Призрак - Армстронг Келли. Страница 11

— Куда тебя несет, парень? — проревел он.

Я подняла голову, и он заморгал, осознав, что ошибся.

— Послушайте, дамочка, это частная собственность. Если хотите к нам, поговорите с Тедом.

Я посмотрела ему в глаза и задействовала силу ослепления.

— Ты что, оглохла, детка? Я знаю, что хорош собой, но ты не в моем вкусе. Кончай глазеть и вали отсюда, а то познакомлю мой сапог с твоей попкой.

Хотя я обычно не оставляю оскорбления без внимания, на этот раз ясно было, что ничего не попишешь. Разумеется, можно по старинке отлупить нахала… Чтобы не спугнуть дичь, я пробормотала неискренние извинения и вышла по тропинке на дорогу.

Когда мама заставила меня записаться в кружок, я выбрала легкую атлетику и достигла немалых успехов — городское первенство и все такое. Помню, как вчера: я на низком старте, вокруг толпа, мать, все верховные ведьмы. Дождавшись выстрела стартового пистолета, я рванулась вперед… и зацепилась шнурком за стартовую колодку. С позором провалилась, естественно. И вот похожее ощущение: первая работа в потустороннем мире, а я глотаю пыль на старте.

Моя теперешняя ошибка так же непростительна, как и развязанные шнурки. Призрак-вышибала точно знал, что я дух, потому и заступил мне дорогу. Но как он узнал? Я так старалась не проходить сквозь предметы. А почему я не опознала его? Отсутствие элементарных навыков, необходимых покойникам? Пора признать, что мне нужна помощь.

Мой дом стоит в исторической части города Саванны. До рождения дочери я искала по всему сверхъестественному миру источники силы, несколько раз побывала и здесь. Город мне страшно понравился, сама не знаю почему. Саванна — воплощение утонченного аристократического Юга, а во мне нет и никогда не было ни утонченности, ни аристократизма. И все же город задел тайные струны моей души, настолько, что я назвала в честь него дочь. После смерти я решила переселиться в Саванну.

Двухэтажный особняк середины девятнадцатого века весь увит плющом — и открытые верандами, и балконы, и стройные классические колонны. Массивные кованые ворота охраняют вход в крошечный дворик, где среди пальм, папоротников и рододендронов не пробивалось ни травинки.

Кристоф, смеясь, зовет особняк «Южная красавица». В ответ на его насмешки я напоминаю ему о его пристанище. Стоило всю жизнь жить в роскошных пентхаузах, напичканных всеми удобствами, современной техникой и прислугой, готовой исполнить любую прихоть, чтобы после смерти поселиться на крошечной барке. Да-да, не на стофутовой комфортабельной яхте, а в крошечном плавучем доме, который скрипит, будто того и гляди развалится.

Впрочем, сейчас Крис не дома. Он там же, где проводит каждый вечер последние два с половиной года. У меня. Этот нахал стал заходить в гости, как только обнаружил, что мы оказались в одной реальности после смерти. Не прошло и недели с его гибели, как он вошел и устроился поудобнее, как всегда поступал у меня дома тринадцать лет назад.

Сначала я не знала, как реагировать, списала его поведение на шоковое состояние после смерти и вежливо сообщила ему, что идея неудачная. Он не обратил на меня внимания и продолжал игнорировать меня, даже когда я изложила свое мнение в менее вежливой форме. Год спустя у меня не осталось сил спорить с ним, и я лишь тяжело вздыхала. Он понял, что победил. Теперь я привыкла, что он там, и даже радовалась.

Поэтому, заглянув в окно, я увидела привычную картину: Кристоф сидел в своем обычном кресле у горящего камина, наслаждаясь односолодовым виски, комиксами или старыми номерами любимого юмористического журнала… как вдруг идиллия исчезла и взгляду открылся угасший камин, пустое кресло и заткнутый пробкой графин.

Я нервно моргнула. Кристоф всегда здесь, неизбежный, как прилив. Кроме четвергов, разумеется, потому что по четвергам мы… вот балда! А какой сегодня день?

Я произнесла заклинание перемещения, и мой дом исчез.

Порыв ледяного ветра. Сквозь подошвы кроссовок просачивался холод бетонных полов. Передо мной — плексигласовый шит, исцарапанный до полной непрозрачности, без магии насквозь не просматривается. Справа — ряды открытых деревянных трибун с истертыми добела дощатыми сиденьями. Я прошла к открытой части бортика. На льду — две команды призраков, мелькание коньков, крики, смех, восторженные вопли зрителей. Кристофа на поле не было: как обычно, на штрафной скамье.

Крис всю жизнь тайно и страстно любил хоккей. Тайно, потому что такое хобби не годилось для Настов. Наследник этого рода мог играть только в гольф (потому что на поле нередко заключаются сделки) и в рэкетбол (потому что жесткая игра — неплохой способ наглядно объяснить своему вице-президенту, почему не стоит перебегать тебе дорожку на заседании совета директоров). Бейсбол и баскетбол, как зрелищные виды спорта, давали возможность заманивать потенциальных партнеров местами в ложе. Но хоккей? Немногим лучше, чем борьба. Насты не ходили на хоккейные матчи и, понятное дело, не играли.

В детстве Кристоф ни разу не стоял на коньках, что неудивительно для уроженца Калифорнии. В Гарварде его сосед по комнате играл в хоккейной команде. Крису только покажи что-нибудь интересное, и он непременно захочет попробовать. Вернувшись в Лос-Анджелес, он вступил в хоккейную лигу под чужим именем, чтобы отец не узнал.

Пока мы были вместе, я ходила на все его игры. Разумеется, перед каждой игрой я всю неделю отнекивалась, обещала прийти, если будет время, но пусть он не рассчитывает. Естественно, ни одной не пропустила. Заразительная улыбка Криса сквозь защитный щиток шлема того стоила, а улыбался он всегда — когда носился по льду, когда забивал гол, и даже когда его сбивали с ног, а уж сидя на штрафной скамье, он с трудом сохранял серьезный вид. Как было не пойти?

Полгода назад он вступил в команду нашего мира, а к тому времени мы уже достаточно сблизились, так что я всегда приходила на игру.

Бросив взгляд на табло, я задумалась, стоит ли ждать конца периода или лучше вернуться в больницу и попробовать разобраться самой. Я уже собиралась телепортироваться обратно к оставленной метке, но тут Кристоф врезался в бортик рядом со мной насколько неожиданно, что я вздрогнула.

— Привет, красавица.

Он так широко улыбнулся, что у меня дрогнуло сердце. Знаю-знаю, с духами такого не бывает, однако клянусь, я почувствовала, как оно забилось, точно в первый раз, когда я увидела эту улыбку, дверцу к «моему» Крису, скрытому от всех остальных.

Он оперся на бортик и, перегнувшись, потянулся ко мне. От резкого движения светлая прядь упала на лоб. Я удержалась от желания пригладить ее, позволив себе лишь подойти на шаг ближе.

— Я думала, ты на штрафной скамье.

— Иногда меня выпускают.

— Дурачки!

Наши взгляды встретились, и он улыбнулся еще шире. Сердце снова дрогнуло, как у девчонки на первом свидании, а тело окатило совсем не детской волной тепла. Он собирался что-то ответить мне, как его окликнули.

— Эй, Крис! Если ты хочешь флиртовать с Евой, назначай ей свидание на скамье штрафников. Ты скоро туда вернешься.

Кристоф показал средний палец.

— Верно, — сказала я, стряхивая наваждение. — Время играть, а не болтать. Я хотела извиниться, что опоздала. Была занята и совершенно забыла.

Он вздохнул, и улыбка погасла.

— И что на этот раз понадобилось Саванне?

— Саванне?…

Поскольку в тронном зале, затем более в пустынном мире, время шло медленней, чем здесь, я совсем забыла, что с нашей последней встречи прошло лишь несколько часов.

— Нет, дело не в Саванне. Судьбы подкинули мне работу. Похоже, ты не единственный, кому такая идея пришла в голову.

— Судьбы? Что?…

Его оборвал крик товарища по команде. Он помахал рукой, показывая, что скоро вернется.

— Давай-давай, поговорим позже.

— Да нет. И не думай убегать, раз уж раздразнила мое любопытство. Подожди минутку.

Он подкатился по льду к товарищам по команде, что-то с ними обсудил, переоделся, и мы отправились решать мои проблемы.