Дочь магистра Пламенных Чаш - Вашкевич Эльвира. Страница 13

– Похоже, что вы здесь влиятельный человек, – Астра тоже повернулась к причалу. Возле повозок, на которые грузили толстых трепещущих рыбин, она увидела знакомую фигуру, и хотя глаза слепило утреннее солнце, мэги без труда узнала Голафа Бриса.

– В некоторых случаях не меньше, чем магистр Варольд, – не без удовольствия признал Хивс. – Но сейчас это не столь важно. Почему вы не спрашиваете, какая книга мне нужна? Ведь в мастерской старика может оказаться много книг.

– Этот пикантный вопрос я хотела оставить на закуску. Но раз уж вы об этом заговорили… – Астра хитро прищурилась. – Так какая, господин Давпер?

– Меня интересует книга голема. Всего лишь. Инструкция по его изготовлению, – Хивс отметил, что его слова мэги приняла почти безразлично, значит, она ничего не знала о некогда нашумевших опытах Керлока, пожалуй, это было ему на руку, и он добавил: – остальное добро можете забрать себе.

– Очень хорошо, я найду эту книгу, – с готовностью согласилась Астра. – Мы отправимся сегодня же, только запасемся кое-чем в дорогу.

– Тогда желаю удачи, госпожа Пэй, – Давпер небрежно поклонился и зашагал к трактиру, приметному парой пузатых бочонков, болтавшимися на цепях под вывеской «Красный краб».

– Где мы встретимся завтра? – крикнула вслед Астра.

– Я сам вас найду, – ответил он, не оборачиваясь.

Едва Давпер со своими спутниками скрылся из виду, Голаф пересек выходящую на пристань улочку и подошел к мэги.

– Прекрасно выглядишь, Астра Пэй! – искренне заметил он еще шагов с десяти, даже приостановился на миг, словно желая разглядеть ее лучше именно в таком ракурсе. Новое платье из темно-зеленого сукна с песочно-золотистыми бархатными вставками действительно подчеркивало грацию фигуры его недавней знакомой. Волосы, черные с рыжеватой искрой, теперь аккуратно уложенные, обрамляли лицо блестящими волнистыми линиями.

– Да? Мне об этом с утра говорили многие, – Астра шагнула ему на встречу, замечая красные прожилки в его глазах, усталое, изнуренное бессонницей или крепкой попойкой лицо, и следы плохо отчищенной грязи на камзоле. – А твои дела, похоже, не слишком хороши.

– Вот не надо язвить, дорогая. Бывало, конечно, получше, – франкиец коротко взглянул на барда и поправил плащ, свисавший с плеча. – Ты уже успела обзавестись сердечным поклонником. Так, Астра Пэй? Нет сомнений, твои женские чары не уступают талантам мэги.

– Здесь и не может быть сомнений, Голаф. Перед тобой известный всем бард Леос, – представила она, и Леос, довольный вниманием, прижал ладонь к груди. – Вчера мы славно провели время. Он даже сложил несколько песен обо мне. Наши приключения начались с Варгиева рынка. Не слышал?

– Нет, как-то не пришлось.

– Ха, об этом говорит весь город. Потом был изысканный, верно королевский, ужин, – продолжила она. – Напились до кровавых вессов в глазках и спали в одной комнате. Так здорово!

– Надеюсь, не в одной постели? – почти безразлично спросил рейнджер.

– Какое тебе дело, Брис? Мы, кажется, вполне счастливо расстались еще три дня назад. Да будет тебе известно, Леос – мой друг. Настоящий друг. И может быть… – она недоговорила, решив закончить последнюю фразу милой улыбкой.

– А тот, – Голаф небрежно кивнул в сторону, где скрылся Давпер, – тот, с которым вы здесь мило беседовали, тоже друг?

– Господин Хивс? У меня с ним дела. Довольно серьезные. На… – подняв взгляд к небу, она сладко добавила: – пятьсот сальдов.

– Пятьсот сальдов? Послушай, девочка, ты связалась с дурной кампанией. Я не имею в виду тебя, Леос, – повернувшись к барду, заметил Брис, – тебя я просто не знаю, а если чего не знаю, то не буду зря трепать языком. А вот о тех людях, которые обсуждали что-то здесь с вами, мне довелось узнать кое-что. Не представляю, что обещал вам Давпер, но мой совет – держитесь от них подальше. В общем-то, из-за этого я к вам и подошел. Хочу предупредить: они не заплатят ни тертого шилда, а неприятностей вы хлебнете, уж верно больше, чем вчера вина.

– Великоумный господин рейнджер, не говорите чушь. Я не так глупа, чтобы кто-то сумел меня с легкостью облапошить. По крайней мере, в этом деле я ничего не теряю, но верно приобрету книгу голема… – она на миг замялась, этого не нужно было говорить Брису, – ну, или что-нибудь стоящее… Тебе это как бы не нужно знать. Я же вижу, тебя корежит от зависти, хотя ты из башмаков выпрыгиваешь, разыгрывая роль этакого заботливого благочестивого паладина. Мне твои наставления ни к чему. Вот так. Пока. – Астра повернулась к товарной площади, собираясь уйти.

– Все же ты глупа, – с недовольством проговорил Брис.

– Господин Голаф, попрошу, не сметь говорить так с мэги! – Леос вытянулся, строго глядя в хмурые глаза рейнджера.

– Еще раз повторяю, господин бард, я достаточно знаю о людях, с которыми вы имели неосторожность связаться. Я знаю о них такое, что волосы у вас вскочат дыбом и струны на вашей лютне мигом лопнут, – бросил раздраженно Голаф. – Астра, если ты откажешься от затеи с книгой, или что они там пообещали еще, я дам тебе пятнадцать сальдов – это все, что у меня есть. Дам прямо сейчас.

– Моя Рена, какое великодушие! Ты должен мне сорок, франкиец. Со-рок! – внятно повторила она. – И без всяких условий. И я долги не прощаю. Это не жадность – это мой принцип. Я не позволю, чтобы из меня дуру делали. До встречи. – Астра отошла в сторону и, повернувшись, добавила: – Не вздумай ходить за мной следом.

– Парень, – негромко окликнул барда Голаф, в затянувшемся молчании они смотрели друг на друга. – Желаю тебе удачи, – выдавил Брис. – И еще осторожности. Постарайся видеть чуточку дальше собственного носа.

Дом Керлока стоял в лиге от, тянувшегося по побережью, старого тракта к Олмии и Нолду. Тропа к этой дороге, изгибавшаяся вдоль молодой ореховой рощицы, давно заросла, и им пришлось продираться сквозь высокие сорняки. Лишь ближе к скалам, торчавшими кривыми зубьями над берегом моря, идти стало легче. Сокращая путь, они поднялись по каменистой осыпи. Ворота, повисшие косо на проржавевших петлях, были открыты. Брус, когда-то запиравший их, валялся поперек прохода, его оплетала тонкая трава, из которой кое-где выглядывали звездочки крохотных белых цветков. Астра ненадолго остановилась – внизу на берег набегали волны, сердито шумя и оставляя белые перья пены на блестящих базальтовых выступах. Солнечные лучи разбивались о неспокойную темную воду, и осколки их отлетали яркими бликами.

– Ты знаешь, Леос, когда-то у меня была раковина, которая шумела, как это море… – тихо сказала Астра. – Странный, чем-то волнующий голос. Его я могла слушать часами. Следом приходили фантазии, детские, смешные, наверное, теперь. А потом появлялась Изольда…

– И где же она сейчас? – Леос коснулся ее плеча своим и тоже посмотрел вниз.

– Изольда?

– Нет, твоя возлюбленная поющая раковина.

– Там же, где и детство. Разве ты не знаешь, что все когда-то теряется, – Астра повернулась к воротам. – Пошли, нечего тут больше разглядывать.

Дом оказался совсем пуст. Кто-то сжег мебель, и на полу валялись куски обгоревших досок. Местами на стенах чернели широкие языки сажи, доходившие до потолка, в проломы которого было видно небо. По углам забилась прошлогодняя листва, нанесенная ветром через разбитые ставни, кое-где прорастали белесые стебли, похожие на длинных жирных червей, и такие же бледные пучки травы.

– Глянь-ка, – сказала Астра, заметив возле сгнивших останков стола, округлые шляпки грибов. – Если бы я была ведьмой или какой-нибудь помешанной травницей, то обязательно собрала их побольше.

– Что в них такого? – ковырнув листву ногой, Леос брезгливо разглядывал толстого слизняка, шевельнувшегося на грибнице.

– Ну как сказать… Если их растолочь вместе с пометом летучей мыши, то получится весьма ценное снадобье, – Астра тихо хихикнула. – Ценное для мужчин. Нужно это все потом съесть, став за спиной желаемой девушки, и… все – она до могилы твоя.