Радужная Сфера - Гралева Алина. Страница 21

— Да нет никакой инфекции, — вспылил Айлери, — ты что, не слышишь, что я тебе говорю? Он схватился с драконом. И теперь, все, кто оказал ему помощь, или хотя бы просто прикоснулся — враги дракона. Он будет преследовать нас до тех пор, пока не уничтожит.

— Ага! — неожиданно обрадовалась я. — Дракон все-таки плохой.

— С чего это ты взяла? — возмутился Айлери в ответ.

— Как с чего? Ты же сам только что сказал, что это он не только напал на человека, но и нас собирается преследовать, — как-то не вписывается это в образчик дружелюбия.

— Ты не понимаешь! Дракон — посланник божий. Он наказывает только тех, кто идет против Его воли. А тот, кто помогает еретику и отступнику, заслуживает божьего гнева, — фей печально взмахнул длинными ресницами. — Мы обречены, — шмыгнул он носом, и по морде, оставляя мокрый след, потекла гигантская слеза.

— С ума сойти! — какой же бардак в голове моей подруги. Наверное, она так и не решила, какими будут драконы в ее книге, а отсюда вся эта неразбериха. Но в данный момент опасность, которой стращал меня Айлери, вовсе не казалась реальной. А парень уже едва ли не прощался с жизнью. Все-таки идея отвлечь его работой вовсе не так пуста, как мне самой показалось поначалу. — Послушай, я не думаю, что дракон прилетит мстить нам прямо сейчас. Давай ты все-таки займешься делом, как мы и договорились. Вдруг найдешь в этой куче что-нибудь, что поможет нам. Спрятаться, замаскироваться, убедить дракона, что мы хорошие — да мало ли что ты там отроешь.

— И ничего у меня в голове не бардак, — раздался откуда-то с потолка голос полный укоризны.

— Стасюха! Наконец-то! Тебе успели переустановить программу! — моей радости не было предела: подруга соизволила таки выйти на связь и, надеюсь, теперь она объяснит, что успела придумать за время своего отсутствия.

— Ничего мне не переустанавливали, — некоторая растерянность в ее голосе заставила меня напрячься. — Всего-то комп завис, а пока я его перегружала и чай заваривала. В общем, села я с тобой дальше поболтать, и будто заснула. А когда пришла в себя, долго не могла поверить, что умудрилась написать все это. Я сама не понимаю, что случилось, — голос виновато осекся.

— Ты хочешь сказать, что со времени нашего разговора для тебя прошло всего несколько минут? — с ужасом переспросила я.

— Если быть точным — около сорока минут. Пара минут на перегрузку и чай, минут тридцать я колотила по клавишам, как не своя, и минут восемь — читала, каждую минуту опасаясь, что с тобой что-то случилось и что-то очень нехорошее приключится со мной, когда ты вернешься.

— Ты — сама доброта. Знаешь, как утешить подругу, — боюсь, мой голос, как никогда сочился ядом.

— Ты напрасно решила, что я демиург этого мира. Я не только не знаю, что произойдет в дальнейшем, я не понимаю подоплеки событий сейчас, — что-то уж слишком невесело прозвучали последние слова.

— И что нам теперь делать? — вот теперь, кажется, и мне стало страшновато.

— Если, честно — не знаю. Думаю, вам стоит продолжать в прежнем духе. Пока, особо ужасного с вами ничего не происходит…

— А это ты не считаешь ужасным? — забыв, что она меня не видит, я кивнула в сторону обезображенного тела, вложив в голос максимум гневных интонаций. Но, подружка никогда не отличалась тупостью (или успела прочитать).

— Я даже не догадываюсь, кто этот тип и почему он свалился тебе на голову. Поверь, этого не было ни в каких моих планах.

— Зато я догадываюсь. Трусливый лев у меня уже есть, значит это либо Страшила, либо Железный Дровосек. Судя по тому, что я с ним сотворила — все же Железный Дровосек. Надеюсь, мне не придется доставать ему кардиостимулятор. Впрочем, надобности в этом не будет — рубин успел доказать свои свойства поддерживая жизнь у, по моему мнению, совершенно безнадежного пациента.

— Не дуйся. Это было бы не самым плохим поворотом событий — по крайней мере, они выпутались из истории без особого ущерба, — слабое утешение. К тому же, она забыла про Гингему, и кто там еще был…

— Если бы у меня были волшебные башмачки, уж я то знала бы, что с ними делать, — проворчала я, сдаваясь. — Может, знаешь, кто та девица, что позвала меня на помощь — я не разглядела ее в темноте.

— Не знаю. Послушай, у меня опять что-то с компьютером…

Подруга замолчала. Так и хочется посоветовать ей выбросить жестянку, которую она высокопарно именует компьютером, на помойку.

— Я знаю, кто та девица, — робко проблеял Айлери. Ну, конечно. Типичный мужчина — вместо того, чтобы выполнять порученную работу, развесив уши, подслушивает чужие разговоры.

— И кто же, господин всезнайка?

— Это горгулья, — гордый своей осведомленностью, фей сделал вид, что не расслышал моего скепсиса.

— Горгулья. Это такая каменная тварюга с крыльями и оскаленной мордой? В темноте я, конечно, не увидела ее лица, но по голосу трудно предположить, что он принадлежит столь жуткому созданию.

— А почему именно тварь с оскаленной мордой? — неподдельно удивился Айлери. — Знаешь, став львом, я стал видеть в темноте совсем как днем. Не знаю, как в вашем мире, но у нас горгульи внешне вполне милые создания. Чего нельзя сказать об их сущности, — понизив голос и округлив глаза, он выдал страшную тайну: — Эти существа — хранители черных. Хотя, насчет крыльев ты совершенно права — они неплохо летают. Но каменными становятся только на солнце, что впрочем, делает их еще более опасными. Практически никакое оружие не способно пробить эту броню, даже прямое попадание огня дракона.

— Хранители черных? У вас, что и негры есть? — я окончательно запуталась в устройстве этого мира. Хотя, до сих пор я и не интересовалась им слишком пристально — как-то хватало сиюминутных проблем.

— А кто такие негры? — у нас вполне получается разговор глухого с немым.

— Ты же сам говорил про черных…

— Черные — это колдуны. А ты про что? — в глазах стоял огромный знак вопроса.

— Я — о цвете кожи, — иногда собственная лаконичность меня умиляет. Умею же когда захочу.

— А что, бывают люди с черной кожей? — пучеглазый сфинкс зрелище, скажу вам, презабавнейшее.

— Бывают, бывают. По крайней мере, в нашем мире. Есть такой континент, на котором царит вечное лето. Жара такая, что все черные, как вакса.

— А что такое вакса?

— А тебе не кажется, что ты придумываешь все новые и новые вопросы, лишь бы не заниматься делом? — ехидно уточнила я.

— А ты думаешь так легко перебирать мелкие безделушки когтистыми лапами? — а парень быстро учится — ехидства в его голосе прозвучало не меньше, чем в моем.

— И кто тебе мешает обзавестись руками? И не надо мне строить глазки, в твоем исполнении такими рожами только детей по ночам пугать. Но я и сама кого хочешь запугаю.

— Ну, ты же видела — у меня ничего не получается, — признав свой провал в попытке прицельной стрельбы глазами, он припустил слезу в голос.

— Так тренируйся! Я буду тебе родной матерью. Нет, лучше, я буду тебе учителем, — не все же нашему министерству образования над нами экспериментировать. Всю жизнь мечтала побывать не подопытной крысой, а с противоположной стороны баррикад, а тут такой случай! Как и любимое министерство, я абсолютно не представляла, что и как делать, но точно так же была преисполнена радостного воодушевления и не собиралась принимать во внимание никаких возражений. Правда, в отличие от экспериментаторов со своей родины, я, по крайней мере, представляла, каких же результатов хочу добиться, но, пардон, не всем же быть такими гениями, как министры.

В глазах Айлери промелькнуло неподдельное восхищение. Видимо мысль, что он получит наставника в моем лице, ему еще нравилась. Надолго ли?

— Вот прямо сейчас и приступай, — безапелляционно заявила я, для пущей убедительности пригрозив кулаком.

Не знаю, испугался ли он угрозы или и самому захотелось чему-то подучиться, но сфинкс с удивительной смесью решительности и безнадежности, направился к зеркалу. Посмотрим, поглядим, чем меня порадует фей. Чувствую — скучно не будет.