Другое имя зла - Парфененко Роман Борисович. Страница 73

– Подожди здесь. – Поставил бутылку на прилавок и двинулся к двери, ведущей в подсобное помещение.

– Я должен неотступно сопровождать Вас.

– Слушай, до бога далеко, а я рядом. Я иду в то место, куда и короли ходят без сопровождения. Какать хочу, понял?

– Понял, но должен осмотреть помещение. Убедиться в отсутствие опасности.

– Ну, иди, смотри. Заодно и убедись в наличие унитаза. – Он прошел вперед. Открывая двери и внимательно оглядывая помещения. Вторая по счету вела в маленький туалет. Третий заглянул, чуть ли не в унитаз, в поисках опасности. Мне приходилось слышать о крысах пробирающихся через сливные отверстия. Но это раньше, теперь при их размерах изогнутые чудеса, российского унитазостроения стали недоступными. Орденоносец остался доволен осмотром, жестом пригласил зайти и занять фаянсовый трон.

– Дверь можно закрыть? Не привык делать свои дела при свидетелях.

Другой отошел и прикрыл дверь. Я защелкнул ее на задвижку. На ощупь нашел крышку и опустил на унитаз. Устроился сверху. На самом деле, просто хотелось, побыть одному. Туалет всегда был прибежищем одиночества, кроме общественных разумеется. Вот только сидеть в нем долго, чтобы не вызвать грязных подозрений, невозможно. Закурил и попробовал сосредоточиться. Необходимо выработать хоть какой-то план.

На горшке не осенило. Слишком мало информации. Очевидно одно, без видимых причин, навязчивое присутствие Других стало источником раздражения. Почему, так устремлен приблизиться к краю города? Максимально подобраться к колпаку, накрывшему Питер, удастся отделаться от конвоя и пойти вдоль, в поисках слабого места? Основные силы Других стянуты и заняты войной с крысами. Пока суд да дело, может получиться пролезть под колпаком? Цель-то должна все равно быть, даже при бессмертной жизни?! Если не само движение, хотя бы его попытка. Ладно, пока так, продвигаемся насколько возможно, а там по ситуации, начинаю действовать.

Вышел из туалета, кивнул третьему. Он зашел внутрь поднял крышку и заглянул в унитаз.

– Руками там пошарь. Может, найдешь пару золотников. – Брезгливо сказал ревностному телохранителю.

Следующий блокпост тормознул на мосту через Обводный канал. На этот раз для получения подорожной из машины пришлось вылезать мне. Командир в доспехах тамплиеров. В подчинение было около пятидесяти Других. Среди воинов появились лучники, вооруженные разнообразными луками. От длинных тисовых, английских, до коротких, чрезвычайно изогнутых монгольских. Атман, видимо, убедился в малоэффективности арбалетов, для борьбы с крысами и начал переоснащение своей армии более скорострельным и безотказным оружием. Начальник вытянулся по стойке смирно и отрапортовал:

– Впереди, у Московских ворот, в настоящее время идет крупное столкновение. Наши отряды зачищают территорию от стай крыс. Всякое движение в том направление нежелательно.

– Нежелательно или невозможно? – Спросил я.

Он стоял не шевелясь. Такое ощущение, что к чему-то прислушивался в своей башке. Я демонстративно затянуто посмотрел на часы, хотя времени было навалом.

– Сейчас сражение закончилось. Нападавшие крысы частью уничтожены, частью оттеснены, частью рассеяны. Существует опасность нападения небольших, уцелевших групп. Для повышения безопасности, в случае неизменности решения ехать дальше, вам будет придана еще одна машина с воинами.

– Сколько штук?

– Семеро лучников.

– Охренеть, как же они влезут в эту машину? – Указал на стоявший у обочины второй Фольксваген гольф.

– Они будут сопровождать Вас не в этой машине. Все распоряжения уже отданы. Они присоединятся за мостом.

– Слушай, а как с ними связь поддерживать. Платочками сигнализировать, вдруг на ходу придется приказания отдавать или, там, скажем, рекогносцировку делать. Тогда, как?

– Это предусмотрено. – Тамплиер поднял правую руку из толпы солдат выбежал вооруженный луком воин. Передал маленький мобильный телефон. Командир взял трубку. Пощелкал закованным в латную перчатку пальцем по клавишам. Прекрасный эпизод для фантастического романа или для художника авангардиста с унесенной ветром крышей.

– Пожалуйста. – Протянул телефон.

– Установлена прямая связь со второй машиной.

– Ого, Нокия 6110. – В свое время меня бы жаба задушила купить такую трубу. Видимо и правда все мечты рано или поздно сбываются. Рад ли я этому?!! Вопрос риторический. Нажал кнопку ввода и поднес аппарат к уху.

– Але, але, второй, я первый, как слышите меня? Прием.

Из трубки, слегка контузив, захрипел голос.

– Первый, первый, я второй. Слышу вас хорошо. Какие будут приказания? Прием.

– Первое, не ори в трубку. Барабанные перепонки растянул до невозможности. Второе, сейчас поедем, будь наготове. Конец связи, как понял, прием?

– Вас понял. Конец связи.

Я убрал трубу во внутренний карман.

– Ну, все, командир. Пожелай мне остаться в траве, просто остаться в траве.

– Простите, не понял?

– До свидания, говорю. – Сказал, усаживаясь на место.

– Поехали придурок малахольный. – Кивнул водителю.

Переехали мост, кинул взгляд в зеркало заднего вида. Справа вывернул на Московский проспект и пристроился следом шикарный с тонированными стеклами джип, Тойота Лексус. Любят комфорт гадины. На простом уазике ездить западло, понимаешь ли!

Лексус набитый средневековыми лучниками, тоже пилюля, не перевариваемая современным, человеческим воображением. А я ничего, скушал. Может оно, мое воображение, перестало быть человеческим. По противоположной стороне Московского навстречу проскочило два джипа Мицубиси Паджеро. К выдвинутым антеннам были прикреплены белые тряпки с черным ликом. Не стал утруждаться всматриванием. Угадал и так, с первой попытки. Моя физиономия с черным бубликом сверху. Моя или Атмана? Вопрос, принципиальный, пока.

Подъезжаем к Московским воротам.

– Останови перед въездом на площадь.

– Выходить из машины опасно, не все раненые крысы добиты.

– Я уже высказывался, по поводу твоих рекомендаций. Вы то на что? В ваши обязанности входит обеспечение моей безопасности. Сейчас проверим в полевых условиях, в максимально, так сказать, приближенных к боевым, на что способны.

Остановились, Лексус припарковался в метре, сзади. Вышел, засунул руки в карманы и, покачиваясь, ожидал, когда подтянутся мои телохранители. Вышли все десять.

– Так, водители возвращаются в машины, переезжают площадь и ждут нашего прихода. Остальные вместе со мной прогуливаются пешочком. Бросилось в глаза, у Ворот ни на миг не прекращается движение. Двое других, счастливых обладателей ртов, прикрывали с флангов. В их руках не было арбалетов. Они держали мечи. Машины объехали и тихо направились вокруг площади. Трое лучников обежали и заняли место в авангарде. Двое арбалетчиков и один пикенер, с коротким копьем, прикрывали тыл. Жало копья было длинным, блестящим, ненасытным.

– Ну что, все?

– Да.

– Тогда вперед. – Решил пройти под воротами, по газону. Помню, всегда удивлялся, – зачем ворота, если через них нельзя ни ходить, ни ездить? А так хотелось! Мечты продолжают сбываться.

Только приблизившись на несколько десятков метров понял смысл движения, увиденного издалека. Движение исходило от Других. Их было много. Это похоронная команда. Они разгребали завалы тел. Кучами лежали Другие вперемешку с крысами. В войне романтики нет. Когда выхваченное глазами переработалось в мозгу, вырвало. Видимо, не судьба переварить хоть раз, нормальную пищу. Тогда у Малах Га-Мавета с одеждой из человечины. Теперь на поле боя.

Как осмыслить и понять, то для чего человечество не успело придумать слова?! Хотя история человеческой цивилизации, это, прежде всего, история войн.

Крысы, рассеченные мечами на части. Пришпиленные копьями к грязной земле газона, успевшей напиться кровью. Пробитые стрелами в спины, холки, животы, головы. Выпущенные кишки, отрубленные лапы, хвосты, головы, просто бесформенные, окровавленные куски мяса, чем они были раньше определить невозможно. Все перемолото с телами Других, которые тоже покрыты страшными ранами.