Гэбрил Сухарь - Данилов Дмитрий. Страница 32

— Ладно, — согласился я, — пусть за мной шёл хиджи, но как он сумел проникнуть в ночной клуб? Вряд ли у него была клубная карточка, а обойти охрану, не подняв паники, не возможно.

— Для тебя — невозможно, для хиджи — пара пустяков. Помнишь, как во время войны, мы перебили всех ваших магов?

— Кто же этого не помнит?

Да, тогда эльфийские стрелки сумели нанести людям невосполнимый урон. В живых, по воле случая, остался лишь Алур, и, не забывайте, что с ним стало в итоге.

— Как ты думаешь, что нам помогло? — глаза эльфа сузились и превратились в две крохотные щёлочки.

— Откуда мне знать? Думаю, что в вашем шкафу лежит много разных скелетов.

— Этот один из них. Дочка тебя учила кое-каким приёмам клеста?

— Да, правда она считает, что мастера из меня не выйдет. Я не спорю.

— И правильно делаешь. Мы учимся клесту с пелёнок. Но клест — это не просто набор приёмов самозащиты, это целая философия.

— Лигрель, дружище, не говори при мне о философии. Не забывай, что я на больничном, выражайся проще.

— Я уже и так проще некуда!

Ого! Кажется, невозмутимый приятель рассердился. Никогда не видел Лигреля таким. Я решил слегка притушить пламя его гнева.

— Лигрель, прости, если я говорю что-то не так. В конце концов, кто из нас раненный: ты или я?

— Ты. А тебе тогда точно по голове не перепало? — с притворным участием осведомился эльф.

— Очень смешно. Решил с меня пример брать?

— Я лучше застрелюсь! — скривился эльф. — Впрочем, мы отклонились. Я продолжу?

— Валяй! — разрешил я.

— Лучшие бойцы клеста умеют отводить глаза противнику, — начал говорить Лигрель, но я его тут же перебил:

— Магия?

Лигрель досадливо отмахнулся:

— Нет, не магия. Скорее интуиция. Возможно, я подобрал неправильный термин, но это не важно. Попробую объяснить на пальцах: мастер клеста умеет уходить из поля зрения противника, словно выпадать, перемещаясь туда, куда враг не смотрит — в мёртвую зону. Таким образом, может создаться впечатление, что никого рядом нет, хотя на самом деле мастер клеста находится поблизости, но ничем не выдаёт своего присутствия. Если охранник был один, хиджи просто мог незаметно прошмыгнуть мимо, используя принцип мёртвых зон. Это искусство помогло нашим стрелкам пробиться в ваш лагерь и истребить всех магов.

— Я всегда знал, что вы — эльфы опасные типы. Сейчас убедился в этом ещё раз.

— Вот видишь, мы тебя не разочаровали, — резюмировал Лигрель. — А теперь слушай о том, что произошло за то время, пока мы поили тебя с ложечки микстурой Алура.

Лигрель начал говорить, а я постоянно ловил себя на мысли, что думаю, только о том, как бы почесаться — уж больно сильно зудело плечо. Помню, как во время службы в джунглях, многие подхватили чесотку и провели немало «приятных» минут, но она даже в сравнение не шла с зудом, охватившим правое плечо.

Я оттянул повязку и своими глазами увидел, что рана затянулась, остался лишь небольшой рубец нежно розового цвета. Чесаться там совершенно нечему. Видимо организм не верил всяким волшебным отварам и продолжал лечить уже исцеленную рану. Дни, проведенные на «больничной койке», пошли на пользу.

Стоит отметить, что меня угораздило свалиться с копыт в довольно непростой период для королевства, хотя начиналось всё очень даже ничего. Старший сын короля, герцог Де Бриль, сочетался законным браком с дочерью владыки султаната Бихара. Бихар — наши хорошие соседи, небольшая страна, граничащая с нами на северо-востоке. Правит там султан, не помню как его имя, что-то по-восточному заковыристое и трудно произносимое, язык сломаешь. А уж перечень титулов, какими себя наградил этот владыка, займёт не одну страницу убористого текста. Главное — то, что султан проводил дружественную политику, а его войска помогали сдерживать кочующие племена, норовившие ворваться на территорию королевства. Узы брака между двумя правящими династиями должны были скрепить дальнейшую дружбу стран. К тому же, говорят, что дочка султана — писаная красавица, и герцог заочно влюбился в неё без памяти, едва увидев портрет красотки, привезённый делегацией сватов из Бихара. Насколько изображение соответствует реальности, не знаю: вдруг султанские живописцы слегка приукрасили образ луноликой Айни-биби? Восток есть восток, хитрецов там всегда хватало. Возможно, герцога ждало разочарование, но отменять свадьбу в любом случае было уже поздно: сам король прибыл в столицу Бихара, чтобы взять организационные приготовления в свои руки.

Три дня эта тема была основной для всех газет королевства, на четвёртый день интерес к ней упал — на передний план выдвинулось другое, не менее громкое событие. Одно из главных лиц в стране — Главный Казначей, попал в засаду. На его телохранителей налетели таинственные существа, чьи лица скрывались за маской, зато острые эльфийские уши были дерзко выставлены на всеобщее обозрение. Хотя Главного Казначея охранял отряд, численно превосходивший нападавших в десять раз, эльфы расправились с ним играючи, лишь трое солдат спаслись от эльфийских стрел и лёгких мечей. Самого вельможу ограбили и убили. Затем по столице прокатилась волна драк, грабежей и убийств… и все это среди бела дня на глазах у десятков и сотен горожан. И каждый раз фигурировали эльфы в масках.

Лорд Риторн на правах кандидата в мэры выступил с заявлением для прессы, что волноваться не стоит, это всего лишь «кучка сумасшедших эльфов», их скоро поймают и отправят на каторгу. Газеты тут же подхватили новость, что «эльфы сходят с ума». Кое-кто сравнил это с Гоном у илонов. Надеюсь, Гвенни в своём листке не был столь скоропалителен с выводами, поскольку ему доподлинно известна разница между эльфами и илонами. Лично у меня из рассказа Лигреля стало складываться впечатление, что за всеми беспорядками стоит чья-то влиятельная фигура, тот, кому выгодна смута в столичных кварталах.

Горожане начали недовольно роптать, местами вспыхивали потасовки, били избирательно: эльфов, илонов, гномов, людей за них вступавшихся. Самым проблемным районом был порт, сказывалось близость с Туземным Кварталом, к тому же недалеко от окрестностей порта располагались Трущобы — самое опасное место в городе. Там жили настоящие отбросы общества: никому не нужные люди, чей мозг давно пропитался алкогольным суррогатом и оранжевой пыльцой, отравлявшей сознание и вызывавшей почти мгновенное привыкание. Общество списало их со своих счетов и предпочитало смотреть сквозь пальцы на ужас, царивший в Трущобах. Городские власти беспечно считали, что держат район под контролем, но как же они просчитались!

За те дни, что я провалялся в бреду, лорд стал самым популярным политиком в столице, его выступления — грамотно разыгранные спектакли, призывали народ относится с настороженностью к «остроухим» и заодно не забыть проголосовать на ближайших выборах за «защитника и покровителя обычных людей Лорда Риторна»!

— Муниципальная полиция бессильна, — заявил он и предложил создать отряды самообороны. К счастью, горожанам хватило здравомыслия, похоронить предложение, правда, случилось это после того, как до некоторых дошло, что костяки этих отрядов формировались из уроженцев Трущоб. Может быть, многие жители столицы и недолюбливали эльфов, но о том, что есть существа в человеческом облике, куда хуже, чем дети леса, они знали на своей шкуре!

Маркиз Виттор выкручивался, как мог, но с каждым шагом неуклонно сдавал позиции. Окажись на месте король, чья власть была велика, а авторитет неоспорим, ситуация могла бы сложиться иначе, но, в его отсутствие, голоса большинства горожан фактически принадлежали Риторну, лорд становился влиятельной фигурой и с ним приходилось считаться.

— Да, невеселые дела творятся, — заметил я, когда Лигрель закончил рассказ. — А что король, знает ли он о беспорядках?

— Думаю, знает, но свадьба сына у него стоит на первом месте. Боюсь, что монарх недооценивает угрозу для трона или слишком надеется на тех, кого оставил вместо себя.

— А что делаете вы — ищете эльфов, устроивших этот переполох?