Мануловы путешествия - Фадеев Александр. Страница 44

— Здравствуйте, — кивнул я. — Очень приятно. Что удалось узнать? — Махнул лапой в сторону страдальца на табуретке.

— Молчит, сволочь, — горестно произнес главный чекист империи. — Ни единого слова не сказал, чтобы с ним ни делали. Сейчас проверяем его личное дело, обыск в квартире, опрос соседей, в общем — стандартная процедура для подобного случая, только толку-то с этого…

— А что вы с ним делали? — поинтересовался я. — Какие методы дознания использовали?

Да все! — возмущено воскликнул полковник, — мы даже, мы даже… — он набрал воздуха и выпалил, — сержант даже его ударил!

Настя за спиной фыркнула, а я грязно выругался. Исключительно в душе. Все забываю, какая здесь у меня наивная сказка. Бывает, конечно, и кровь временами, и смерть — тех же черных драконов возьми, но вот чтобы так сурово. Начальник местной силовой структуры, которая на Земле всегда вызывает страх и уважение, с таким возбуждением рассказывал о самой последней степени издевательства над заключенным — дать ему в ухо… да уж. Святая простота…. детский сад, а не имперская безопасность. Думаю, Раскун не стал бы столь церемониться — он мужик жесткий. Раз его нет, то придется мне заняться этим вопросом:

— Как его зовут?

— Предателя зовут Дросдер, — ответил Ракзунд. — Бывший мелкий чиновник при областном местном совете. Раскаялся. Был принят на службу. Ничем не выделялся, отзывы хорошие. За прилежность и трудолюбие назначен секретарем в пресс-службу дворца. На встрече с делегатами ДРН заполнял протокол переговоров. Вот, в общем-то, и все…, — полковник помедлил и добавил, — ничем ни примечательная серая мышка, сменил Совет на Империю. Обижен не был, так как при республике высоких должностей не занимал, богатств не имел, новой властью не притеснялся…. не знаю, что и сказать.

— Мне этого достаточно, — ответил я, — разрешите теперь мне попробовать.

— Прошу! — полковник сделал приглашающий жест рукой в сторону Дросдера.

После этих слов заключенный заволновался, подобрал под себя ноги и весь как-то сжался. Глаза его внимательно следили за моими перемещениями. Он, безусловно, знал, кто я такой, но вот чего от меня можно ожидать…

Настя тронула меня за плечо:

— Сергей, — тихо сказала она, склонившись к самому уху, — ты же не собираешься его пытать?

— Почему это? — усмехнулся я. — Очень даже собираюсь — он покушался на императрицу, мало того, он стрелял не только в главу государства, но и в моего друга! Такого не прощают, все расскажет!

— Думала, что тебя знаю, — еще тише сказала девушка, — оказывается это не так, — она горестно вздохнула и отвернулась.

— Да расслабься ты, — негромко рассмеялся я, — пытки бывают разными. Вот этого типа мы сейчас будем пытать страхом. Похоже, что он уже исчерпал свои запасы храбрости, выстрелив императрицу, так что запугать его до полусмерти особого труда не составит. Итак, смотри.

Лениво подрагивая хвостом, вальяжной походкой я подошел к Дросдеру и уставился ему в глаза. У манулов очень тяжелый взгляд — арестованный сжался еще больше, но головы не опустил. Хм, крепкий орешек. Что же, сам напросился… Подняв правую лапу перед своей мордой, выпустил когти и пошевелил им — заговорщик вздрогнул, но упрямо смотрел мне в лицо (морду?), лишь на долю секунды стрельнув глазами на двухсантиметровые ножи, которыми наградила меня природа.

— Рассказывай, — прошипел я, — кто тебя послал, откуда взял оружие, кого еще знаешь во дворце, связанного с вашей организацией?

Неудавшийся цареубийца презрительно поджал губы, гордо вскинул голову и стал смотреть в дальний угол подвала поверх моей головы.

— В героя-подпольщика играет, — озадаченно сказал внутренний голос, — неужели впрямь пытать придется?

Усилим нажим:

— Видишь эти когти, Дросдер? — Опять легкий скачок глазами на мою лапу, потом снова упрямый взгляд в потолок. — Сейчас я медленно погружу их в твою спину и начну выводить узоры. Знаешь, какие причудливые рисунки получатся?

Небольшой успех — арестованный судорожно сглотнул и снова уставился на меня, на висках у него заблестели легкие капельки пота. Ага, а у тебя, дружище, фантазия-то работает. Продолжим:

— Если ты не заговоришь и после этого, то дальше мы займемся твоим лицом, сначала…

— Господин Манул, — перебила меня Настя, — зачем столько крови? Да и не стоит важному лицу марать лапы об какого-то заговорщика. Позвольте мне, — девушка говорила серьезным тоном, она поймала мое настроение и, очевидно, решила подыграть.

Я обернулся к ней — лоториня шла вперед на задних лапах с вытянутыми передними и кровожадно поигрывала когтистыми пальчиками. Они что-то выкручивали, отрывали, давили в воздухе. Легко представить на месте этого «что-то» несчастного Дросдера. На заднем плане стояли бледные сотрудники имперской безопасности. Чекисты, как и заключенный, воспринимали нашу с Настей игру на полном серьезе. Им сделалось нехорошо, очень нехорошо. Ракзунда, похоже, даже подташнивало — он делал судорожные глотательные движения.

Тоже мне, гроза заговорщиков и ужас врагов народа — чебурашки желеобразные, «поплыли» от моих фантазий, а если бы я и впрямь полоснул Дросдера когтями? Продолжал бы допрос в гордом одиночестве, на фоне потерявших сознание офицеров местной контрразведки? Хорошо хоть мои «манулята» восприняли мои слова абсолютно спокойно. Похоже, психологическая подготовка солдат в батальоне на должном уровне.

Тем временем, лоториня подошла к арестованному, приподнялась на цыпочки и заглянула ему прямо в глаза. При этом она очень мерзко прошипела:

— Крутой, да? Ничего не боишься?— Затем снова обратилась ко мне: — Когти, кровь, грязь — все это не эстетично. Предлагаю по-другому: сначала выдавлю ему один глаз, потому что второй потребуется для опознания сообщников, дальше мы начнем ломать пальцы, плющить в тисках мягкие ткани, выкручивать некоторые нежные органы. Ты понимаешь, что я имею в виду? — девушка мило улыбнулась бледному заговорщику. — Итак, приступим, — она придвинулась к Дросдеру.

За моей спиной раздались подозрительные звуки, я обернулся — так и есть, один из офицеров безопасности грохнулся в обморок. Теперь с другой стороны раздался грохот — это упал со своей табуретки арестованный. Извиваясь, он полз прочь от тянувшей к нему лапы лоторини.

— Куда же ты, мягонький мой, — напевно приговаривала девушка и тянула к нему лапки.

Нервы преступника сдали:

— Уберите от меня это чудовище! — завопил он. — Все скажу, все!

— Отставить! — скомандовал я Насте. — Ракзунд, записывайте! И не дай бог, ты снова замолчишь или что-то упустишь, — это уже, обращаясь, к скулящему Дросдеру, — мы с ней вернемся, — жест в сторону лоторини, — и она сделает из тебя чучело. Прекрасное, набитое соломой чучело. Тебе знакомо значение этого слова?

Бедный арестованный часто-часто закивал головой, демонстрируя полное согласие с моими словами и готовность содействовать следствию. Мы с Настей переглянулись, я незаметно подмигнул девушке, а она улыбнулась.

— Через час жду подробный отчет, — приказал я чекистам. — Буду у императрицы.

Мы поднимались по лестнице, и нас провожал голос испуганного заговорщика, который соловьем заливался перед офицерами имперской безопасности.

Приближались императорские покои, а я все ломал голову над правдоподобным объяснением, где же провел все эти пять лет, и откуда взялась Настя. Хотя с девушкой проще — встретил в джунглях Вилянги. До этого момента она, якобы, ничего не помнит. А как быть мне?

Если в первый раз такая версия более или менее всех устроила — явился неизвестно откуда и ничего не помню, то во второй раз это будет уже смешно. Или не будет? А что такого? Сложная ложь — сомнительное удовольствие. Начнешь нагромождать одно на другое, так обязательно где-нибудь проколешься. Официальная версия будет такова: открыл дверь в таверне Эрпы, вышел и оказался на другом континенте. Когда добрался до Норэлтира, выяснилось, что здесь прошло пять лет. Если опустить год на Земле, то это будет чистой правдой. И попробуй меня на чем-либо подловить. Все — так и будет.