Зимние волки полуночи - Смирнова Елена Станиславовна. Страница 31

Какое же я чудовище! Я все-таки сделала это, даже не попытавшись помочь! Я убийца… наверное, мне теперь незачем жить, раз я опустилась до такого…

— Немедленно перестань! — громкий голос заставил меня вздрогнуть. Я быстро пробежала взглядом по помещению. Рядом стоял вполне живой, хотя и немного потрепанный, Роллон. — Перестань себя казнить, ты ни в чем не виновата!

— Но я же сама его убила… сама…

— Если бы ты не сделала этого, он все равно бы умер, но очень мучительно! — чуть ли не рявкнул Роллон. — И он бы явно не хотел того, чтобы ты переживала по этому поводу и хотела умереть!

Я недоуменно потрясла головой, сбрасывая остатки наваждения и Внушающего заклятья. И правда, он не хотел бы этого… он не хотел… я наконец смогла это понять… звучный шлепок внезапно прорезал зыбкую тишину, а на щеке Роллона обозначился четкий красный след от руки.

— И не смей больше, мерзавец, ко мне в мысли без спросу залезать! — припечатала я, отдаленно вспоминая о Вегготе. А он так и остался стоять на месте, особенно никуда не торопясь и даже с каким-то интересом наблюдая за выяснением отношений. Собственно, волноваться ему было особенно и нечего — сбежать мы никуда не могли, да и явились-то по его черную душу. Причем некромант, который мог уже раз десять успешно сбежать, не торопился этого делать, и, видимо, хотел досмотреть до конца начинающийся спектакль.

Дернув Роллона за рукав, я кивнула в сторону колдуна, напоминая о том, ради чего мы сюда вообще прибыли.

— Все еще надеетесь на то, что вам удастся меня убить? — патетично спросил Веггот, чуть закатывая рукава темного балахона. — А ты хорошо подстраховалась, девчонка, взяв с собой такого сильного мага, как он. Если уж ему удалось так быстро выбраться из портала… впрочем, я знаю, почему. Твой отец тебе опять помог?

— Нет, — сквозь зубы процедил Роллон.

— А я уж, было, в нем разочаровался. Хотя меня вам все равно сразу не одолеть. Даже тебе, мальчик, недостойный называться сыном своего отца. Сначала справьтесь с моими слугами.

Н-да, речь что надо — прямо как из дешевого западно-американского триллера. Сейчас по сценарию полагается прибыть восставшим мертвецам и всякой другой нежити для нашего ритуального убийства с последующим принесением в жертву, поеданием или просто размазыванием по стенам.

Мертвецы и появились. Причем в таком количестве, которое ни одному киношнику даже не снилось. Их было всего пятеро. Зато какие это были мертвецы… здоровенные качки, в их лапах внушительные мечи смотрелись не более чем маленькими ножичками, а внешний вид мог вполне оказать неслабую психологическую атаку на противника, заставив последнего развернуться и бежать куда подальше без оглядки. Мне повезло, в своей практике я встречала еще более уродливых существ, хотя представить это сложно. Ничего… я крепче сжала рукоять меча, нимало не заботясь о том, что Роллону тоже может понадобиться оружие. Но оно ему по пока еще неизвестной причине так и не понадобилось. Также я не поняла и того, почему мертвецы вместо того, чтобы кинуться на нас, застыли прижизненными памятниками самим себе. Однако я не советовала бы ставить такие статуи на кладбище — все посетители, упыри и сторожа разбегутся, а неизбежные ночные грабители на всю жизнь останутся заиками и, возможно, даже уйдут в церковь.

Не понимая причины происхождения сего события, я обернулась на Роллона. И окаменела уже сама.

Он колдовал. Но дело было не в самом факте наличия колдовства, а в том, как он это делал. Я ни разу не видела такого заклинания, но было сразу ясно одно — это магия не жизни. Темная сила, подпиткой для которой служит увядание и смерть. Некро сила. Использовать некрозаклятья совершенно безнаказанно и без огромной потери сил может только… только некромант, причем не самый завалящий, это уж точно. А такие заклятья, требующие столь большой отдачи маны… сила словно клубилась вокруг, казалось, стоит только протянуть руку и впитать ее… что Роллон и делал. Я бы так не смогла, мой организм не примет чужеродную ману. А он так легко использовал ее…

… — Если мне удастся заснуть, то кошмары обеспечены. Это были слуги Веггота?

— Да. Но не мертвецы. Их я бы сразу почувствовал.

Меня тогда еще что-то зацепило в той фразе, но я не стала вдумываться. И теперь все встало на свои места… он ведь знал, как я ненавижу некромантов, в порыве минутной слабости я сама ему все рассказала! Тоже мне, друг называется! Не мог рассказать…

Метнув на Роллона яростный взгляд, я медленным шагом направилась к Вегготу, застывшему в отдалении. Раскинув руки, тот взывал к своим слугам, в огромном количестве направлявшимся в зал. Меня он пока еще не заметил, да и я была увлечена одним симпатягой с пустыми глазницами, решившим мной подзакусить. Когда я наконец его добила, то заметила, что колдун спокойно направился к выходу из помещения, прекрасно понимая, что даже Роллон в одно мгновение не справится с таким количеством врагов и в любом случае ему удастся уйти.

— Лита! — внезапно крикнул Роллон, обращая на себя внимание. — Не упусти его из виду, но в драку не ввязывайся! Я скоро приду!

Ну уж нет, тебя я ждать не буду! С такими мыслями я кинулась следом за ушедшим Вегготом.

Колдуна я нашла в соседнем зале. Он никуда не торопился и, судя по всему, кого-то ждал. По опасно сузившимся глазам я поняла, кого.

— Я настаиваю на поединке, — холодно возвестил он, чуть поведя пальцами. Тяжелая дверь захлопнулась, заперев нас в каменной коробке.

— Причина?

— Оскорбление чести.

Я фыркнула, вскинув голову. Кто бы говорил о чести…

— А более убедительного объяснения у тебя нет? Как можно драться из-за оскорбления того, чего не существует?

— Ты понимаешь, что злить меня чревато последствиями? — одним движением руки он сбросил черный балахон, темной горой складок опавший на пол и оставшись в наряде, а ля «мечта металлиста» — черной водолазке и штанах, заправленных в высокие, окованные сталью ботинки.

— Злить оборотня еще опаснее и недальновиднее. А уж тем более глупо причинять ему боль. Знаешь, ведь наш болевой порог значительно завышен, преодолеть его сложно. Но если уж кто-то преодолел…

— Злопамятная тварь! — прошипел он, неторопливо доставая темный клинок из ножен.

— Возможно, я злопамятна. А ты просто — тварь. Жалкая, ни на что не способная… кроме причинения боли другим…

— За свою дерзость тебе придется умереть.

— Посмотрим, кто из нас доживет до утра, — узкий меч серебряной змеей взметнулся вверх, отразив блики огня.

— Посмотрим, — согласился Веггот, замирая с мечом в руке. — Учти, ты осталась одна. Твой телохранитель тебе не поможет, зал зачарован от вторжения.

— Мне не нужна помощь.

Две тени закружились по залу, в одно мгновение сорвавшись с места. Со стороны трудно различить отточенные и быстрые движение, каждое из которых несет смерть. Со стороны кажется, что эти двое сошлись в танце. В безумно красивом, быстром и очень опасном танце… и даже непонятно, откуда вдруг на холодный каменный пол упало несколько тяжелых капель, а грани темного меча прочертила красная полоса. И почему рыжеволосая девушка медлит, на секунду застывая с оружием в правой руке, левую прикладывая к бедру? Но в следующую секунду она подняла глаза, на дне которых плескалась ярость. А еще, пожалуй, затаенная боль, в такие минуты выплывающая на поверхность. Она долго терпела. Долго пыталась все забыть, вырвать из памяти ту ночь, когда все произошло. Но сейчас выпал такой шанс… выплеснуть все сразу, чтобы больше не вспоминать, не просыпаться с застывшим на губах именем и никого не звать во сне… чтобы больше не снились кошмары. Пожалуй, для этого стоило станцевать до конца.

На лбу выступили мелкие бисеринки пота, костяшки пальцев побелели — до такой силы она сжала рукоять. С каждой секундой неслышно подкрадывалась усталость, но оба противника упрямо гнали ее прочь. Из зала должен выйти только один, и каждый делал ставку только на себя. Мужчина был сильнее, девушка — быстрее и гибче. Почти равные силы. Почти. Но не совсем. алкая, ни на что не способная… сто — тварь.н. н, преодолеть его сложно. ыходу из помещения, прекрасно понимая, что даже Рол