Театр под сакурой(СИ) - Сапожников Борис Владимирович. Страница 40

— Вы ответите мне, наконец, Руднев-сан?! — Голос Мидзуру внезапно, словно коркой льда подёрнулся, и я понял — пора действовать.

— Я же говорю, Мидзуру-сан, — вздохнул я, садясь на подоконник, — что не стану отвечать вам. И делайте со мной, что хотите.

Она вскинула руку с пистолетом, большим пальцем сняла его с предохранителя. Движение было вполне уверенное, но это совершенно не значит, что так же легко она нажмёт на курок.

— Вы ответите мне, — процедила Мидзуру, — или я убью вас.

Я оттолкнулся руками от рамы и вылетел в окно спиной вперёд. Это был весьма рискованный шаг — высота была вполне приличная, можно и шею себе свернуть, но не подставляться же, в конце концов, под выстрел Мидзуру. Ведь она вполне могла и нажать-таки на курок, с оружием, по крайней мере, директор обращается вполне профессионально.

Но мне очень повезло. Под моим окном был натянут тент временной лавки по продаже каких-то мелочей. Такие то и дело ставили вдоль стен за небольшую плату в фонд театра. Я врезался в туго натянутый тент — воздух как будто весь вылетел из лёгких, а те в свою очередь сжались в комок и не желали пропускать ни единого ручейка на вдохе. Я скатился с тента, приземлившись на мостовую лицом вниз, правда, сгруппироваться успел и не сломал ничего. Я вскочил на ноги и бросился прочь от театра, понимая, что с моей недолгой карьерой шпиона было окончено.

Я запрыгнул в первый же трамвай, даже номер не посмотрел, оплатил проезд едва ли не последней мелочью. Трамвай покатил куда-то, я даже слабо представлял себе, куда именно еду, главное, подальше от театра, где меня ждала смерть. Всё время дороги я находился как будто в каком-то трансе, очнулся от него спустя несколько часов, кажется, где-то на окраине столицы. Я спрыгнул с подножки трамвая и зашагал, куда глаза глядят. Куда шёл, сам не знаю, но ноги как-то сами собой принесли меня к разрушенному храму. Я уже видел его и целенаправленно зашагал к ним, когда кто-то крепко сжал моё плечо. Я обернулся, резким движением освобождаясь из захвата и пытаясь перехватить руку, схватившую меня.

— Нервы вам надо лечить, Руднев-сан, — раздался знакомый голос с насмешливыми нотками. — Что у вас стряслось? — Он стоял неподалёку от храма одетый против обыкновения во вполне европейский костюм и даже при шляпе.

— Меня вычислили, — честно ответил я, кратко поведав историю сегодняшнего утра. — Вот только не пойму никак, кто такая эта Мидзуру — с оружием обращается профессионально, а в людей ей явно стрелять не приходилось.

— Мидзуру-тайи, — кивнул Юримару. — Она была отличным стрелком, единственная из нас, кто мог свалить каии из пистолета пятью-шестью выстрелами. А вот в людей ей и правда стрелять не довелось, даже в меня тогда выстрелить не смогла.

— О чём вы, Юримару-доно? — удивился я.

— Позже, Руднев-сан, — отмахнулся Юримару. — Сейчас у нас неотложное дело, скоро сюда нагрянут доспехи духа «Щита», штурмовать нас. К счастью, вашего «Коммуниста» ещё не вывезли на резервную базу, так что вы вполне можете показать свои таланты пилота БМА.

— Я готов в любую минуту, — ответил я.

— Тогда идёмте за мной, — сказал мне Юримару.

Ранг Наэ одела полевую форму корейских оккупационных войск, выделяясь на фоне зелёных мундиров цветом хаки. Она до последнего возилась с доспехами духа, проводя, как сама выражалась последнюю калибровку, и руки у неё были выпачканы в машинном масле. Из-за этого девушка постоянно тёрла ладони, силясь стереть тёмные пятна.

— Мы потеряли достаточно времени, — произнёс Накадзо, — к тому же, я не понимаю, куда пропала Мидзуру-сёса. Придётся вам поработать за двоих, Матсуда-сёи, надеюсь, вы справитесь.

Дороши только кивнула, она не отрывалась от приборов.

— На этот раз для транспортировки мы используем не «Сяти», — продолжил Накадзо, — он слишком заметен — враг увидит его издалека и успеет подготовиться к обороне. Это может повлечь потери. Поэтому вы отправитесь на «Кохэби» до ближайшей секретной станции, там вас будут ждать несколько грузовиков, которые доставят вас непосредственно к разрушенному храму.

— Вы уверены, Накадзо-тайса, — спросил у него Ютаро, — что враг уже не знает о нашей готовящейся атаке. Ведь и пропажу водителя грузовика он должен был заметить, и «Цубамэ» проглядеть никак не мог, даже ночью.

— Верно, Ютаро-тюи, — не стал спорить Накадзо, — однако подставлять «Сяти» под возможный огонь с земли нельзя. Если противник готов к нашей атаке, то вполне может атаковать дирижабль до вашей высадки или ударить по вам, пока вы будете в воздухе.

— Наш враг может располагать столь мощными зенитными орудиями, которые способны сбить дирижабль? — удивился Ютаро.

— Не зенитками, — покачал головой Накадзо, — но не менее эффективными средствами противовоздушной обороны.

— К чему же нам готовиться внутри этого храма? — спросил Ютаро.

— К чему угодно, Ютаро-тюи, — вздохнул Накадзо. — Я надеюсь только, что с помощью Наэ-дзюньи вы сможете одолеть всех врагов, что ждут вас внутри этого храма.

— Мой доспех предназначен для боя на открытом пространстве, — покачала головой Ранг Наэ, — внутри храма он будет более опасен для моих товарищей, чем для врагов.

— Когда окажешься внутри, Наэ-дзюньи, — усмехнулся Накадзо, — будешь реально оценивать, насколько твой доспех полезен. Тебе ничто не мешает выйти из боя и ожидать его исхода на улице.

Больше ни у кого вопросов не было, и отряд отправился рассаживаться по доспехам. Ютаро впервые увидел доспех Ранг Наэ, и он сильно поразил молодого офицера. Формой он мало отличался от остальных, однако вооружением были, в основном, направляющие трубы и короб для запуска ракет различной мощности. Одним залпом она может смести несколько лёгких мехов, вроде «Цубамэ» или тех же «Биг папасов», только на руках были установлены спаренные пулемёты. Ютаро отметил, что такому доспеху необходимо прикрытие. На грядущий бой он решил поставить защищать его Сатоми. Она была наименее опытным пилотом из всех, такое дело будет как раз по ней.

Спустившись на станцию метрополитена, которую не найти ни на одной карте, бойцы погрузили доспехи в вагоны, сами же перешли в головной, где были установлены довольно удобные кресла, а в углу стояла мощная радиостанция, позволявшая связаться со штабом, не смотря на любые расстояния.

— Значит, так, — сказал Ютаро, разворачивая кресло так, чтобы быть лицом к остальным, — в этот раз будем работать парами. Сатоми-дзюньи и Наэ-дзюньи. Марина-сёи и Готон-дзюньи. И, соответственно, я и Асахико-дзюньи. В остальном, тактика прежняя. Пары маневрируют и атакуют врага, стараясь не отрываться друг от друга.

Возражать девушки не стали. Слабая эффективность тактики одиночного манёвра была очевидна, а вот пара доспехов легко разберёт на запчасти «Биг папу», хоть старой, хоть новой модели. Хотя встреться им враг посерьезней, и эта тактика также может показать свою полную непригодность к сменившимся боевым условиям. Однако лучшей пока Ютаро придумать не мог.

«Кохэби» мчался по рельсам, нарушая чёткое расписание немногочисленных поездов токийского метро. Пролетая мимо станций с головокружительной скоростью, он из-за странных зализанных форм, не свойственных современным поездам и собственно безумной скорости порождал множество слухов о поездах призраках.

Откинувшись спиной на мягкое кресло, Ютаро размышлял, что их ждёт в логове врага. Насколько крепка его оборона, какие мехи ждут отряд, сколько их будет. Всего этого он не знал, и этот факт ему совсем не нравился. Атаковать укрепрайон — а Ютаро теперь думал о логове врага именно как о укрепрайоне — без какой-либо разведки с тактической точки зрения и вовсе верх глупости, тем более, столь плохо спаянным отрядом. Однако ничего иного ему не оставалось — приказ есть приказ и его надо выполнять. Любой ценой.

То, что в Токио идёт самая настоящая война, Ютаро понял после атаки на Лабораторию. Теперь им выдался шанс нанести ответный удар, куда более тяжкий и сокрушительный для врага.