Милые чудовища - Линк Келли. Страница 20

— Не пытайся сменить тему, — говорит Карл. — Когда вы с Талис разговаривали до этого?

— Однажды мы говорили о книге Дайаны Уинн Джонс [7] которую Талис взяла в библиотеке. Она случайно уронила ее в ванну. Она хотела знать, не мог бы я сказать об этом своей матери, — говорит Джереми. — А еще мы как-то говорили об утилизации отходов.

— Заткнись, Микроб, — говорит Карл. — Кстати, что там с Элизабет? Мне кажется, тебе нравится Элизабет!

— Кто тебе сказал? — говорит Джереми. Карл смотрит на него во все глаза.

— Эми сказала, — говорит Карл.

— Я никогда не говорил Эми, что мне нравится Элизабет, — говорит Джереми. Значит, в придачу к болтливому рту, Эми научилась читать мысли. Что за ужасное, убийственное сочетание!

— Нет, — нехотя говорит Карл, — Элизабет сказала Эми, что ты ей нравишься. Поэтому я решил, что и тебе она нравится.

— Я нравлюсь Элизабет? — говорит Джереми.

— Очевидно, ты нравишься всем, — говорит Карл с сожалением в голосе. — Что в тебе такого? Не такой уж ты особенный. У тебя смешной нос и дурацкие волосы.

— Спасибо, Карл, — Джереми меняет тему. — Ты думаешь, Лиса в самом деле умерла? Насовсем?

Он ускоряет шаг, так что Карлу приходится почти бежать, чтобы успевать за ним. Пока что Джереми намного выше Карла, и он хотел бы наслаждаться таким положением вещей как можно дольше. Зная Карла, можно быть уверенным, что он или тоже подрастет, или отрубит Джереми ноги по колено.

— Они прибегнут к магии, — говорит Карл. — А может, все это было во сне. Они оживят ее. Я никогда не прощу, если они убили Лису. И если тебе нравится Талис, этого я тоже тебе никогда не прощу. И я знаю, что ты думаешь. Ты думаешь, что я думаю, что сдержу свое слово, но, если ты отвалишь, то я все равно прощу тебя и мы будем дружить снова, как в седьмом классе. Но я не буду, и ты ошибаешься, и мы не будем. Мы никогда больше не будем дружить.

Джереми не произносит ни слова. Конечно, Талис ему нравится. Он даже не отдавал себе отчета, насколько сильно, вплоть до самого недавнего времени. До сегодняшнего дня. Пока Карл не открыл рот. Элизабет ему нравится тоже, но как можно сравнить Элизабет и Талис? Никак. Элизабет — это Элизабет, а Талис — это Талис.

— Когда ты попытался поцеловать Талис, она стукнула тебя боа-констриктором, — говорит он. Это был боа-констриктор, принадлежащий Эми. Вероятно, так вышло случайно. Карлу не следовало целовать девушек с боа-констриктором в руках.

— Просто помни, что я сказал, — говорит Карл, — тебе может нравиться кто угодно. Но только не Талис.

«Библиотека» идет по телевизору уже два года. Четкого расписания нет. Иногда дважды в неделю, а потом перерыв на несколько недель. Часто новые серии начинаются ночью. Существует большое интернет-сообщество, которое часами сканирует каналы, посылая сигналы и ложные сигналы; фаны обмениваются теориями, кассетами, файлами; пишут фанфики. Элизабет научила свой компьютер выкрикивать: «Вставай, Элизабет! Телевизор не ждет!» — когда достойные доверия сигнальные сайты «Библиотеки» выслеживают новую серию.

«Библиотека» — пиратское телешоу. Его показали раз или два на основных каналах, но обычно оно появляется на каналах, которые Джереми называет каналами-призраками. Те, которые пусты, если только ты не платишь за несколько сотен телеканалов кабельного телевидения. На них случаются рекламные паузы, но рекламируются товары наподобие «Эйфории». Они совсем не похожи на настоящие товары, которые в самом деле можно купить. Часто эти рекламы даже не на английском или каком другом узнаваемом языке, хотя мелодии в них привязчивы. Вонзаются в голову.

У эпизодов «Библиотеки» нет регулярного расписания, списка участников, а иногда даже диалогов. Один из эпизодов «Библиотеки» происходит в верхнем ящике карточного каталога, в смолистой тьме, разговоры ведутся на азбуке Морзе с субтитрами. Больше ничего. Никто никогда не претендовал на то, что ему принадлежит идея «Библиотеки». Никто никогда не брал интервью ни у кого из актеров, никто никогда не натыкался на съемочные площадки, съемочную бригаду или сценарий, хотя в одном из эпизодов, который сделан в стиле документального фильма, актеры снимали съемочную бригаду, но у всех на головах были бумажные мешки.

Когда Джереми приходит домой, отец варит в кастрюле перевернутую пиццу.

Знакомства с писателями обычно разочаровывают — в лучшем случае. Писатели, которые пишут сексуальные триллеры, не обязательно сексуальны или триллерны сами по себе. Детские писатели могут выглядеть, скорее, как бухгалтеры или убийцы с топорами, если уж на то пошло. Писатели романов ужасов редко выглядят устрашающе, но часто оказываются хорошими поварами.

Между тем, Гордон Стренгл Марс выглядит вполне устрашающе. У него длинные тонкие пальцы — сейчас перемазанные соусом от пиццы — вот почему он выбрал Стренгл [8] в качестве фальшивого второго имени. У него очень светлые волосы, за которые он дергает себя, когда пишет, пока они не встают торчком. У него скверная привычка появляться у вас за спиной, когда вы этого не ждете. Его глаза глубоко посажены, он исключительно редко моргает. Карл говорит, что отец Джереми смотрит на вас, как будто представляет, что вы угодили в сети гигантского паука. Что, по-видимому, верно.

Люди, которые читают книжки, никогда не интересуются вопросом, являются ли их любимые писатели заодно хорошими родителями. Почему, собственно, они должны ими быть?

Гордон Стренгл Марс — ворует в магазинах забавы ради. У него сложная негласная договоренность с местным книжным магазином, где, в обмен на автографы к романам Гордона Стренгла Марса, отцу позволяется утаскивать книги. Рано или поздно туда заходит мать Джереми и выписывает чек.

Джереми испытывает к отцу сложные чувства. Отец — скряга и мелкий воришка, но все-таки Джереми любит его.

Отец редко показывает характер, общаясь с Джереми, он всегда интересуется жизнью Джереми и дает интересные (хотя и сбивающие с толку) советы, когда Джереми просит. Например, когда Джереми спросил, стоит ли поцеловать Элизабет, тот предположил, что Джереми, целуя Элизабет, не боится гигантских пауков. В ответах отца Джереми обычно присутствуют гигантские пауки.

Когда Джереми и Карл не разговаривали друг с другом, именно отец Джереми помирил их. Он завлек Карла к ним домой, а потом запер обоих у себя в кабинете. Он не выпускал их наружу, пока они не стали разговаривать.

— Я придумал классную идею для твоей книги, — говорит Джереми. — Что если один из пауков сплетет паутину на футбольном поле, в футбольных воротах. И что если вратарь не заметит этого до середины игры? Может ли футболист убить паука мячом, если наподдаст как следует? Взорвется ли паук? Или, даже лучше, паук может проткнуть мяч своими огромными ядовитыми клыками. Это тоже было бы круто.

— Мать в гараже, — говорит Гордон Стренгл Марс, — хочет с тобой поговорить.

— Ох, — говорит Джереми. Совершенно внезапно он вспоминает, что Лиса из сна Талис пыталась ему позвонить. Чтобы предупредить его. Интуитивно он понимает, что родители виноваты в том, что Лиса умерла, как если бы они сами убили ее.

— О тебе? Вы разводитесь?

— Не знаю, — говорит отец. Он пожимает плечами. Корчит гримасу. Такие гримасы отец Джереми корчит часто, и его лицо становится еще более противным и злодейским, чем обычно.

— Что ты натворил? — говорит Джереми. — Тебя поймали при попытке кражи в «ВолМарте»? [9]

— Нет, — говорит отец.

— У тебя есть кто-то на стороне?

— Нет, — опять говорит отец. Теперь он выглядит разочарованным, то ли в себе, то ли в Джереми, задающем такие ужасные вопросы.

— Я проиграл. Хватит об этом.

— Как твоя книга? — говорит Джереми. В голосе отца есть нотки, от которых Джереми хочется кого-нибудь пнуть. Но, как назло, когда гигантские пауки по-настоящему нужны, их не оказывается рядом.