Поворот Алисизации (ЛП) - Кавахара Рэки. Страница 29

— Но нужно же будет подвижное тело для Пульсвета, который вырос в Подмирье, вам не кажется? …Ну, так он сказал.

— Эээ… то есть этого робота должен пилотировать ИИ?

— Похоже, что так.

— Не «похоже», а так и есть.

Ринко и Хига кивнули одновременно; Асуна вновь оглядела Итиэмона с ног до головы. В целом конструкция, конечно, человекоподобная, но очень уж угловатая, суставы торчат во все стороны, а главное — отдельные части покрывает силикон (или что там их покрывает); в целом на человека совершенно непохоже, как ни посмотри.

— …Это не очень вежливо по отношению к Итиэмону, но ИИ не будет в шоке, когда его тело внезапно станет вот таким?..

Во всяком случае «дочка» Асуны и Кадзуто, нисходящий ИИ Юи, ни за что не согласится залезть в это. Потому Асуна и задала вопрос; Хига тут же поспешно замахал правой рукой.

— Нет, нет, этого малыша никто пилотировать не будет. Итиэмон — просто прототип, мы на нем только данные собираем, так что и делали его так, как удобнее; потому-то он и получился таким грубоватым. У нас тут, кроме этого малыша, есть и номер два, на нем мы испытываем загрузку ИИ, так что он поизящнее.

— Номер два… кстати, а того малыша как зовут?..

На робкий вопрос Асуны Хига ответил с таким видом, будто это совершенно очевидно:

— «Ниэмон» [9], ага.

— Ага… в смысле, вот как? — Асуна тряхнула головой и продолжила вопрос: — А почему робот с ИИ на борту должен быть изящнее?

— Ну, потому что и сенсоры, и система равновесия там должны работать куда производительнее… по крайней мере мы на это рассчитываем.

Предоставив начать отвечать Хиге, Ринко шагнула в сторону и зачем-то встала на цыпочки. Она удерживала равновесие, слегка разведя руки и чуть пошатываясь.

— Мы, люди, постоянно контролируем равновесие нашего тела еле заметными движениями — даже когда просто стоим и ничего не делаем. И в основном это делается бессознательно. Мы можем держать равновесие и не падать, но нельзя сказать, что наш мозг вечно рассуждает: «Надо наклониться вправо на столько-то, потом вытянуть правую ногу и поджать левую», — или еще что-нибудь в том же духе. Это все в подсознании… то есть в Пульсвете — именно там находится так называемая система автоматической поддержки равновесия, которая и управляет нашими мышцами и скелетом.

Каблуки Ринко со стуком опустились на пол, и она улыбнулась.

— Итиэмон снабжен сервомеханизмами, которые воспроизводят эту систему поддержки равновесия как в механическом плане, так и в электронном. Однако чтобы всего лишь медленно подниматься и опускаться по лестнице, нужно громадное количества сенсоров и балансирующих устройств, да плюс еще мощный процессор, аккумулятор, чтобы все это запитывать, система охлаждения для отвода избытка тепла и, наконец, прочная рама, чтобы поддерживать вес конструкции. Вот почему Итиэмон просто не может стать изящнее, чем он есть сейчас.

— Но все равно это куда ближе к человеку, чем те, что были десять лет назад, — встрял Хига с горькой улыбкой на лице. Повернувшись к нему, Асуна медленно кивнула.

— То есть… если бы им управлял не обычный процессор, а Искусственный Пульсвет, то система поддержания равновесия работала бы так же эффективно, как у человека, и…

— Да, в точности так. Если мы сумеем уменьшить число сервомеханизмов, пусть хоть на один, то и рама станет легче, и приводов меньше, и мы получим тело, почти идеально похожее на человеческое… ну, было бы классно, если бы так вышло, но пока это только ожидания. Я уже говорил — Ниэмон, который сейчас в отделе разработки, здорово смахивает на человека, если только на силуэт смотреть.

— Если ты так хочешь этим хвастаться, лучше бы побыстрее показал –

Начав фразу, Ринко внезапно замолчала. Нахмурившись, она углубилась в раздумья, а потом спросила заметно тише:

— …Хига-кун. Этот Ниэмон ведь еще не умеет самостоятельно ходить, да?

— Э? Ну да, разумеется. Там есть процессор, но нет управляющей программы и всего такого. Да и кроме того, даже если ему загрузить ту же программу, что у Итиэмона, с его-то сенсорами он, думаю, на третьем шаге грохнется.

— …Понятно… — слегка кивнула Ринко и, сделав глубокий вдох (видимо, чтобы переключить свои мысли), повернулась к Асуне. — Асуна-сан, ты сейчас завтракать пойдешь?

— Аа, да.

— Пойдем тогда в столовую вместе. Хига-кун, по-моему, собирается завтракать здесь в компании Итиэмона.

Асуна была уверена, что это шутка, но Хига извлек из кармана шорт энергетический батончик и помахал им со словами «идите, идите». Чуть поклонившись — отчасти благодарно, отчасти изумленно, — Асуна двинулась следом за Ринко.

Напоследок она обернулась в сторону комнаты STL, и ее губы беззвучно прошептали: «Увидимся».

Выйдя из Второго центра управления, Асуна увидела две фигуры, приближающиеся со стороны лифта. Мужчины в белых халатах поверх футболок. Скорее всего, они были из персонала RATH — их тут работало больше десяти человек, правда, Асуна еще не знала всех по имени. Саму Асуну они должны считать ассистенткой Ринко, которой она притворялась с самого начала.

Ринко коротко поклонилась, Асуна тоже; они прошли мимо этих двоих, и лишь тогда Асуна ощутила какое-то неясное беспокойство и повернула голову. Длинные волосы, перевязанные сзади, небритые лица — она не помнила, чтобы видела когда-либо этих людей. Однако — какая-то заноза в памяти давала о себе знать. Будь это в Айнкраде, после такого ощущения она, может, и не извлекла бы рапиру, но пальцы на рукоять точно положила бы…

— Что такое, Асуна-сан?

Услышав тихий голос Ринко, Асуна заметила наконец, что стоит неподвижно. Двое сотрудников удалялись в сторону Второго центра управления, хлопая резиновыми подошвами сандалий.

— …Не, ничего.

Уже ответив и снова пойдя вперед, Асуна попыталась найти источник этого странного ощущения. Но ее мысли перескакивали с одного предмета на другой, и ощущение поблекло, а потом и вовсе исчезло.

Часть VI. Рыцарь и заключенные (пятый месяц 380 года по календарю Мира людей)

Глава 1

Меня до сих пор время от времени посещают воспоминания о тех днях, когда я был в плену у парящей крепости Айнкрад.

Тогда… каждый день казался таким длинным, особенно в первый год той смертельной игры. Потому что, как только я покидал город, мне постоянно приходилось быть готовым к нападениям монстров (иногда и игроков); а еще — потому что мой распорядок дня был насыщен до предела, чтобы обеспечить максимальную скорость прокачки.

Часы сна я срезал до абсолютного минимума, необходимого, чтобы сохранять концентрацию; и даже во время еды я был занят делом — запоминал разнообразные сведения, полученные у торговцев информацией. Конечно, ближе к концу игры я среди Проходчиков слыл лодырем (однажды даже продрых целый день), но не помню, чтобы я убивал время, ничем не занимаясь. Так что, по моим ощущениям, четырнадцать лет жизни до SAO и два года в той парящей крепости были примерно равны по значимости.

В сравнении с этим –

С того момента, как я оказался закинут в странный мир под названием «Подмирье», время всегда летело так быстро.

И нельзя сказать, что я все эти дни бездельничал. За два года я: отправился в путешествие из деревни Рулид; поступил в городскую стражу Заккарии и работал там; учился в Академии мастеров меча в Центории. В общем, мои дни были битком набиты событиями — возможно, даже в большей степени, чем в SAO, если судить просто по бешеному темпу жизни. И все же, оглядываясь назад, могу сказать, что от этих двух лет осталось лишь одно четкое ощущение — что они пролетели в мгновение ока.

Причина — скорей всего, в том, что здесь мне ничто не угрожает, если мои хит-пойнты (то есть «Жизнь») упадут до нуля.

А может, все из-за громадного ускорения времени по сравнению с реальным миром.

Когда я взялся за подработку в таинственной венчурной компании под названием «RATH», мне объяснили, что ускорение Пульсветов (оно сокращенно называется FLA) в STL составляет максимум три раза по сравнению с нормальным ритмом жизни. Но, скорей всего — да нет, наверняка, — мне солгали. Исходя из самых разных фактов, я пришел к выводу, что мое FLA сейчас тысячекратное, не меньше. Если эта оценка верна, то два года, прожитые мной здесь, соответствуют всего-навсего 18 часам времени реального мира. Это нелепое, непостижимое ускорение плюс отсутствие опасности для жизни, похоже, и породили ощущение, что дни пролетают так быстро.