Та, что приходит вопреки - Басирин Андрей. Страница 6

- Чур меня, чур! - зачастил уголовник, отодвигаясь. - Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий… помилуй раба грешного!.. Я ведь выстрелы считал! И ствол у тебя один!

- Лишь Господь носит два револьвера, мян. Безумными глазами Толик посмотрел на зажатый в руке «глок». Потом бросил в снег. Тамин «дерринджер» отправился следом.

- Господи, Господи, Господи! - бормотал Толик, отползая. - Прости святотатца, Господи! Свечки… Дом отпишу…

- Пойдем, гил, - Димур повернулся к Таме. - Для нас эта часть истории уже закончилась.

Девушка отступила на шаг.

Вид стрелка был страшен. Рубашка и левая штанина джинсов влажно поблескивали темным. Рукав топорщился лохмотьями, лицо побелело.

- Ты помоги мне, гил. Один я не дойду.

Тама торопливо кивнула. «Кровь алая, значит, перебита артерия, - стучало в висках. - Человека было бы не спасти… Но это браватиец! А там Стэн…»

Подбежав к Димуру, она подставила плечо. Стрелок навалился всей тяжестью, едва не сбив девушку с ног.

- Ты человек кости, маленькая гил, - прошептал он.

- Молчи. Береги силы!

«Стэн! Стэненок!» - стучало в груди.

- Теперь все… зависит только от тебя…

Услышав это, Тама закусила губу. Тащить Димура было тяжело, но она терпела. Возле скамейки она присела и подобрала «дерринджер».

Сколько Димур провел в беспамятстве, Тама не знала. Однажды она сдуру записалась в санитарки хосписа. Произошло это где-то между первым сексом, первым падением с лошади и первой кражей в универмаге. Тама всегда жила по принципу «Человек должен испытать все».

В хосписе она продержалась месяц. Оттуда она вынесла кипу обрывочных медицинских сведений и неуемное отвращение к смерти. Сепсис, пневмоторакс, гемоторакс - раненого подстерегает много опасностей. Тама меняла повязки, перестилала Димуру постель, кипятила настои из немногих знакомых трав, что нашла на кухне.

И думала, думала, думала, силясь найти выход.

Иногда становилось совсем плохо. Тогда Тама доставала «дерринджер» и смотрела на мечущегося в бреду Димура. Ей представлялось, как она накрывает лицо раненого одеялом, жмет на курок - и прочь. К Валентину и Стэну, подальше от места нет-и-не-будет.

Бог знает, что останавливало ее. Валентину она не верила. Кроме того, ей страшно было покидать безвременье, царившее в доме Димура. За порогом время текло как обычно, и она боялась, что не успеет.

Когда это случилось последний раз, в дверь позвонили. Спрятав оружие, Тама выбежала в прихожую. За дверью стоял хмурый мешковатый мальчишка лет пятнадцати.

- А это… - деловито произнес он. - К рыцарям сорока островов отсюда отправляют?

- Куда-куда?

- Ясно…

Вокруг гостя кружились темно-синие искорки. Больше всего их было вокруг рукояти старой истертой шпаги, спортивного эспадрона.

- Ты входи, - Тама посторонилась, пропуская мальчишку. - Сейчас что-нибудь сообразим.

Выяснилось, что прибыл он из девяносто пятого. С благоговейным ужасом, в глазах слушал он рассказы о Москве будущего. «World of Warcraft», третий «Doom», мобильники, возня с Плутоном, mp3-шки - его интересовало все.

Тама отдала ему на растерзание свой мобильник, а сама быстренько перелистала справочник. Оказалось, что темно-синяя аура с блочной зубцовкой - это послание на Альтаир.

Обломок спортивного эспадрона, которым был вооружен мальчишка, отправился в портал. Чувствуя неловкость, Тама рассказала гостю о посланиях. Узнав, что мир мечты заканчивается Димуровой кухней, мальчишка позорно разревелся. Далее случилась знакомая сцена. Мальчишка набивался в юнги, в оруженосцы, посудомойки, наконец. Грозил, льстил, умолял. Тама была непреклонна. Уже на пороге он обернулся.

- Вам хорошо… - сдерживая слезы, сказал он. - У вас вон приключения на каждом шагу, а я?.. Это несправедливо!

Когда дверь за гостем закрылась, Тама рассмеялась. В смехе этом уходило напряжение последних дней, боль и страх за Стэна, тягучее одиночество безвременья. И, словно откликаясь на этот смех, заворочался на тюфяке Димур:

- Ты здесь, гил? Хорошо. Свари чаю.

Тама опрометью бросилась на кухню. Игрушечный щенок на холодильнике из последних сил цеплялся лапами за край, и Тама пересадила его в безопасное место.

- Скорей. Скорей, - подбадривала она себя. - Сейчас все решится.

Чаев у Димура было много. Банку с «Гилеанским маком» Тама на всякий случай отодвинула. И «Хохотушку илама» тоже. Ишь, цыпа. Интересные чаечки у него водятся… «Гриб полетани», «Отрав твар»… или как-то по-другому? А вот «Темный пустошанг» заварим. Кружки, чайник на поднос - и пулей господней обратно.

За то время, что Тама возилась на кухне, Димур ожил. Уселся, уютно скрестив ноги, по уши закутался в одеяло. Таме он напоминал гипсового Будду из магазинчика «Путь к себе».

- Садись, не стой, да-я говорю. Пей, гил Тама. Девушка покорно уселась рядом с колдуном. Несколько соломинок кружились в медном с прозеленью настое. От чая ощутимо тянуло багульником. Некоторое время они сидели рядом и сосредоточенно прихлебывали «пустошанг». Когда молчание стало невыносимым, Тама сказала:

- Он приказал мне вас убить.

- Я знаю.

- А иначе он Стэна… Стэн…

- И это знаю. Что ты решила? Убьешь?

- Теперь уже нет. Наверное… Димур, а может быть, ты поможешь? Ты ведь мастер! Ты же из револьвера - бац-бац, ваших нет! - Она прищурилась и помахала в воздухе указательным пальцем. - Пожалуйста!

- Не могу. Валентин несет таму. Он под моей защитой - как и ты.

- Но это же несправедливо!

- А справедливости не существует. Есть лишь стрелки с хорошей реакцией. Ты помнишь, как пришла ко мне в первый раз?

- Да.

- Ты хотела спасти своего мяна. Это нарушало все на свете - нопу, закон, здравый смысл, - но ты действительно любишь его, маленькая безрассудная гил. Любовь - это то, что приходит вопреки.

- Так письмо дошло?

- Да.

- Но ведь ли-ша! Я же сама видела, как часы - об пол!

- Посмотри в зеркало, гил. Что ты там видишь?

Тама подошла к зеркалу. Оловянная гладь протаяла, впуская в себя комнату, часть стены и саму Таму.

Ох и видик… Синячище, губа рассечена. А прическа-то! Она потянулась за расческой и замерла. Вокруг отражения колыхалось золотистое марево с редкими лучиками протуберанцев. Даже без Димуровой книги было ясно, что это аура Земли.

Свечение не было привязано ни к какому предмету. «Так вот почему в перестрелке меня не зацепило. Только заколку расплющило…» - с удивлением подумала она.

И все стало на свои места. Послание, предупредившее Стэна о бандитской засаде, - вот оно, перед зеркалом. Сама Тама. Только оно еще не отправлено. А для колдовской почты Димура времени не существует. Прыгни она в портал сейчас, через год, через двадцать - все равно окажется рядом со Стэном в нужный момент.

Изображение в зеркале затянулось дымкой. Тама поежилась.

- А что будет, если я - туда?

- Не знаю. Обычно артеак разрушается. Иногда превращается во что-нибудь интересное. Но прежним не остается никогда. Если хочешь, я дам знать на Бравату. Мастера судьбы с радостью окажут тебе гостеприимство.

Другой мир! Как она мечтала об этом когда-то…

- А Стэн - я точно окажусь рядом с ним? - Да.

- Тогда я иду к нему.

- Подожди. У меня для тебя есть подарок. - Димур вытащил что-то из-под подушки, пошептал, а потом протянул Таме. - Я-человек молю о прощении, гил.

- За что, мян Димур?

- Я усомнился в тебе. Те, кто любит по-настоящему, несут жизнь, а не смерть. Ты вернула меня на дорогу, и я-человек говорю: спасибо тебе.

В Тамину ладонь упали два патрона от «дерринджера». Не веря своим глазам, она вытащила пистолет: разряжен! Но как? Когда?!

Головки пуль горели белыми искрами. Не краска, настоящее серебро; металл этот был сродни металлу зеркала.

- Теперь все. Заходи в гости, если окажешься на Бравате. Да и просто так заходи.

- Обязательно, мян Димур!