Логово Костей - Фарланд Дэвид. Страница 3

— Вот ты где! — воскликнул кто-то. — А то я уже начал беспокоиться. Сколько можно ждать! Уже несколько часов здесь сижу.

Аверан проснулась. Она узнала голос волшебника Биннесмана. Открыв глаза, она поняла, что лежит в повозке, наполненной ароматным свежескошенным сеном. Подушкой ей служил рюкзак Габорна, в котором лежала сбруя. Аверан чувствовала ломоту во всем теле. Все мышцы у нее болели, как от тяжелой физической работы. В глазах рябило. Она снова закрыла глаза и инстинктивно протянула руку туда, где лежал ее посох, ее драгоценный посох из черного дерева. Прикоснувшись к посоху, она почувствовала, как мощная волна скрытой в нем энергии, вырвавшись наружу, прокатилась под ее рукой.

Габорн ответил:

— Я спешил изо всех сил и успел бы в срок, если бы не лошадь. Она тащилась еле-еле и была на последнем издыхании, поэтому пришлось выпрячь беднягу и оставить на попечение возничего.

— Значит, Король Земли пожалел лошадь, а своих сил не пожалел и решил сам впрячься в повозку? — мягко отчитывал товарища Биннесман, переживая, что Габорн взвалил на себя непосильную ношу. — Даже у того, кто обладает многими дарами, силы не безграничны, будь то человек или лошадь.

И Биннесман засмеялся:

— Ты похож на старого фермера, который тащит на базар воз брюквы.

— Подумаешь, каких-то тридцать миль, — ответил Габорн. — А мой груз намного ценнее, чем брюква.

От этих слов Аверан вздрогнула. Ее сонливость мигом улетучилась. Сон ее был очень крепким, и, проснувшись, она не сразу сообразила, что находится в повозке, которую тащит сам Король Земли.

— Давай впряжем моего коня, — предложил Биннесман.

Повозка остановилась. Волшебник слез с лошади и расседлал ее.

Аверан взглянула наверх. Небо было похоже на купол из звезд, которые словно стремились затопить всю землю светом. Еще целый час оставался до того момента, когда солнце появится над горизонтом, а свет уже струился над снежными пиками гор Алькайр подобно расплавленному золоту. Глядя вверх, Аверан не могла понять, откуда исходит этот свет. Казалось, он просочился из высших сфер.

Лесное зверье тоже было сбито с толку этим обманом небес. Было так светло, что казалось, день уже наступил. Трели утренних птиц раздавались все громче, наполняя собой прохладный воздух: гортанно кричал лесной голубь, пели жаворонки, бездумно трещала сорока.

Вдоль дороги теснились голые холмы. Их склоны, покрытые пшеничными полями, отражали лунный свет. По склонам тут и там торчали унылые дубы, сбросившие листья, их голые ветви напоминали короны. Вдали резко ухала сова. Протекавший где-то поблизости ручей давал о себе знать запахом свежести и влаги, хотя звука бегущей воды слышно не было.

Аверан наблюдала за непрекращающимся звездопадом. Яркие светящиеся точки описывали на небе дуги во всех направлениях, оставляя за собой искрящиеся дорожки.

— Как Аверан? Она здорова? — осторожно спросил Биннесман.

— Ей пришлось многое пережить, — ответил Габорн. — Целый день стояла она как вкопанная напротив Пролагателя Путей; воздев к небу свой посох, пытаясь заглянуть в сознание этого чудовища. Она обливалась потом, словно трудилась у горнила. Я уже опасался, что она не вынесет этого испытания.

— Значит, ей удалось узнать дорогу в… в Логово Костей?

— О да, — ответил Габорн. — Беда лишь в том, что это Логово находится глубоко под землей, в Подземном Мире, и Аверан не сможет описать тропу, ведущую туда. Ей придется пойти с нами — если ты, конечно, согласишься сопровождать меня.

— Если?.. — удивился Биннесман. — Разумеется, я пойду с тобой.

— Хорошо, — сказал Габорн. — Мне потребуется твоя помощь. Не хочу возлагать на плечи этой юной девушки непосильную ношу.

Аверан закрыла глаза, притворяясь спящей. Она испытывала одновременно стыд и радость от того, что ей удалось подслушать их разговор. Она, пока еще дитя, была единственным человеком в мире, кто научился понимать язык опустошителей, злейших врагов человечества.

Габорн понимал: Аверан пришлось пройти через мучительное испытание, чтобы прочитать мысли Пролагателя Путей. Но даже сам Габорн не догадывался, какие невыносимые страдания ей пришлось претерпеть. Аверан казалось, будто голову ей стянули стальным обручем так сильно, что кости черепа готовы расколоться в любую минуту. Сотни тысяч, а может, миллионы запахов заполнили ее сознание — запахов, которые хранили названия туннелей и их расположение в бескрайнем Подземном Мире, — запахов, некоторые из которых передавались среди опустошителей из поколения в поколение. Перед мысленным взором Аверан проносились туннели и ходы Подземного Мира, соединявшие различные пещеры, подобно широким артериям. Подземный Мир состоял из десятков тысяч туннелей, ведущих к рудникам и каменоломням, к фермам и охотничьим угодьям, к кладовым, где хранились яйца, а также к пещере, которая служила кладбищем. Туннелей, которые вели к смертельной опасности и древним как мир чудесам.

«Целой жизни не хватило бы, чтобы начертить план Подземного Мира», — думала Аверан.

Вот и сейчас ее мучил страх, что ей не удастся удержать всю эту информацию в голове, ведь мозг человека в десять раз меньше, чем мозг опустошителя, человеческому разуму не вместить столько знаний. Главное, суметь вспомнить дорогу к Логову Костей.

— Я должна помнить, — повторяла Аверан вновь и вновь. — Я должна помочь Габорну победить Великую Истинную Хозяйку.

Послышался хруст шагов по гравию дороги. Аверан постаралась дышать легче. Отдых был ей сейчас необходим. Она надеялась продлить его, притворяясь спящей.

Биннесман положил свое седло на крышу повозки.

— Бедное дитя! Взгляни — спит сном младенца, — сказал он.

— Пусть спит, — прошептал Габорн. Его обычно властный голос прозвучал мягко и приглушенно. Так говорит человек, переживающий за своего друга, попавшего в беду, а не король, привыкший отдавать приказы.

Биннесман молча принялся впрягать лошадь в повозку.

— Что еще слышно об опустошителях? — поинтересовался Габорн.

— Разное. Есть хорошие и плохие вести. Мы гнались за ними весь день. Спасаясь от погони, чудовища сотнями падали замертво от изнеможения. Тех же, кто отставал от бегущего войска, ждала неминуемая смерть от наших мечей. От всего войска опустошителей осталось от силы несколько тысяч. Но стоило им добраться до долины Дрейксфлад, опустошители ушли под землю, прорыв ходы в песке. Это случилось около полудня. Наши окружили их на случай, если те попытаются сбежать. Больше пока невозможно ничего предпринять.

В голове Аверан мгновенно возникли образы чудовищ в Дрейксфладе. Опустошители, ростом более шестнадцати футов и двадцать футов в длину, передвигавшиеся на четырех ногах, выставив вперед два рукообразных щупальца, напоминали исполинских скорпионов. Своей головой, имеющей форму лопаты, опустошитель способен прокладывать себе дорогу под землей, проталкивая мордой почву вперед и протискивая затем туловище в образовавшийся ход. Таким же образом, наверное, они вкопались в песок в Дрейксфладе. Этот маневр, несомненно, обеспечил им хорошую защиту от мечей их преследователей.

— Пока ты рассказал мне только хорошие новости. Теперь выкладывай плохие, — тяжело вздохнув, изрек Габорн.

Биннесман продолжал:

— У Пасти Мира мы обнаружили ходы, прорытые опустошителями, ведущие внутрь. Похоже, три опустошителя пробурили туннели в горах после битвы при Каррисе. Каким-то образом они ухитрились обойти наши патрули.

— Клянусь Семью Камнями! — воскликнул Габорн. — Как думаешь, скоро они доберутся до своего логова?

— Это невозможно предугадать, — так же мрачно ответил Биннесман. — Наверняка они уже поведали своей королеве о том, как ты побил их армию в Каррисе, и, возможно, она уже обдумывает, как бы на это ответить.

Высказав свои соображения, Биннесман помолчал.

— Но как же им удалось пробраться через мои патрули? — изумился Габорн.

— Боюсь, это было несложно, — ответил Биннесман. — После битвы при Каррисе орда спасалась бегством сквозь ночь и ливень. Дождь лил как из ведра, лавиной обрушиваясь на спины беглецов. Непроглядная ночь служила им укрытием. Лишь короткие вспышки молний прорывались на мгновение сквозь угольную темноту, освещая бегущее войско. Не мудрено, что этим трем удалось оторваться и исчезнуть в ночи, не успели мы и глазом моргнуть.