусу.

— Постойте! — крикнула вдруг Мегги, когда Мо пошёл ему навстречу, чтобы помочь донести сумки. — Если он едет с нами, тогда я хочу знать, от кого мы бежим. Кто такой этот Каприкорн?

Мо обернулся.

— Мегги, — начал он хорошо знакомым ей тоном, — не будь такой глупенькой. Ну, перестань.

Девочка открыла дверь и выпрыгнула из автобуса.

— Мегги, чёрт возьми! Залезай обратно. Нам пора ехать!

— Залезу, если ты мне расскажешь.

Мо подошёл к ней, но Мегги вывернулась у него из рук и побежала через ворота на улицу.

— Почему ты мне не отвечаешь? — кричала она.

Улица была такой пустынной, словно они остались одни на всём свете. Лёгкий ветерок коснулся её лица и зашелестел в листьях липы. Затянутое тучами небо, похоже, и не собиралось светлеть.

— Я хочу знать, что происходит! — продолжала кричать Мегги. — Хочу знать, почему мы встали в пять утра, почему мне не надо идти в школу. Хочу знать, вернёмся ли мы сюда и кто такой Каприкорн.

Когда она произнесла это имя, Мо быстро огляделся, как будто тот, кого, по-видимому, так боялись оба мужчины, мог внезапно появиться из-за сарая, как совсем недавно появился Сажерук. Но двор был пуст, а Мегги слишком разозлилась, чтобы бояться того, о ком ничего не знала, кроме имени.