Тринадцатая стихия (СИ) - Ваевский Анджей. Страница 41

– Да понял я, понял, – сдавленно ответил ученик, вот только тон не говорил о понимании. Скорее – о раздражении. Попрактиковаться не дали.

– Однако не мешает и поесть. Если память мне не изменяет, есть горная речушка в паре часов ходьбы. Нам всё равно к горам, так что по пути, – добавил эльф, пряча насмешливый янтарь собственных глаз, чтобы не дразнить вспыльчивого мальчишку, и поднялся с земли, набрасывая плащ.

Рассвет давно миновал; солнце выплыло из-за горизонта, заливая пустошь ярким светом. На небе не было ни облачка. Ранко скорчил мордашку вслед уходящему друиду, передразнивая, сломал небольшую веточку и начал отрабатывать единственное известное заклинание.

«Вот не везет, так не везет мне с погодой», – сумеречник сокрушенно натянул капюшон поглубже. И зашипел в негодовании:

– Я же сказал: магию не применять. Или не сказал? – он недовольно насупился, глядя, как ученик забавляется с веткой, попеременно старя и возрождая на ней зелень.

– Ну… не буду, – тот поспешно сунул веточку в карман.

– Вообще-то нам здесь не рады, пойми ты. Если поймают – хлопот не оберемся объяснять, почему не по торговому тракту идем и что вообще здесь делаем. Это чужой клан, здесь свои законы.

В поисках реки и перевала прошло часа три после того, как путники приблизились к подножью гор. Вода стремительным потоком неслась по узкому каменистому руслу, прокладывая путь среди валунов к скрытому от глаз озеру. Невдалеке виднелась тропа, ранее служившая пастухам для перегона скота через горы. Давно это было – еще в те дни, когда по ту сторону гряды не было вампиров. Стада исчезли, перевал остался. Нехоженый, забытый всеми – но вполне пригодный для перехода на другую сторону границы.

– Здесь отдохнем и наберемся сил. Пары часов на сон тебе хватит? – осведомился Аш, снимая с плеч котомку, – Ты пока собери хворост, если не совсем устал, а я попробую поймать пару рыбин. Нужно всё ж поесть. Особенно после такой ночи, – прибавил он, сбросил плащ и ножны с мечами, засучил рукава и направился к воде.

Ни леса, ни перелеска поблизости не было, но склон порос редкими деревьями и кустарником, поэтому эльф надеялся, что Ранко с дровами разберется. А сам тем временем снял сапоги и, закатав штанины до колен, вошел в горный поток.

Вернувшись от реки с тремя выпотрошенными рыбинами, он спрятал нож в поясные ножны и удивленно посмотрел на ученика, который принес хворост и даже сложил в костер, но почему-то не поджег.

«Интересно, из какого забытого богами дикого мира прибыл этот мальчик, если не может развести огонь? Или кремень потерял? Хм, такое не теряют – важная мелочь, которая всегда с собой. Да если и теряют, то найти подходящий камень здесь, в горах, совсем несложно, вот были бы в лесу – тогда другое дело», – недоумевал Аш, присев на корточки и высекая искру на трут. Долго возиться не пришлось, и жадное до сухих дров веселое пламя заплясало, потрескивая ветками орешника, в изобилии росшего на склоне горы.

Нанизанная на прутья рыба, жарясь, испускала соблазнительный аромат, от которого у эльфа скрутило желудок. Он был голоден. Столь долгое пребывание в ипостаси волка давало о себе знать волчьим же аппетитом.

– Скажи-ка, Ранко, а у вас костры жгут, или всё только магией? – озвучивая смутную догадку, спросил он.

«Хех, если у них даже огонь лишь магией добывают, дело совсем плохо. Не всё и не всегда можно доверить стихийным силам. Что в этом мире, что в моем родном – он будет совсем беспомощным во многих ситуациях. Да уж, такие мне еще не попадались», – безрадостно размышлял сумеречник, сглатывая слюну и в нетерпении переворачивая рыбу над костром.

– Костры жгут, только используют для этого спички, – ответил юноша, весь подбираясь и хмуро косясь на учителя – он явно не любил испытывать неловкость. – Ну, или магию, но реже: не во всех мирах она есть.

– Да тебе сейчас какая магия, тебя сперва чему попроще, но поважнее выучить надо. Не кисни, научишься, – подбодрил Аш, глядя, как сник его неожиданный ученик.

– Я и не кисну, – почтением к учителю Ранко явно не страдал и огрызался почти на каждое слово. Но выглядело всё это беззлобно.

– Ты отдыхай тут, а я вернусь через часок-другой. Пока до полудня далеко, надо сходить в селение за одеждой. Тебя с собой не беру, один быстрее справлюсь. К деревне незаметно подойду, и не заподозрят, что я не с тракта; а ты своим видом привлечешь внимание, – друид доел рыбу и накинул плащ. – Не бойся, никто тебя не найдет, – он пробормотал заклятие, устанавливая невидимый барьер: – Его смогу пересечь только я. Ну и ты, коль надобность случится. Так что спи спокойно. Защитный круг – одно из немногих заклинаний, которое не учуют. На то он и защитный.

– Ага, отосплюсь на века вперед, – недовольно пробормотал оставленный в одиночестве ученик, но Аш этого уже не слышал. Или притворился, что не слышит.

Шим оказался на редкость словоохотливым и отвечал на все вопросы Лиса, беспрерывно тараторя и перемежая ответы довольно странными комментариями. Отсеивая ненужные, с его точки зрения, рассуждения Ифи, Тайрен постепенно вырисовывал для себя картинку, о которой раньше понятия не имел, – но ее отголоски можно было отыскать в летописях начала создания клана светлых эльфов, а также в пьяных тавернских байках.

«Итак, что мы имеем? Мы имеем Ифи, которые к нынешнему порядку вещей никакого отношения не имеют и вообще очень странные создания. Они с незапамятных времен здесь были, есть, и, по всей вероятности будут есть, если у них не отобрать еду», – размышлял Лис, скармливая очередной пирожок весьма прожорливому Шиму.

«Еще мы имеем некого пришельца, который появился примерно тысячу лет назад и установил тот порядок, который есть сейчас. И новое «живое» обличье мира – тоже его рук работа. Мда. А по мнению Ифи, мир и до него был живым, но нам этого не понять. Наши легенды гласят, что пришелец был эльфом, сумеречным. А Шимы, тьфу, Ифи, даже людей от эльфов не отличают, не говоря уже про другие расы. Мы для них все одинаковые. Забавно… остается только до конца понять: сколько вымысла в наших сказаниях, а сколько правды. Но, похоже, правды не так уж и мало. А что, если и легендарный лабиринт с троном Повелителя не вымысел?»

– Эй, Шим, а что ты знаешь про лабиринт и про трон Повелителя? – Тайрен решил не ходить окольными путями, а спросить напрямик. Непохоже, чтобы Ифи вообще был способен держать язык за зубами… и эльф был поражен, увидев, как пристально-изучающе сузились глаза Шима.

– А тебе зачем? Есть и лабиринт, есть и трон. Но есть и Повелитель. Большего я тебе не скажу. Не с руки нам, Ифи, чтобы кто-то знал, где сердце этого мира и как до него добраться. Нынешний Правитель нас устраивает, а другой придет – кто знает, что с миром сделать захочет. Это вам, чужакам, все равно. А нам – нет, – Шим стал необычайно серьезен, и Лис догадался, что большего добиться невозможно. Какое-то невероятное упрямство просто повисло в воздухе, давая понять, что сказано и так слишком много – вполне достаточно, чтобы Тайрен больше не сомневался в правдивости легенды.

Пересекать клан оборотней днем было одним удовольствием, ночью – совсем другим. Редкие встречные, спешащие по своим делам, с нескрываемым любопытством рассматривали весьма привлекающую к себе внимание троицу. Богато одетый эльф с растрепанной рыжей гривой, спадающей на круп лошади, забравшийся в седло с ногами и совершенно забывший о стременах и уздечке. Лошадка, простенькая, ничем не приметная, совсем не «эльфийская». И довершало картину весьма странное крылатое белкообразное существо ярко-синего цвета, прочно оккупировавшее плечо вышеозначенного эльфа и сосредоточенно жующее пирожок.

Проезжие дивились, протирали глаза и снова любопытно всматривались в троицу. У них в голове не укладывалось как благородный светлый (это было слишком узнаваемо) может так сидеть на лошади, и что более возмутительно (Владычица Всемогущая, Святые Небеса и Подземные Шимы – до чего докатились светлые) – курить трубку. На такой «неправильной» лошади – сельская коняга никак не вязалась с общепринятыми представлениями об утонченных изысканных скакунах, на каких в основном и ездили Благородные Светлые Эльфы. И уж совсем не вязалось со всем этим существо на плече наездника. Мало того, что оно было лазурного цвета, так еще и являлось странной помесью белки и нетопыря. Перепончатые крылья были расправлены под мягкими лучами солнца, пушистый хвост болтался из стороны в сторону, как у восторженного щенка… или раздраженного кота. Ушки с кисточками изредка подрагивали, когда существо в очередной раз откусывало пирожок. И всё бы ничего, если бы мордашка существа не была… вполне человеческим, вернее, даже детским лицом – с той лишь разницей, что и его покрывала всё та же синяя мелкая бархатная шерстка. Более того, Оно разговаривало с эльфом, для привлечения внимания дергая его за ухо, – и эльф ему отвечал. Подобная несуразица грозила надолго остаться в кошмарных снах случайных проезжих, волею судеб оказавшихся на Большом тракте через Клан оборотней в этот злополучный для них день.