Мануловы путешествия - Фадеев Александр. Страница 84

Традорн колебался: послать еще группу бомбардировщиков на штурм желанной цели, благо их резерв еще имелся, либо оставить эти бесплодные попытки и переключиться на более доступные корабли. Главком склонился ко второму варианту. Можно приказать солдату пожертвовать жизнью ради достижения какой-то реальной цели или спасения своих товарищей, но гнать людей на верную смерть без единого шанса...

Слишком уж потрясающей оказалась огневая мощь исполинских дредноутов. И очень хорошо, что мы уничтожили остальных собратьев двух присутствующих здесь монстров. Да будь в распоряжении вражеского командующего пара десятков таких кораблей, то он наверняка отправил бы часть из них сопровождать авангард, а не оставил бы прикрывать танкеры, как сейчас.

Без ювелирной операции нашей разведки события сегодня развивались бы иначе: корабли Империи уничтожены, авиация сбита, свою роль до конца сыграли только мины. А это уже совсем другой расклад для обороны побережья...

Вражеские крейсеры, наконец, присоединились к транспортам и развили бурную деятельность по воздушному прикрытию десанта.

— Поздновато сподобились, — съехидничал внутренний голос.

Действительно, корабли сопровождения опоздали к раздаче подарков — бомбардировщики, сделав несколько заходов, уже сбросили смертоносный груз и уходили на базы.

Морское сражение, не смотря на то, что мы потеряли почти весь флот, выиграно! В тот день враги так и не решились высадиться на берег — темнело, да и в воде еще оставалось достаточно мин, в чем убедился один из капитанов десантной баржи, лихо направив свой корабль к линии прибоя.

Вечером во дворце подводили итоги битвы, уже ставшей исторической. Традорна чествовали как героя дня. Именно его великолепный замысел не только помог нанести сокрушительный удар агрессору, но и сохранил множество жизней летчиков и моряков.

Главком явился на заседание уже с полным списком потерь. Победа дорого стоила Норэлтиру — мы потеряли практически весь военно-морской флот, правда экипажи кораблей по большей части удалось сохранить. Они пополнят ряды морской пехоты. Помимо этого, Империя лишилась трети бомбардировщиков вместе с пилотами. Вот как раз сбитым летчикам разъяренные вилянгцы не давали шансы добраться до берега.

Противник, по самым скромным подсчетам, безвозвратно потерял не менее четверти всего десанта и одиннадцать крейсеров. Соотношение танков и пехоты на потопленных баржах неизвестно, так что брали усредненное число.

Повод для ликования, безусловно, есть! Мы не рассчитывали на такое замечательное, как бы цинично не звучало это слово, соотношение потерь у нас и у Вилянги. Разве что нам теперь нечем топить конвои между материками — боевых кораблей почти не осталось. Что ж, будем рассчитывать на авиацию и содействие подполья на соседнем континенте.

Во время банкета я отвел в сторонку Гаругха (как представителя дружественной нам оппозиции пригласили и его) и попросил объяснить один неясный момент в истории развития его родины: «Почему у них нет авиации?» Это вопрос занимал меня уже давно, еще со времен первых наблюдений за вилянгской армией. Уровень развития науки и техники противника я соотношу примерно с началом двадцатого века на земле — где-то между двадцатыми и тридцатыми годами. Уже тогда существовали прототипы или вполне успешные серийные образцы всех известных (кроме атомного) видов вооружения: танки, самолеты, автоматы, минометы, дальнобойные гаубицы. Вилянга применяет почти все из них, кроме летательных аппаратов. В чем дело? Разве разведка не докладывала своему императору о наличии у Норэлтира боевых летучек?

Гаругх пожал плечами, отхлебнул вина из высокого бокала и меланхолично ответил:

— А вы знаете, господин Манул, для меня самого это одна из самых странных загадок нашего правителя. Прибыв сюда, я был поражен массовым применением воздушного транспорта для гражданских и военных целей. Быстренько составил подробное донесение, в котором обрисовал самые радужные перспективы от обладания летучками для Вилянги и отправил в центр.

— И? — заинтересованно спросил я.

— И пшик, — равнодушно ответил бывший полковник. — Ничего. Два месяца тишины. Потом я снова посмел напомнить об интересующей меня теме. В ответ получил устный щелчок по носу от непосредственного начальника и приказание не лезть не в свое дело. Сами понимаете — больше этот вопрос на сеансах связи не поднимался. Долго думал: подключать к этому вопросу подполье или нет, потом махнул рукой и не стал рисковать нашими агентами в Генштабе. Ну мало ли что ударило в голову этому тирану! — Гаругх состроил кислую гримасу, имея в виду нынешнего императора Вилянги.

— И все равно странно, — задумчиво произнес я.

Собеседник в ответ лишь развел руками, как бы прося извинения за своего недогадливого властелина. Бывшего властелина.

Следующий день начался с попытки разминирования противником подходов к берегу. До этого момента мы гадали: останутся вилянгцы здесь или попробуют высадиться в другом месте? Оба варианта имели свои «за» и «против». Войска с остальных оборонительных линий уже спешно перебрасывались сюда, и наши позиции там существенно ослаблены, но с другой стороны у двух других точек высадки мирно дремали совершенно нетронутые минные поля. Так что сложно сказать, какой вариант нам более предпочтителен.

Командующий вражеским флотом решил остаться. Похоже, он уже совершенно не верил информации от своей разведки и готов ждать от нас чего угодно. В этом месте хоть все уже ясно: корабли Норэлтира уничтожены, на обоих флангах стоят мощные группировки крейсеров, на берегу развернута линия обороны, которую необходимо взломать. Задача решаемая... Ну это он так думает.

С первыми лучами солнца к границам минного поля подошли несколько десантных барж. С них на воду спустили пару десятков лодок с солдатами. Похоже, собрались искать безопасные проходы к берегу. Которых, кстати, не существовало — минировали наглухо.

Одна из лодок, вырвавшись далеко вперед, внезапно для себя приступила к созданию такого прохода, нарвавшись на мину.

— Хм, думаю, конструкторам следовало бы уменьшить чувствительность взрывателя, — задумчиво пробурчал внутренний голос. — А то косяк крупной рыбы нам все испортит.

Мы снова собрались во дворце слушать репортаж с места событий.

Остальные суда повели себя осторожнее — высадили несчастных солдат в воду задолго до обломков первой лодки. Технология разминирования, предложенная вилянгцами, поражала своей простотой: человек ныряет в воду, визуально ищет мину и буксирует ее прочь, перерезав якорный канат. Эффективность такого способа вызывала у меня сильные сомнения, но ничего лучше в таких условиях не придумаешь. К сожалению, день задался ясный — море просматривалось на изрядное расстояние. Хорошо хоть у них еще аквалангов и масок нет, иначе бы дело пошло гораздо веселее.

В любом случае стоит отдать должное вилянгцам: столкнувшись с принципиально новым видом оружия, они не растерялись, а всего за одну ночь придумали, как с ним справиться!

Имперская авиация попыталась помешать вражеским саперам, но безрезультатно — крейсера противника надежно прикрывали воздушное пространство над бухтой. Потеряв с десяток истребителей, Традорн приказал прекратить бесплодные попытки. Бомбардировщики сразу посчитали неэффективным средством — они скорее бы уничтожили мины, чем одиночных солдат противника. Мое предложение использовать береговые пулеметы тоже отвергли: во-первых, саперы находились на границе прицельной дальности, а во-вторых, Главком не хотел раскрывать местоположение дотов до начала высадки. Да и само наличие у нас автоматического оружия оставалось тайной для армии Вилянги.

Нам осталось просто наблюдать, как враги медленно, но уверено делают проход в минном заграждении.

Возились они долго, до самого вечера. Высадка откладывалась еще на сутки. Благодаря этому, Традорн успел сформировать четвертую линию обороны из частей, прибывших с других участков побережья. Теперь врагу предстояло преодолеть: три ряда окопов, блиндажей и колючей проволоки на границе пляжа (первая линия), дальше земляные бастионы, укрепленные бревнами и щебнем (вторая линия), за ними каменная цитадель с капонирами и заглубленными дзотами (третья линия). Так вот за ними теперь еще успели отрыть и окутать колючей проволокой четвертую линию. И все это в горку с нарастающей крутизной наклона.