Легенды Аркхэма - Лебедев Алексей. Страница 9

В заключение предлагаю вашему вниманию краткую справку, подготовленную по моей просьбе сотрудником кафедры сравнительной мифологии Мискатоникского университета, мистером Джулиусом Хейли:

"ЗАХХАК — персонаж древнеиранского эпоса, мифический царь. Сын арабского царя Мардаса, совращенный Иблисом, от поцелуев которого из плеч Заххака выросли две змеи, питающиеся человеческим мозгом. Заххак убил иранского царя Джамшида, занял его трон и установил тысячелетнее царство Зла. Ежедневно ему должны были приносить в жертву двух юношей… Кузнец Кава поднял народное восстание против Заххака и, призвав законного наследника Фаридуна, сверг тирана.

Какая бы то ни было историческая достоверность легенды фактами не подтверждается."

август-сентябрь 2002

Данвич навсегда

Рабочий день близился к концу, а дел было невпроворот…

— Каэл, шеф требует отчет по Гонконгу.

— Скажи, я работаю над этим.

— Каэл, вот данные по продажам в Новой Англии.

— Хорошо, я посмотрю.

— Каэл, ты сдал деньги на вечеринку?

— Давно уже.

— Каэл, тут к тебе пришли!

— Ну, что там еще? — я недовольно оторвался от экрана с бесконечными рядами цифр и диаграмм. Право же, с цифрами у меня получается лучше, чем с людьми. Как подумаешь, сколько дураков и бездарей вокруг… Лучше бы их придушили в детстве!

Оказалось, пришел посыльный. Я расписался и получил пухлый конверт.

Странно, что могло понадобиться от меня солидной адвокатской фирме? Может, это ошибка, и речь идет о другом Каэле Маккормике? А вдруг мне привалило наследство от неведомых родственников, и я, наконец, смогу выбраться из этой офисной круговерти? Такие новости лучше не откладывать в долгий ящик.

Распечатав конверт, я обнаружил в нем другой, куда более древний с виду, но тоже с моим именем, написанным какими-то каракулями. Внутри него оказалась рукопись с тем же почерком. Постепенно разбирая слова, я начал читать… и чем дальше, тем больше это чтение захватывало меня.

"Во имя Господа нашего Иисуса Христа! Я, Ирвинг Смит, находясь в здравом уме и твердой памяти, свидетельствую о событиях, что произошли в августе 1968 года вблизи города Данвич, штат Массачусетс.

В ту пору я был врачом клиники Мискатоникского университета, занимаясь, в том числе, и акушерством. 20 августа 1968 года поступил вызов в один из старых загородных домов, что были заброшены в прежние времена, а затем облюбованы хиппи для своих коммун. Так или иначе, мой долг звал меня.

Роды пришлось принимать у молодой незамужней студентки Розы Бишоп. Кругом царили хаос и антисанитария. Товарищи мисс Бишоп по коммуне — молодые юноши и девушки неопрятного вида — пытались помочь ей воскурением благовоний и ритуальными песнопениями. Мне удалось выгнать из комнаты всех, кроме одного.

На первый взгляд, это был один из тех, кого называли «гуру». Какой-то индус или араб, явившийся с Востока, дабы смущать умы легковерных… Я решил, что, возможно, он и приходится отцом ребенку.

Роды шли тяжело. Судя по всем признакам, должны были родиться близнецы.

Так и случилось. О Боже!

Первый ребенок, мальчик, был совершенно нормален — по крайней мере, с виду, и явно принадлежал к белой расе. Второй же… не знаю, как и сказать. Конечно, я повидал немало уродцев — в банках с формалином и на страницах медицинских книг, но это… Это не было человеком! Его отвратительные щупальца до сих порой являются мне в кошмарах, и меня мутит от одного воспоминания, что я касался его. К счастью, создание родилось мертвым.

Еще будучи в шоке от пережитого, я начал понимать, что дело нечисто. В памяти всплыла история о братьях Уэтли. Меня прошиб холодный пот от мысли, что Данвичский ужас вернулся в наши края. Власть Тьмы велика! Нормальность первого из новорожденных — лишь видимость, ибо по сути своей он чудовище.

Я должен был поведать миру о новой угрозе… Но тот, кто присутствовал при родах, сковал меня гипнотическим взглядом черных глаз, и взял с меня страшную клятву, что я не выдам тайны при жизни своей. Клятвы этой я не нарушу, и открою ее людям лишь после смерти. Ибо если вы читаете эти строки, я уже мертв. И уповаю на Господа нашего Иисуса, что уготовил нам обитель в царствии Своем, где не настигнет меня месть Врага в посмертии.

После того ужасного случая я обратился к старинным книгам и преданиям. Должно быть, именно тот, кого я сначала принял за гуру, именуется в них Черным человеком, Вестником Древних, Ползучим Хаосом, а также зловещими колдовскими именами, которые нельзя произносить вслух. Не первый век оскверняет он Землю своим присутствием.

Мне удалось проследить за судьбой ребенка Розы Бишоп, которая вскоре умерла от родовой горячки. Этот мальчик был усыновлен парой Маккормик из Аркхэма, переехавшей позднее в Бостон. Ныне живет он там под именем Каэл Маккормик, возможно, не ведая о своем происхождении и природе, но будучи, тем не менее, порождением Космического Зла. Эту весть я несу из могилы, и на сем заканчиваю свою исповедь. Да свершится воля Господня, аллилуйя!"

Я сидел, погрузившись в холодный ужас и оцепенение. Офис, коллеги, компьютеры — все это уплыло куда-то бесконечно далеко… Я вдруг оказался на краю Бездны. Может быть, все это — лишь бред старого, выжившего из ума религиозного фанатика? Нет, инстинкт подсказывал мне обратное.

Ведь то, что Маккормики — не мои настоящие родители, я знал давно. Впрочем, настоящих найти даже не пытался. Хватило мне и одних, за глаза…

Я попытался вспомнить все, что когда-либо слышал о Данвичском ужасе. Для меня это были не более чем байки, сродни россказням о снежном человеке или джерсийском дьяволе. Кажется, какие-то твари бродили по округе, пожирая людей и скот, и планируя Апокалипсис, но были вовремя уничтожены на Сторожевом холме.

Неужели это и моя судьба? Неужели, правда, я — чудовище? Такого отвращения к себе, к своему телу, я не испытывал, пожалуй, лет с тринадцати. Хотя пока я вроде бы не замечал за собой ничего такого уж чудовищного. Вот разве что.… Да нет, ерунда! Если и грешил, то по мелочи. Все так делают, иначе не выжить. Такой век на дворе. А что с людьми плохо схожусь, так они сами виноваты… Или все же есть во мне какая-то червоточина, семя неведомого зла?

Я сидел бы так долго, медленно сходя с ума, если бы в конверте не нашлось еще одного листа бумаги. Тем же корявым почерком Смита был нарисован план местности — как я понял, где-то между Данвичем и Аркхэмом. Эти места мне были знакомы с детства. На карте старый врач обозначил дом, где я появился на свет!

Сохранился ли он еще? Или давно снесен под новостройки, стандартные домики образцовых американских семей, верующих в Иисуса?

Меня вдруг охватило необъяснимо сильное желание отправиться туда. Должно быть, я был околдован. Или сработала подсознательная программа, зовущая к истокам моего бытия. Бросив какие-то невнятные фразы удивленным коллегам, я поднялся из-за стола, и как лунатик, вышел из здания. Шеф будет рвать и метать, но мне теперь все равно.

Я гнал машину до Аркхэма почти без мыслей в голове.

Потом начал сверяться с картой, чтобы не пропустить поворот. Как ни странно, здесь все еще стоял указательный знак, отмеченный на карте Смитом. Я выехал на старую грунтовую дорогу через лес, изрядно заросшую. Должно быть, много лет по ней никто не ездил.

Тем временем испортилась погода: по небу плыли, клубясь, серые тучи, а бурелом вокруг гудел и стонал в порывах холодного ветра. Я подумал тогда, что если пойдет дождь, эту дорогу совсем развезет, и обратно будет уже не проехать. Впрочем, эта мысль почему-то оставила меня равнодушным, как будто у меня был билет лишь в один конец.

Старый дом на поляне совсем не выглядел заброшенным. Более того, внутри горел свет. Словно во сне, я отворил незапертую дверь и вошел.