Ловящая время - Нартова Татьяна. Страница 73

— Может, еще поспишь? Поспи, сон — лучшее лекарство.

— Не хочу, — отозвалась я и не солгала. Спать расхотелось совершенно. К тому же при такой ноющей боли во всем теле это не так-то просто было осуществить. Парень пожал плечами, охотно уступая моему желанию:

— Хорошо, тогда чем предлагаешь заняться? Не в "крестики нолики" же играть? — я поневоле рассмеялась. Правда, смех вышел каким-то хриплым, да еще от него здорово начало гореть в легких.

— Скажи, как тебя зовут, и где я нахожусь, — предложила я, пытаясь пересилить удушливый кашель, поднимавшийся, словно из середины груди, — Я ведь должна поблагодарить моего спасителя, а как мне это сделать, если я даже имени его не знаю.

— Хэнеан, — отозвался парень. Я удивленно потрясла головой. Словно дохнуло от этого имени чем-то неуловимо знакомым. Как будто я уже где-то слышала его, или что-то похожее. Парень заметил мое замешательство и пояснил, — Ветер.

Я усмехнулась. Имечко подходящее. Учитывая, что мой спаситель был каким-то текучим, эфемерным, легким, как поток воздуха. Нет, как дуновение горячего родного дыхания. Даже странно, как это араильцам удается давать своим детям такие точные имена? Уже который раз я наблюдаю подобное. Не зря же Тертена назвали именно так. Он и похож на скалу, и так же тверд. Непоколебим, холоден, как камень. А Хэнеан — совсем другой, мягкий и переливчатый.

— А тебя как величают, несчастная? — без всякого ехидства поинтересовался парень.

— Мелитриса, — ответила я, будучи уверенной, что он удивиться, но Хэнеан только приподнял бровь, словно оценивая меня и мое имя.

— Знаешь, имя очень красивое. Но мне оно кажется длинноватым. Или ты не согласна? — я только улыбнулась, отрицательно качая головой.

— Кажется, оно дурацкое. Если честно, если бы я была президентом, то ввела бы закон, чтобы детям не давали столь жуткие имена, — парень усмехнулся.

— Оно не жуткое, оно просто необычное. Так же, как и девушка, — я недоверчиво взглянула на Хэнеана. По всем моим подсчетам, я должна была выглядеть не лучше зомби или упыря. А уж в тот момент, как он меня выкопал, так и, вообще, смахивать на труп. Издевается что ли? Но парень не издевался. Он только осторожно поправил краешек одеяла, прикрывая мое плечо, и произнес, — Я никогда не встречал девушку с такими густыми волосами. И цвет такой необычный.

У меня чуть не отпала от удивления челюсть. Все встречные — поперечные, первым делом замечали мои странные, страшные и неуютные глаза. Всех сначала шокировала моя светлая радужка со слишком темной окантовкой. А этот выделил волосы. Вот чем-чем, а ими я гордилась. Длинные, почти до крестца, немного вьющиеся крупными локонами и такие густые, что за свою жизнь я сломала не менее двух десятков расчесок и гребешков, пытаясь их вычесать поутру. Цвет, вроде самый обычный. Темно-каштановый, чуть отливающие на солнце красноватой медью, но все же приятный.

— Спасибо, — только и пробормотала я.

— Не за что. И глаза у тебя красивые, как топазы, если их обрамить в темное серебро. Кстати, сама-то ты как очутилась внизу скалы, да еще и с пробитой головой? Я, конечно, не жалуюсь и не на что не претендую, но мне долго пришлось с тобой повозиться. Ты два дня без сознания провалялась. Если честно, я думал, что ты не выживешь.

— Да так, — отмахнулась я, — Мы с приятелями путешествовали. И вот результат.

Рассказывать всю правду мне не очень хотелось. Уж не знаю, почему, но я чувствовала, что пока этого делать не стоит. А вот случайно промелькнувшая мысль о ненормальных туристах, лазающих по горам, очень даже подошла.

— Понятно. А я тут уже давно живу. Здесь потрясающие места! Это же не просто так — Исамблийский водопад.

— Мы на водопаде? — изумилась я.

— В двадцати километрах от него. У самой реки. Она течет от водопада и обратно.

— Разве такое возможно? — засомневалась я. Парень развел руками.

— Сам не представляю, от чего это и как, но верхнее течение стремиться к водопаду, а от него нижние слои воды текут в города и села. Мы, правда, далеко от сел. Если мне что-то необходимо, я уезжаю в ближайший населенный пункт, набираю продукты, еще кое-что. Но селиться с людьми не могу.

— Почему? — Изумилась я. Вроде бы общительный парень, заботливый, умный, а ни как не хочет жить с себе подобными. Что за странности? Может быть, его самого отправили подальше за преступление? Или он болен? Но Хэнеан только горько усмехнулся:

— Я не привык жить с большой толпой бок о бок. Я не люблю ни грязь деревень, ни толчею городов. Мне больше по душе природа. Когда нужно с кем-нибудь пообщаться, я всегда могу приехать к своим друзьям, поболтать с ними. Но не в этом я нахожу прелесть жизни. Мне гораздо комфортнее быть в лесу, слушать шорох листвы, пение птиц. Я не знаю почему, но мне нравиться быть одному. Мне легко быть одному, я не чувствую себя покинутым или изолированным. К тому же я долгое время жил рядом с людьми в городе, работал, учился. Но только после того, как попал сюда, понял, что именно этого покоя, этих красивых видов, скал на горизонте, голубой реки, радуги над водопадом мне не хватает. Наверно, я кого-то ждал, — парень задумчиво поджал губы, кивнул, словно самому себе, — Да, я жду, жду единственного человека. И знаю, что дождусь. Я не умею общаться с людьми. Не могу понять их, раскрыть до конца, и это меня пугает. Человек может говорить одно, а думать совершенно иначе. Никто не знает, что у него в голове, что он любит по-настоящему, что хочет. Другое дело птицы, цветы, деревья, животные. Если животное хочет есть, оно никогда не будет притворяться сытым. Если оно ненавидит, оно не будет ласкаться к тебе. Если одной птичке нравиться другая, то она не будет облетать ее за километр, боясь признаться.

— Да, ты прав. Значит, ты и мне не доверяешь? — Хэнеан улыбнулся.

— Я тебя даже не знаю. Единственное, что мне о тебе известно, так это твое имя и то, что ты свалилась со скалы. Я не знаю что у тебя за душой, что ты пережила, что думаешь даже в данный момент. Я не могу тебе доверять, но почему-то верю. Наверное, по тому, что повода для недоверия у меня тоже нет.

— Странный ты, — попыталась пожать я плечами, но от резкого движения только что-то хрустнуло в шее.

— Возможно, — согласился парень, — но это не значит, что я плохой.

— Ты? — я замялась. Если честно, то мне казалось, что такому человеку, как мой спаситель, можно верить на сто процентов. Именно такие странные, ненормальные существа часто оказываются намного интереснее, добрее, чем обычные серые мышки или абсолютно правильные люди, вроде Аллара, — Не знаю. Я не имею пока права о чем-либо судить. Я знаю тебя буквально десять минут от силы, так что не стоит делать поспешных выводов.

— Это правильно. Да, и у меня есть идея. Чтобы нам обоим было удобно, ты можешь называть меня просто Хэн. А вот как ты отнесешься, если я предложу сократить твое имя, ну, скажем, до Трис?

— Ух, ты, — неподдельно восхитилась я, — мне нравиться. Я всегда мечтала о каком-нибудь неброском, коротком имени. А то пока мое выговоришь! Да, кстати, Хэн, спасибо.

— Не за что, я просто оказался рядом, — улыбнулся парень, поднимаясь с кровати и направляясь к двери. Потом, остановившись посередине, он обернулся, словно что-то вспомнил, — Мелитриса, уж извини, но я не смогу находиться с тобой круглосуточно. Ты любишь книги?

В глазах Хэнеана мелькнуло некоторое смущение. Но я это прекрасно понимала. Ему же надо заниматься хоть каким-то хозяйством, успевать спать, есть, гулять. К тому же сейчас мне не особенно хотелось, чтобы меня трогали. Чем реже он будет приходить сюда, тем лучше. Я уже чувствовала, как сильно вымотал меня разговор с моим спасителем. Голова стала болеть все больше, наливаясь свинцовой тяжестью. Еще и каждое слово отдавалось неприятным жаром в груди. Я не могла уделять ему столько внимания, сколько надо. А просто смотреть на парня, сидящего рядом и молчащего было странным и неудобным. И в то же время Хэн мне, безусловно, понравился. Мне даже почудилось, что я его уже где-то видела. Перед глазами пару раз проплывал образ радуги. Наверно, он был навеян упоминанием о ней самим парнем. Но что-то подсказывало, что и до того момента я вспоминала ее и почему-то еще меняющее форму облако, когда-то напомнившее мне совершенно незнакомое лицо. Я только хмыкнула про себя. Похоже, что удар головой о камни принес свои плоды. Еще раз взглянула на Хэнеана с некоторым раздражением, примечая, что он, и правда очень приятный, симпатичный. И самым прискорбным было то, что за все время после пробуждения я не вспомнила о друзьях. Меня не взволновало, где они и что с ними. Даже не смотря на головную боль, сухость во рту и общую слабость мне было хорошо, комфортно, морально и психологически. Я только кивнула парню: