Логово Костей - Фарланд Дэвид. Страница 88

— А Короля Земли не видно? — голос Чондлера осип, словно он пытался скрыть страх.

— Ни его, — сказал Боренсон, — и никакой другой помощи.

— Ваши дары целы, — сказал Чондлер. Он со значением взглянул на Боренсона. — Вчера я велел вашему способствующему передать вам как можно больше, надеясь на ваше возвращение.

— Я получил их вовремя, — ответил Боренсон. — Вы имеете в виду, что мои Посвященные все еще здесь, в Каррисе?

Это известие расстроило его. Миллион опустошителей движется к городу, и его Посвященные будут беззащитны перед ними.

— Эх, — сказал Чондлер, — мы надеялись вывезти их оттуда, но мы отправили лодки вниз по течению, чтобы спасти больных, женщин и детей. Для Посвященных не осталось места. Защита Карриса — наш долг перед Властителем Рун, и если опустошители захватят наших Посвященных, то они сделают это, лишь перешагнув через наши мертвые тела.

— Вы же знаете, это место — смертельная западня, — сказал Боренсон.

Чондлер возразил:

— Назовите лучший замок для обороны во всей Мистаррии.

Боренсон не смог.

— Есть ли у вас копья? Возможно, нам придется предпринять последнюю атаку в открытом поле.

— Хотел бы я, чтобы они у нас были. Но у нас копья закончились. Мы полагаемся теперь на стрелы, боевые молоты и любое другое оружие, какое есть у нас в руках.

— Я встретил сэра Питтса, скачущего на юг, — сказал Боренсон. — Он уверен, что вы знаете больше трюков, чем цирковой медведь. Надеюсь, у вас есть что-то большее против такой беды, чем огненная стена и баллисты.

— У нас десять тысяч арбалетных стрел для баллист, не считая ядер для катапульт, — сказал Чондлер. — Мы можем расстрелять опустошителей под прикрытием огненной стены. Если это не получится, мы положимся на наших лучников. Они будут обстреливать опустошителей с замковых стен, в то время как наши люди вступят с ними в бой в воротах. У нас три миллиона стрел и пять сотен добрых лучников, всегда попадающих в цель.

— Трех миллионов стрел может оказаться недостаточно, — сказал Боренсон. — Луки из рога могут проткнуть шкуру опустошителей, но я никогда не слышал, чтобы это можно было сделать из большого лука.

— Так или иначе, мы попытаемся, — сказал Чондлер. — Я приказал людям не стрелять, пока враг не подойдет на десять ярдов.

Боренсон прикусил губу, сомневаясь, что это поможет.

— У меня здесь способствующие работают день и ночь, — сказал Чондлер. — Они перековали все печати силы, которые мы можем использовать. Я получил три дюжины людей для работы борцами-победителями, каждый с двадцатью дарами метаболизма. Работая вместе, они будут в состоянии удерживать ворота долгое время. Но при таких обстоятельствах нам по-прежнему нужны другие борцы. Как насчет этого? — с кривой усмешкой спросил Чондлер. — Хотите умереть молодым?

Боренсон искоса взглянул на Мирриму. Если бы кто-нибудь задал ему такой вопрос неделю назад, он бы не колебался. Но теперь он жил не только для себя. Принять такие дары означало, что, даже если он выживет в битве, он никогда не будет настоящим мужем Мирриме. Он умрет в полном одиночестве, отделенный от всего человечества.

Казалось, Миррима читает его мысли. Она оглянулась на приближающуюся орду, льющуюся потоком с гор. Тьма сгустилась, и Боренсон мог видеть только линию бушующего там огня. Но вдруг пламя охватило целую сосну, загоревшуюся, как огромный факел, и в его свете он увидел ужасных врагов, от тусклых спин которых отражался красный свет пламени. При такой скорости, с которой они бегут, они будут здесь в течение часа.

— Понадобится больше чем несколько борцов-победителей, чтобы спасти тебя, — сказал Сарка Каул наконец-то громко и отчетливо.

— Мы надеемся на подкрепление, сэр, — сказал Чондлер. — Дочь Лоуикера на юге предводительствует хорошей армией, и, по последним сведениям, она меньше чем в дюжине миль отсюда.

— А у Раджа Ахтена есть армия, спрятанная в горах на востоке, — сказал Сарка Каул. — Но ни один из них не желает тебе добра. Они приходят, как вороны, надеясь поживиться останками, когда ты падешь. Они ввяжутся в драку только после твоей смерти.

— Как ты узнал об этом? — спросил Чондлер с тревогой.

Сарка Каул отбросил назад черный капюшон, открывая кожу белее кости.

— Потому что я воспользовался их советами, — сказал он. — Подари мне твои двадцать даров метаболизма, чтобы я мог сражаться, и я думаю, я смогу показать тебе, как выиграть эту битву.

Чондлер с подозрением уставился на инкарранца, взглянул в сторону Боренсона. Боренсон кивнул ему.

— Хорошо, — сказал Чондлер. — Мы можем воспользоваться помощью человека, который знает, как сражаться в темноте.

Когда Боренсон, Миррима и Сарка Каул въехали в Каррис, двигаясь вдоль дамбы, вечернее солнце опустилось за горизонт и погрузило город в чернейшую ночь.

Глава тридцать четвертая

Мост во Времени

В это утро Эрин Коннал ехала на юг по грязным полям Белдинука, направляясь на войну в свите Короля Андерса. На стремительных лошадях, отмеченных рунами Силы, за ним следовало около шести тысяч рыцарей.

Их черные копья реяли в воздухе, так что они напоминали ощетинившийся сумеречный лес. Земля грохотала от ударов копыт. Лошади фыркали и ржали, а рыцари громкими голосами пели воинственную песню.

Странная буря прошла, и рассветное утро было светлым и ясным. Эрин чувствовала себя обманутой погодой. Буря терзала ее вчера весь день, и хотя ясная погода была хороша для верховой езды, она все же была недостаточно хороша. Грязь с утра была такая, словно дождь все еще шел, так что проку от солнца было немного. Она предпочла бы бурю. В Каррисе засели опустошители, десятки тысяч опустошителей, а они боятся молний, ибо те ослепляли монстров, как если бы они смотрели на раскаленное добела солнце.

Но рассветное небо над Белдинуком было чистым.

Войска Андерса ехали на юг по Равнине Луны, где древние высекли гигантский валун из базальта в форме луны и водрузили его на вершину вулканического конуса. Еще можно было разглядеть горы и кратеры, выполненные по образцу лунных, но очертания их уже давно стерлись. Вся равнина вокруг была почти совсем плоской и невыразительной и поросла редкой травой. В отдаленные времена на нее обрушился дождь вулканического гравия, убив всю растительность. Повсюду в долине, на сотни миль вокруг, полузасыпанные гравием, лежали огромные странные камни, высеченные в форме звезд с исходящими от них лучами. Древние тропы вели от одной звезды к другой, образуя небесную карту.

— Но куда указывает путь эта карта? — спросил один всадник из рыцарского кортежа.

— К Первой Звезде и дальше — в Другой Мир, — сказал ему Андерс с усмешкой. — Древние страстно желали вернуться туда после смерти, и потому они практиковались, прокладывая тропы среди звезд, чтобы запомнить путь.

Помедлив немного, Эрин вернулась на свое место позади рыцарского кортежа.

Ореховая Женщина придержала коня, чтобы ехать рядом. Она была невысокой и коренастой и была одета в темные лохмотья. Спящая белка свернулась на ладони ее левой руки, и она нежно поглаживала ее.

— Ты чего-то хочешь? — спросила Эрин.

— Я думала о тебе, — сказала Ореховая Женщина. — Я думала о тебе и Короле Андерсе. Ты не скрываешь своего недоверия к нему.

Эрин не стала отрицать.

— Но я много думала. Ты знаешь, белки могут всегда отличить плохой желудь от хорошего, по запаху. Ты знаешь об этом?

Эрин отрицательно покачала головой.

— Они могут, — сказала Ореховая Женщина, ее глаза сияли. — Они могут унюхать червя, и они могут унюхать гниль. Они разгрызают только хорошие орехи.

— Какое отношение это имеет к королю Андерсу?

— Неужели ты не понимаешь? — спросила Ореховая Женщина. — Белки знали бы, если бы он был гнилой внутри. Но ты видишь, как они любят его, правда? Они прыгают к нему на седло; они забираются к нему в карман. Они не стали бы вести себя так с плохим человеком.