Радужная Сфера - Гралева Алина. Страница 8

— Успокойся, я не покушаюсь на твою честь. Сиди тихонько и не смотри в мою сторону, если уж ты такой блюститель нравственности, — ответа я не удостоилась. Ну, не больно и хотелось. Дождусь, пока стемнеет, и избавлюсь от этого нервного типа.

Демонстративно не обращая на него внимания, я попыталась заняться дальнейшим обустройством помещения. Но настойчивый взгляд, сверлящий спину, не способствовал полету творческой мысли. Кровать я переделывала раз пять, начав в розовом стиле Барби и закончив вариантом черной шелковой роскоши, предназначенный единственно позлить раздражающего меня зрителя. И лишь отверстие входа окрасилось серым, как я подошла к парню и молча, взяв его за руку, пожелала оказаться в безлюдном месте рядом со средоточием магов.

Непонятно, почему я решила, что смогу перенестись куда угодно? Наверное, легкость, с которой я получала в пещере все желаемое, так на меня подействовала. Вообще-то наглая самоуверенность не в моем характере. В общем, мое пожелание зависло немым вопросом в разом повеселевших глазах моего невольного пленника. И чему, спрашивается, радуется? Я понимаю, моя неудача должна потешить его самолюбие, но до сих пор я считала, что он сам мечтает выбраться отсюда. Я повторно загадала желание, для верности топнув ногой. Но перед моим взглядом была все та же пещера и расплывающаяся в ехидной ухмылке физиономия парня. Странно, до сих пор мои желания сбывались, как по мановению волшебной палочки. Почему же сейчас, когда я действительно мечтаю избавиться от общества недружелюбно настроенного типа, волшебство не срабатывает? А может, просто у меня было несколько желаний, и я легкомысленно растранжирила их лимит? Попробую. Что бы такого мне пожелать? Кроме мысли о мороженом, в разом опустевшую голову, почему-то ничего не приходило. Стоило мне лишь представить знакомую упаковку любимого лакомства, как оно тут же оказалось в моей руке. Ага, значит проблема не в волшебстве.

— Чего скалишься? — уже не скрывая раздражения, я бессовестно срывалась на парне. — Если ты такой радостный, это для тебя самый подходящий выход, — я ткнула пальцем в чернеющий провал.

— Так я могу идти? — по-моему, он чего-то не догоняет.

— Иди, иди, прогуляйся… — на слащавую приторность моего голоса при свете дня слетелись бы все пчелы в окрестности.

Чудак недоуменно пожал плечами и сделал шаг к выходу. Я последовала за ним. Если не разглядит в темноте, где находится, придется хватать за шкирку. Если избавляться от всех недоброжелателей, сбрасывая их в пропасть, скоро не останется ни первых, ни вторых: пропасти наполнятся телами тех, кто посмел при жизни бросить на меня косой взгляд.

Парень подошел к самому выходу и внезапно остановился. Он стоял на самом краю, тупо вглядываясь в пустоту.

— Ну что, убедился? — широкая спина вздрогнула.

— Зачем я тебе нужен? — в голосе звучало столько укоризны, что на мгновение мне стало стыдно. Знать бы еще, за что.

— Ты что шутишь? Ты мне нужен как прошлогодний снег. Но все равно прыгать в пропасть не советую.

— А ты и правда не можешь меня перенести? — в его голосе впервые проскользнули человеческие нотки.

— Не могу, — устало призналась я. — Все, что я себе представляю, тут же появляется. А стоило пожелать перенестись… — я виновато развела руками. Результаты (а вернее их отсутствие) он и сам мог наблюдать.

— А какое место ты представила? — полюбопытствовал этот неугомонный тип.

— Ну… Подальше от скопления магов, но недалеко оттуда, где ты был.

— А конкретнее?

Я растерянно пожала плечами.

— Да не знаю я конкретных мест, — я и зал-то, в котором происходило "теплое" общение с магами почти не рассмотрела. А в других и побывать не успела.

— Наверное, в этом все и дело. Тебе надо представить, куда ты хочешь попасть! — гордый своей сообразительностью, он торжествующе посмотрел на меня.

— Умница. Возьми конфетку. Но твои гениальные догадки нам ничем не помогут: я не умею представлять то, чего никогда не видела.

— А по рисунку?

— И где мы его возьмем? — Я скептически вскинула брови. — Для того, чтобы достать рисунок надо попасть в место, где его хранят, а я не знаю как оно выглядит.

— Я могу нарисовать. Если ты, конечно, дашь мне холст, кисти и краски.

— Ты? — я недоверчиво окинула взглядом парня. Тот скорее смахивал на странствующего рыцаря без лошади, но никак не на художника.

Но, в конце концов, терять мне особо нечего. После тех шедевров современного модернизма, которые я уже имела счастье лицезреть, думаю удивить меня творчеством человека, более привычного размахивать мечом, вряд ли удастся. Через пару мгновений мольберт и палитра ожидали первых прикосновений художника. Парень неожиданно уверенно взял в руки кисть, и я увидела настоящее чудо. Скованное, насупленное лицо преобразилось. Засверкали глаза, сгладились жесткие складки у рта. Вдохновение будто осветило лицо изнутри. Кисть порхала по холсту, и каждый мазок рождал новые детали пустынного тупика, с каждой секундой становившегося все более реальным. Трещины на стенах, хилая зелень, пробивающаяся сквозь камень мостовой, кажется, он умудрился нарисовать даже пыль. Я вдохнула воздух, почувствовала запах той самой пыли, и схватилась за руку парня.

Через мгновение мы стояли у крепкого каменного забора в безлюдном закоулке. Кто и от чего отгораживается столь крепкой стеной, узнавать не хотелось. Покровительственно похлопав по плечу сего представителя рода человеческого и высказав пожелание больше никогда не увидеться, я вернулась. Но, не успел еще вздох облегчения вырваться из моей груди, как он материализовался на том же месте, откуда я его забрала.

— Ты что, издеваешься? — прошипела я со злобой. Но, увидев обескураженное лицо парня, остыла. Если он не врет, что не умеет перемещаться, а это вряд ли, самостоятельно увязаться за мной он не мог. Возможно, я случайно захватила его во время перемещения. — Ладно, горе ты мое, до утра затягивать твою отправку я не собираюсь. Попробуем еще раз, — продолжила я более миролюбиво.

Несмотря на показное равнодушие, с которым была выслушана моя тирада, он выдал себя с головой, чересчур быстро протянув мне руку. Насмешливо хмыкнув, я взялась за предложенную конечность, и мы снова очутились у знакомой ограды.

— Давай, иди отсюда, — буркнула я, освобождая свою ладошку.

Не проронив ни слова, этот неблагодарный тип направился по улице. Судя по напряженной спине, он явно ожидал от меня какой-нибудь пакости. Ну, что ж, будет в его жизни на одно не сбывшееся ожидание больше. Отойдя достаточно далеко, он остановился и повернулся ко мне. Я посчитала это знаком и решила возвращаться. Оказавшись перед знакомым зеркалом, я с тревожным волнением уставилась на тот кусок пола, который облюбовал мой назойливый гость. К сожалению, мои худшие предположения оправдались. Бледное лицо и судорожно сжатые губы выдавали крайнюю степень расстройства моего визави, но и сейчас он продолжал хранить гордое молчание. Наверняка решил, что это и есть та самая пакость, которую он так от меня ожидал.

Безнадежно вздохнув, я плюхнулась в ставшее привычным авиационное кресло.

— Слушай, чудак, мне кажется, ты сам виноват в том, что мы никак не можем избавиться от общества друг друга, — после минуты задумчивости выдала я. Но этот тип в ответ лишь недоуменно поднял брови. Считает ниже своего достоинства выяснять отношения? Ну да ладно. Сейчас главное отделаться от этой головной боли. Так, на чем я остановилась?

— Так вот, — продолжила я. — Ты до сих пор не убрал свою магическую нить, которая продолжает нас соединять. Я думаю, именно это продолжает удерживать тебя рядом со мной.

— Какую магическую нить? — о, да у нас голос прорезался!

— Магическую нить, — тоном учительницы младших классов, в сотый раз объясняющей туповатому ученику, что два плюс два — четыре, проговорила я. — Знаешь, светящаяся такая ниточка, содержащая магию. Я, видишь ли, не могу оборвать ее сама, не превратив тебя в неаккуратную кучку песка.