Повелитель драконов - Функе Корнелия. Страница 10

— Ну как ты себя чувствуешь? — спросила Серношерстка спустя довольно много времени. — Плохо?

— Плохо? — Бен поглядел вниз. Мерцающие извивы дорог казались следами улиток. — Великолепно! Я… Ах, у меня нет слов, чтобы это описать.

— Мне поначалу всегда плохо, — сказала Серношерстка. — И единственное средство от этого — пожрать. Залезь-ка в мой рюкзак и достань мне гриб. Там есть такие маленькие, черные…

Бен выполнил ее просьбу и снова стал смотреть вниз. Ветер свистел у него в ушах.

— Отлично! — прочавкала Серношерстка. — Попутный ветер! Мы долетим до гор еще до рассвета. Лунг!

Дракон обернулся к ней.

— На восток! — крикнула ему Серношерстка. — Поворачивай на восток.

— Уже? — Бен заглянул ей через плечо. Серношерстка держала на коленях карту крысы и вела пальцем по золотой линии.

— Но мы же совсем еще не там! — крикнул Бен. — Этого не может быть! — он полез в карман куртки и извлек оттуда маленький компас. Фонарик, складной нож и компас были его главными сокровищами. — Нам нужно дальше на юг, Серношерстка! — крикнул он. — Рано еще поворачивать.

— Да ладно! — маленькая кобольдиха весело похлопала себя по животу и прислонилась к зубцу драконова гребня. — Вот, сам посмотри, умник! — она протянула Бену карту. Ветер рвал бумагу из рук, так что мальчику с трудом удалось ее расправить. Он озабоченно рассматривал начерченные крысой линии.

— Нам нужно дальше на юг! — крикнул он. — Если мы прямо сейчас повернем на восток, то окажемся там, где помечено желтым!

— Ну и что? — Серношерстка прикрыла глаза. — Тем лучше. Гильберт ведь рекомендовал нам желтые места для отдыха.

— Да нет же! — воскликнул Бен. — Ты путаешь с серым. Серый означает места для отдыха. А от желтого он велел держаться подальше. Вот, посмотри, — Бен включил фонарик и направил его луч на каракули Гильберта внизу карты. — Видишь, он тут написал: желтый — опасность, беда.

Серношерстка сердито заерзала.

— Ну вот, так я и знала, — прошипела она. — Вы, люди, всегда хотите поставить на своем. Терпеть этого не могу. Мы летим совершенно правильно. Я это чую, понял?

Бен почувствовал, как Лунг замедлил лет.

— В чем дело? — крикнул он своим пассажирам. — О чем вы спорите?

— Да так, ни о чем, — пробормотал Бен, складывая карту и засовывая ее в рюкзак Серношерстки. И стал тревожно вглядываться в темноту.

Постепенно стало светать, и в сером предутреннем полумраке Бен впервые в жизни увидел горы. Они темной массой вставали из утреннего тумана, подымая к небу каменные головы. Между вершинами показалось солнце. Оно окончательно разогнало темноту и расцветило серые скалы тысячью красок. Лунг опустился ниже, описал несколько кругов над обрывистыми склонами и подлетел к небольшому островку зелени, окруженному чахлыми елями, чуть ниже той высоты, где кончаются деревья. Дракон подлетел к нему, как огромная птица, раз-другой сильно ударил крыльями, почти застыв в воздухе, и наконец мягко опустился между деревьями.

Бен и Серношерстка с трудом спустились на негнущихся ногах со спины Лунга и огляделись. Над ними высоко в небо вздымалась гора. Дракон зевнул и стал подыскивать себе укромное местечко между скал, а его седоки подошли к краю плато. Когда Бен увидел внизу на склонах коров, казавшихся не больше божьих коровок, у него закружилась голова. Он поскорее отступил на шаг.

— Что с тобой? — насмешливо спросила Серношерстка и подошла так близко к краю, что пальцы ее мохнатых ног повисли над пропастью. — Тебе что, не нравятся горы?

— Я привыкну, — ответил Бен. — Ты ведь тоже не сразу привыкла к полетам, правда? — он обернулся к Лунгу. Тот уже нашел себе местечко и свернулся в тени нависшей скалы, положив голову на лапы и обвив себя хвостом.

— Драконы ужасно устают от полета, — прошептала Серношерстка Бену. — Если им не удается после этого поспать, они становятся грустными. Такими грустными, что с ними невозможно иметь дело. А если к тому же еще и дождь пойдет, — она закатила глаза, — тут такое начинается… К счастью, — она взглянула на небо, — на дождь совсем не похоже. Или ты опять другого мнения?

Бен отрицательно покачал головой и снова стал оглядывать окрестности.

— Похоже, ты никогда раньше не бывал в горах, а? — спросила Серношерстка.

— Я ходил кататься на санках на гору у нас в городе, но она была не выше вон той елки.

Бен присел на свой рюкзак, лежавший на мокрой от росы траве. Он казался себе ужасно маленьким среди высоких вершин — маленьким, как букашка. И все же он не мог наглядеться на эти нерукотворные своды и шпили, заслонявшие горизонт. На одной из вершин, далеко-далеко, виднелись развалины замка. Их темный силуэтчетко вырисовывался в утреннем небе. И хотя замок казался не больше спичечного коробка, он выглядел очень грозным.

— Смотри! — Бен легонько толкнул Серношерстку. — Смотри, там замок!

Маленькая кобольдиха зевнула.

— Где? А, этот… — она снова зевнула. — И что в нем особенного? Там, где мы с Лунгом живем, таких полно. Это раньше были человеческие дома. Ты-то должен бы знать.

Серношерстка открыла рюкзак и сунула в рот пригоршню листьев, которые собрала под мостом.

— Отлично! — она швырнула рюкзак в низкую траву. — Теперь один из нас может прилечь, а другой покараулит. Бросим жребий?

— Нет-нет! — поспешно сказал Бен. — Ты ложись спокойно. Я все равно не смогу сейчас заснуть.

— Как хочешь, — Серношерстка направилась туда, где спал Лунг. — Только не свались откуда-нибудь! — крикнула она через плечо. Потом свернулась клубочком рядом с драконом и мгновенно уснула.

Бен достал из рюкзака ложку и банку консервов, открыл ее складным ножом и устроился в траве на безопасном расстоянии от обрыва. Вычерпывая ложкой холодные равиоли, он внимательно смотрел вокруг. Караулил. Он снова всмотрелся в развалины замка на дальней горе. Над ними кружили в голубом небе темные точки. Бен невольно вспомнил воронов, о которых рассказывал Гильберт Серохвост. «Да ладно, — сказал он сам себе. — Тебе уже мерещатся небылицы».

Солнце подымалось все выше. Оно разгоняло туман в долинах и пекло голову Бену, так что ему захотелось спать. Поэтому он вскочил и стал прохаживаться взад-вперед. Серношерстка громко храпела. Он тихонько подошел поближе, залез в ее рюкзак и вытащил карту Гильберта Серохвоста.

Осторожно развернув ее, он достал из кармана компас. Потом потянул за одну из ленточек и внимательно посмотрел на горы, в которых они сейчас, по всей видимости, находились. Бен с тревогой вглядывался в начерченные крысой знаки.

— Ну конечно, — пробормотал он. — Так я и знал! Мы приземлились точнехонько на одно из этих желтых пятен. Намного восточнее маршрута. Да, начало хорошее.

Вдруг за его спиной раздался шорох. Бен поднял голову. Там. Снова. Точно. Он обернулся. Серношерстка и Лунг спали. Кончик драконьего хвоста подрагивал во сне. Бен тревожно озирался. Может быть, в горах водятся змеи? Змеи были почти единственным, чего Бен боялся. «Ерунда, может, это просто кролик», — успокоил он себя. Он сложил карту, упрятал ее обратно в рюкзак Серношерстки — и не поверил своим глазам.

Из-за большого замшелого валуна в шаге от него осторожно вышел толстый человечек. Ростом он был с курицу, в большой шляпе, серой, как скалы вокруг. В руке он держал отбойный молоток.

— Нет, это не он, — сказал человечек, оглядывая Бена с головы до ног.

— Как не он, Гипсобород? — из-за камня показались еще трое человечков. Они таращились на Бена, как на диковинное животное, странным образом оказавшееся у них на горе.

— Потому что из-за него головы бы у нас не зачесались, вот почему, — ответил Гипсобород. — Это же человек, вы что, не видите? Просто еще маленький.

Человечек стал озабоченно оглядываться по сторонам. Он посмотрел даже вверх, на небо. Потом решительно направился к Бену, который все еще сидел на земле, совершенно ошарашенный. Гипсобород остановился прямо перед ним, крепко сжимая в маленьких руках свой молоток, как будто он мог помочь ему против этих великанов — людей. Трое остальных остались за камнем и, затаив дыхание, наблюдали за своим отчаянно храбрым вождем.