Сказочка дедушки Абдулы (СИ) - Блинников Павел. Страница 17

Но судьба сложилась именно так что спустя год после смерти деда, умерли родители Бориса и он поехал в монастырь к своему дяде. Представь что стало бы с тобой Давид если тебя в один раз оторвали от всего что ты знал, любил и кинули в совершенно необычную обстановку. Вот ты провел у меня всего пять дней, и уже помираешь со скуки, а Борису предстояло провести с дядей как минимум шесть лет до своего совершеннолетия. И вот этот мальчик все еще не отошедший от смерти своих родителей был привезен дядей в небольшой монастырь, где для него началась совершенно другая жизнь.

Первым неприятным сюрпризом для Бори стало отсутствие в монастыре электричества и вообще каких либо благ цивилизации, вроде теплой воды и отопления. Топили в монастыре по-черному, везде кроме главного молельного зала. Далее его поразила комната, в которой ему предстояло жить. Это была маленькая келья размером два на три метра. Естественно этот молодой хулиган сразу заявил, что жить здесь не станет. На что дядя серьезно сказал, что выбора у него нет, и что он сам живет в такой же. Они почти сразу поругались, и дядя в наказание запер Бориса в келье на целые сутки. Почти все двадцать четыре часа мальчик провел, сбивая кулаки в кровь и срывая ногти пытаясь сломать массивную деревянную дверь. И еще он двенадцать часов оглашал монастырь самыми грязными ругательствами которые знал пока в бессилии не падал на жесткую кровать.

Но Борис не был глупым мальчиком, и поэтому решил пойти на хитрость. На следующий день он извинился перед дядей и, пройдя в столовую, с трудом съел невкусный обед. А после этого дал деру из монастыря. Его никто не держал и ему даже не попытались помешать. И быть может ему и удалось бы добраться до какой-нибудь деревни, если бы не пошел сильный снег. Дело было в октябре, а в это время в тех краях снег не редкость. Почти три дня мальчик скитался вокруг монастыря, пока дядя не нашел его. Вернувшись в обитель священников, Боря как будто переменился. Еда уже не казалась противной на вкус, и келья была верхом комфорта после холодной заснеженной земли. Пока мальчик бродил по лесу он отморозил себе два пальца на ноге, и их пришлось ампутировать. Операция проходила на живую без наркоза, просто потому что лекарств в монастыре не было. Но Боря пережили это. За первую неделю, проведенную в монастыре, он стал совершенно другим человеком. Ты скажешь: не может быть, чтобы суть человека менялась так быстро? На это я могу тебе сказать только — все бывает этом мире, и даже такое.

Пока Боря отходил от операции дядя неустанно находился возле него. И единственное что запомнил мальчик из второй недели проведенной монастыре, пока метался в кровати сотрясаемый кошмарными видениями умерших родителей и постоянно просыпаясь от тупой боли в ноге, был холодный монотонный голос его дяди. Глеб неделю читал Боре священные писания и они к его великому удивлению забирали с собой боль и грусть с тоской. Эти молитвы стали для Бори настоящим спасением, причем спасением не только тела, но и души. И когда на четырнадцатый день своего переезда из Барнаула Борис открыл глаза и впервые не почувствовал боли в ноге, и обнаружил что она так же ушла из сердца, первое что он увидел, была теплая улыбка его дяди.

— Дядя Глеб, что со мной было? — спросил он.

— Ты был одержим демонами Борис. — ответил дядя.

— А это как?

— Большинство людей в твоем мире одержимы демонами. Это может показаться невероятным, но это так. Все люди мира носят в себе демонов страха, гордыни, похоти. И иногда надо приложить огромные усилия, чтобы не впустить их в себя, но порой надо приложить еще большие, чтобы их из себя выгнать.

— И что теперь во мне больше нет демонов.

— Нет. Но появятся ли они снова решать только тебе. А теперь отдыхай.

И дядя ушел, оставив Бориса наедине со своими мыслями. Через пару дней мальчик уже мог ходить и даже помогать монахам в их каждодневном труде. Он носил дрова, помогал в столовой, и сам удивлялся что эта работа не становится для него обузой, как было бы случись это две недели назад, но наоборот он получает от нее настоящее удовольствие.

Так для него потекли недели. Сначала он вообще не думал о том, что с ним происходит. Просто делал то, что делал. И не важно что, главное чтобы было чем занять руки. Но вот в один прекрасный день он пошел в лес собирать хворост. Был солнечный декабрьский день, в монастыре готовились к празднованию рождества. Вчера выпал глубокий снег, и идти было трудно, да и хворост собирать тоже было проблематично, поэтому он стал отламывать сухие ветки. И вот когда он тянул на себя не слишком сухую ветку, она внезапно сломалась, а он упал на спину, и его взгляд устремился в небо. Он лежал со сломанной веткой в руках и смотрел на бесконечную голубизну, наслаждаясь тем как при каждом его движении свежий снег слегка похрустывает под спиной. По небу пролетали перистые облака, а на ветках деревьев еще не успел растаять появившийся ночью иней. Вокруг было тихо, и в этой тишине он отчетливо различил удары своего сердца. Оно стучало совершенно спокойно, отбивая свой несущий жизнь ритм и принося с собой гармонию. В первый раз за несколько недель Боря вспомнил отца и мать, и в первый раз эти воспоминания не принесли ему страданий и не вывали грусти. Только сердце как будто замерло на один миг, слегка нарушив свой ритм. И в это промежуток между ударами ушло все, что было плохого в его жизни. Ушло, и было беспощадно раздавлено следующим ударом. Мысли снова вернулись в голову, принося с собой давно забытую радость. Одинокая слезинка прокатилась по его щеке и тут же обледенела. Борис встал, и взяв все ветки, которые успел наломать пошел в монастырь.

Вернувшись в обитель, Борис в первый раз увидел ее другими глазами. Теперь это была не тюрьма, в которую его сослали, и не то странное место, которое забрало в себя его боль. Нет, теперь это было просто место, не лучше и не хуже чем любое другое. И храмом делали его вовсе не купола, и иконы стоявшие внутри. Домом Господа его делали те люди, которые там находились. Только они могли превратить безжизненный камень в священное место.

После этой прогулки за хворостом жизнь Бориса еще раз изменилась. И забегая слегка вперед я заранее скажу, что не в последний раз. Наш второй герой проводил свое основное время точно так же как после операции — помогал монахам в их скромном быту. Нога окончательно выздоровела, и теперь всю работу было делать легко. Но шли дни и Боря стал замечать, что далеко не все так просто в жизни этого монастыря и его обитателей. На первый взгляд монахи делали то же что и должны: молились, работали, пили и ели, придаваясь своим мыслям. Но так было только на первый взгляд. Первое подозрение закралось в душу Бориса как это ни странно в бане. В монастыре была большая общая баня, и вместе с основным зданием и большим амбаром она составляла собственно весь монастырь. Были, правда, еще несколько сараев. Но они использовались под хранение дров и продуктов, так что их можно не брать в расчет. Так вот попав в общую баню, Борис не мог не заметить, что все монахи совершенно не похожи на простых людей. Во-первых, все они были худыми и поджарыми, но это и не удивительно — настоящий монах должен быть таким. Но монахи были не просто худыми, они были великолепно сложены, и было ощущение, что он попал в баню с легкоатлетами или гимнастами. Их тела были гармонично сложены, а мышцы явно функциональны и было видно что ими часто пользуются.

Другая загадка монастыря была в большом амбаре, куда Бориса не пускали, но сами монахи проводили там примерно половину времени. При этом всегда выставлялось что-то вроде караула. Нет, никто не маршировал вокруг, или не стоял с ружьями около входа. Но два-три монаха все время что-то делали вокруг этого загадочного амбара: или чистили снег, или кололи дрова, или вешали белье. Короче возможности незаметно прокрасться и подсмотреть, что там происходит, у Бориса не было. Случись это год назад он все равно попробовал утайкой пробраться к амбару, но теперь ему в голову пришла мысль, которая никогда бы не пришла в прошлой жизни. Он просто подошел к дяде и спросил.