Милые чудовища - Линк Келли. Страница 77

— Основательно, — комментирует Бад. — Звучит так, будто похищение людей — твоя профессия.

— Угу, только чур в следующий раз не будем похищать таких неблагодарных свиней! — говорит Морин.

— Ты несправедлива к Зигани, — возражает Ли.

— Можно подумать, испытания имеют хоть что-то общего со справедливостью! — восклицает Морин на повышенных тонах. Она уже почти кричит. — Можно подумать, мне на испытании достался праздничный торт, розы и шампанское! Зигани тупая. Ни во что не врубается. Думает, весь мир вертится вокруг нее.

— У меня сыпь на руке, — сообщает Бад. — Надеюсь, это не от борщевика.

— Может, просто козья слюна, — говорит Морин, успокаиваясь. — Они у меня шнурок от одной кедины сожрали. Они, конечно, милые, но при всем при том от них куча неприятностей. Прямо как от парней.

Когда они возвращаются в «Мирное королевство», на часах уже 15:30. Морин всю дорогу продолжает жаловаться на парней. Додо кипятит воду для макарон.

— Ну как все прошло? — интересуется она.

— Для кого как, — отвечает Ли. — Зигани не очень-то довольна. У нее строгие родители.

Додо режет зеленый лук и больше ни о чем не спрашивает. Когда Ли (еще давно) спросила у нее, можно ли привезти в «Мирное королевство» девочку на испытание, Додо засыпала племянницу вопросами. А что на это скажет твоя мама? Как насчет прогулянных уроков? Зачем они вообще нужны, эти испытания? Ли описала несколько испытаний из числа тех, о которых она слышала. Додо вздохнула и выразила надежду, что Ли и ее подружки хорошенько все обдумали.

— Я подумала, может, вы захотите немного прогуляться по горам? — предлагает Додо. — Мы могли бы сегодня поужинать пораньше, а потом наделать побольше попкорна, пойти с ним в хлев и посмотреть пару-тройку фильмов. Как насчет Джеки Чана?

— Нам нужно вернуться за девочками часам к восьми. Чем раньше, тем лучше. Так оно безопаснее.

— Всего четыре часа — тоже мне испытание! — ворчит Бад. Она все еще злится, что никто кроме нее не проникся ее изначальным планом — устроить полноценное испытание, как у рыцарей.

— Настоящее испытание начнется, когда они окажутся дома, — говорит Ли.

— Нам тоже предстоит нехилая нагрузка, — добавляет Морин. — Нам ведь еще везти их обратно. Когда Зигани съезжает с катушек, я ее боюсь. Лучше поеду-ка я на переднем сиденье. А ты, Бад, на этот раз посидишь рядом с Зигани.

— А было ли такое, чтобы кто-то отказался участвовать в испытании? — спрашивает Додо.

Девчонки недоуменно таращатся на нее.

— Ладно, не берите в голову, — говорит Додо. — Наверное, я и сама с катушек съехала, раз спрашиваю.

Морин и Бад решают прогуляться. По мнению Ли, Морин просто собирается поездить подруге по ушам, жалуясь на своего очередного парня. Ли сидит на кухне вместе с Додо и рассказывает ей о школе. Она гадает, оставила ли Зигани наконец попытки высвободиться. Никки обязана четко фиксировать все происходящее, пока она на наблюдательном посту.

Потом Ли с книжкой снова идет к колесу обозрения. Она не уверена, что понимает мотивы Клементины, например, почему Клементина продолжает надеяться, что Кэйбл в конце концов заметит ее. Ли никогда ни на кого так не западала и даже не уверена, что хотела бы. Она читает до тех пор, пока не настает время звать коз на ужин. Бад и Морин возвращаются с прогулки, по-прежнему обсуждая трудности взаимопонимания между Морин и ее новым парнем. Иногда Ли думает, а не влюбилась ли часом Бад в Морин? Бад так на нее посматривает… Правда, Морин все равно этого никогда в жизни не заметит.

Додо тем временем приготовила большую тарелку салата с макаронами, намазала чесночный хлеб козьим маслом и налила охлажденного чаю. Когда тарелки оказываются вымыты и высушены, девочки дружно помогают Додо делать попкорн, который, как выясняется, предназначен вовсе не им. Он для коз.

Прошерстив скудную коллекцию принадлежащих Додо фильмов, они останавливают свой выбор на «Лоуренсе Аравийском».

— Но он идет четыре часа. Вы не успеете посмотреть его целиком! — говорит Додо.

— Да мы его уже смотрели, — заверяет ее Бад. — Раза четыре, не меньше. Не досмотрим — так и ничего страшного. К тому же, мне кажется, это как раз подходящий фильм для коллективного просмотра со стадом коз. Лучше было бы, разве что если б вы держали верблюдов.

— Да и концовка там все равно несчастливая, — говорит Ли, и Морин согласно кивает.

Козы успели расправиться с попкорном еще до того, как зазвучала вступительная музыка и на экране показались титры. Они скакали с кресла на кресло, не спускаясь на пол, и громко блеяли. Вот почему солидные кинотеатры не приветствуют, чтобы зрители брали с собой коз. Додо оставила дверь в хлев открытой, чтобы козы могли входить и выходить, когда им заблагорассудится.

— Они всегда в полнолуние немного сходят с ума, — говорит Додо. — Маленькие террористки. Маленькие чудовища.

— Эй! Нельзя это есть! — возмущается Ли, и выдергивает книгу из-под носа у нубийской козы. Коза отвечает ей шаловливым взглядом.

— И как книга? Хорошая? — спрашивает Додо.

— Пока трудно сказать, — отвечает Ли. — Я еще не закончила. А вот Бад уже прочитала.

Бад издает утвердительное мычание. Она обирает клочья вылезшей шерсти с боков беременной козы ламаншской породы.

— Ну так, серединка на половинку. Главная героиня без ума от одного парня и из-за этого вытворяет всякие глупости, а в конце…

— Стой! — кричит Ли. — Я ведь до конца еще не дочитала!

— Схожу сделаю еще попкорна, — объявляет Додо. — Кто-нибудь чего-нибудь хочет? — Козы следуют за ней по пятам.

— Здорово, правда? — говорит Морин. Она подходит, наклоняется над креслом Ли и крепко обнимает подругу. — Здесь так здорово. Как так получилось, что ты раньше никогда нас сюда не привозила?

— Не знаю, — пожимает плечами Ли. — Но теперь-то мы здесь.

— Можно, мы еще как-нибудь приедем сюда? — спрашивает Морин. — Только уже с Никки. Мне ее жалко, сидит там одна, пока мы тут развлекаемся. И «Лоуренса Аравийского» пропустила…

— Теперь со стереозвуком и с козами! — произносит Бад, как в рекламе. Она развалилась на широком сиденье-диване, и Ли не может разглядеть выражение ее лица. Виден только затылок.

— А как насчет Зигани и Парси? — спрашивает Ли. Морин опускает голову ей на плечо. Дует в волосы. Ее дыхание отдает чесноком и козьим сыром. — Не надо, Морин!

— Они, конечно, не то же самое, что козы, — говорит Бад. — Зато их двое, значит, тоже стерео.

— Все-таки странные они какие-то, — произносит Морин. — Мне не понравилось, как пахнет у них в доме.

— А мне не нравится, как пахнет у тебя изо рта, — парирует Ли.

— Нам стоило таких трудов все это организовать, а Зигани, кажется, совсем этого не ценит. Мы могли проделать с ними что-нибудь действительно жестокое, но Бад пришла в голову отличная идея, вот только зря мы потратили ее на Зигани. К тому же, я просто хочу, чтобы в следующий раз мы приехали сюда без них. Ты, я, Бад и Никки. И больше никого, — Морин встает и принимается играть с волосами Ли.

С другого сиденья доносится голос:

— Согласна.

— Ну что я пропустила? — спрашивает Додо, входя в хлев. Вслед за ней, блея и толкаясь, втекает целый поток коз.

— Томас Эдвард Лоуренс на своем мотоцикле только что вылетел с дороги в кювет и был смертельно ранен, — пересказывает Бад. — А потом его отвезли в Каир.

Морин, которая от жалоб получает не меньшее наслаждение, чем от всего остального, с удовлетворением произносит:

— Ну и денек сегодня был, одна эпопея за другой!

Весь экран заполняет безумно прекрасное лицо Питера О'Тула.

Кэйбл так и не прислал никому ни единого письма по электронной почте. И не звонил. Через полгода его родители направили официальный запрос в американское посольство в Бухаресте. Посольство разослало листовку, но если кто и знал что-то о судьбе Кэйбла, то предпочитал помалкивать. Дэнси и Клементина вместе пролили немало слез, когда Клементина приезжала посидеть с ребенком. А потом Дэнси познакомилась в Интернете с парнем, и они с Люсиндой Ларкин перебрались в Сиэттл.