Лети, мой Свет! (СИ) - Василик Янина. Страница 60

После звенящей тишины подземелий, ночная жизнь леса казалась наполненной негромкой музыки, волшебной и непривычной. Лёгкий шелест крон, негромкое поскрипывание ветвей, далекий крик какой-то ночной птицы…

Лес, отдыхая от дневных забот, тихо пел свою колыбельную. Тревожные мысли таяли сами по себе, проблемы становились какими-то мелкими и, в общем-то, вполне решаемыми. И появлялась уверенность, что всё будет хорошо.

А действительно, почему бы и нет? Покидая Тёмную Долину, ему и в голову не могло прийти, что всё сложится настолько замечательно. Что выполнить невнятную просьбу Повелительницы будет не так уж и сложно, что король окажется вполне вменяемым и абсолютно непохожим на своего отца. А он сам, искренне смеявшийся над человеческими обычаями, добровольно женится на удивительной девушке…

И даже если по окончанию путешествия их пути разойдутся навсегда, он всё равно будет её помнить. И будет благодарен ей за то многое, что она успела сделать так искренне и наверняка неосознанно. За то, что так смешно и бесстрашно бросилась на помощь, хотя никакого вреда, кроме купания в озере, та несчастная русалка не смогла бы ему причинить. Ну, нахлебался бы воды, возможно. Но при серьёзной угрозе жизни воля Повелительницы быстренько привела бы в чувство новоиспеченного утопленника. Проверено на собственной шкуре.

А за прошлый день — хоть выписывай благодарственную грамоту и вешай незаметно ей на спину. Надо же было такому случится, что четверо взрослых мужчин (ну ладно, трое и Витаррэль) оказались беспомощны перед угрозой, с которой справилась обычная человечка!

Хотя, какая она обычная…

Человека, овладевшего эльфийской магией, уж никак нельзя назвать обычным. Ясно дело, что не за красивые глаза достался ей этот дар, да ещё и с доступом к высшим заклинаниям…

Поэтому-то и носится с ней Артисерэль как с фарфоровой чашей. Наверное, давно понял то, что дошло до Кристарна только сейчас. Только вот не хочется, как же не хочется, отпускать её в Светлую Долину! А во дворец — тем более. Но ведь думает она о своём короле (будь он неладен!), постоянно думает, и совершенно неизвестно до чего ещё додумается: свободолюбие и мания всеспасения — страшная смесь для и без того непредсказуемого женского мышления…

Настроение вдруг упало, желание бродить по тёмному лесу куда-то улетучилось, и Кристарн повернул назад. Возле сферы подземного огня сидела Аталь, задумчиво опустошая сумку с едой. Тёмный остановился. С одной стороны, безумно хотелось подойти, поговорить, да хоть бы просто посмотреть в яркие синие глаза, что бы убедиться — она в порядке. А с другой… ведь хотелось не только поговорить, и не только посмотреть. И сдерживать себя надоело, и по-другому никак нельзя…

Малодушно решив продолжить прогулку в добровольно-принудительном порядке, он не почувствовал бесшумное явление Тени. Получив неожиданный тычок в спину, Крис с трудом удержал равновесие, в отличие от собственного мнения о дурацких шутках драгоценной лошадки. Лошадка не подкачала и в свою очередь просветила хозяина, что думает о его внезапно прорезавшейся тонкой душевной организации и сомнительных колебаниях. Взаимно обогатившись ценными сведениями, парочка вышла на свет.

— Ну вот, теперь она точно не уснёт, доставая меня своими бесконечными вопросами! — шепотом пожаловался тёмный. И тут же получил несколько красочных вариантов, чем можно ещё заняться, если нет желания ни спать, ни разговаривать.

— Ты, кажется, гулять собиралась? — закатил глаза хозяин, решив оставить наглые намёки лошади без внимания. Тень насмешливо фыркнула и растворилась в лесу.

Вздохнув, Кристарн подошёл поближе к огню и сел на противоположной стороне сферы. Девушка выглядела неважно. Под глазами залегли глубокие тени, лицо осунулось и побледнело. И только синие глаза сверкали прежним задорным блеском.

— Всё-таки, здорово не рассчитала силы, — подумалось Кристарну.

Скорее бы осваивала эльфийскую магию, что ли, ведь там возможности ограничены знанием, а не резервом ауры. И опасность умереть не грозит — заклинание становилось просто недоступно магу, вот как Витаррэлю пока не дано Общее Исцеление. По каким критериям оцениваются готовность и возможности эльфийских магов силами Света и Тьмы — Кристарн никогда и не задумывался, но в том, что так правильно — не сомневался.

Вот в человеческой магии — всё по-другому. От рождения дан определённый резерв, который можно использовать. А если замахнёшься на заклинание, требующее больше силы, чем имеется — то тут два варианта. Либо недостача потянется из жизненных сил, либо придется заплатить ценою жертвенной крови. Тьма любит откликаться на такие обряды. А маги, радуясь приобретённому могуществу, редко сознают, что не кровь интересует Покровительницу Ночи (что она, крови не видела?), а их собственная душа, которую Тьма постепенно подчиняет себе. Ведь получив в своё распоряжение единожды силу, в несколько раз превышающую собственную, немногие способны отказаться и не повторить ещё разочек. И ещё, и ещё, пока Тьма полностью не выпьет их душу. И уйдёт, больше не отзываясь.

В результате, одни теряли разум, а вместе с ним и Дар, другие обрывали сами нить своей жизни, не в силах мириться с недоступностью прежнего могущества. Но чаще всего зарвавшегося коллегу уничтожали собратья по магии. И зря подозревают тёмных эльфов в подобных ритуалах. Для дроу они просто недоступны — Тьма не откликнется на глупость своих воинов, даже если им придет в голову провести любой тёмный обряд из человеческих свитков по запрещённой магии. А их души и так принадлежат Покровительнице Ночи…

Конечно, человеку можно и нужно развивать свой Дар, тогда и сила увеличится. И некоторые люди весьма креативно подходили к решению этого вопроса. Например, как не в меру сообразительный король Реинир. Уж очень хотелось ему, правителю многолюдного и богатого королевства, получить ещё и бессмертие, да желательно с Даром эльфийской магии в придачу.

Одним из символов власти в королевстве людей, помимо короны, признающей только кровных наследников, и печати, которую невозможно подделать, был уникальный артефакт — накопитель магии, оформленный в виде кольца. Почему у древних было так туго с формой — разгадать уже невозможно, поскольку артефакт был сотворён ещё до пришествия эльфов какой-то вымершей расой магов. Главное, что содержимое было на высоте — кольцо поглощало чужую магию как бездонная губка, давая своему носителю возможность творить сложнейшие энергоёмкие заклинания.

Даже эльфийский Дар этот демонов перстень смог поглотить. Да только подарок Тьмы оказался не по зубам хозяину колечка. Выпив силу Кристарна и не заметив, что получил в придачу Дар эмпатии, король Реинир отправился на массовую показательную казнь очередных неугодных короне повстанцев. И, не сумев защититься от чужой ненависти, боли, страха и отвращения, направленного к нему толпой, сошёл с ума. А сумасшедших магов сжигает их собственный, уже неконтролируемый Дар. Тогда взрывом освободившейся силы разнесло полдворца и всю многолюдную площадь. Реинир погиб, вместе с ним пропало и кольцо-артефакт…

— Ау, ты меня слышишь? — негромкий голос Аталь оторвал тёмного от тяжёлых воспоминаний.

— Нет, прости, задумался.

— Я спросила, как там Эшэри.

— Ему повезло, что ты смогла повторить Исцеление. Спасибо тебе от всей тёмно-эльфийской души. Три раза. Всегда так делай. Говорят, нам по статусу положено любить жертвоприношения.

Аталь подозрительно глянула на дроу и проворчала:

— Давай опустим бурные изъявления твоей неискренней благодарности. Я умею рассчитывать силу, и без твоей помощи Исцеление просто бы не потянула. Так что на жертву немного недотягиваю. И одно спасибо можешь оставить себе. А то и все три. Уверена, без меня вы не сунулись бы в это болото (в прямом и переносном смысле).

— Перестань, — поморщился Крис. — Неприятно осознавать, но не знаю, что бы я смог противопоставить этому чуду болотному, напади оно на нас вчера, когда ты открывала новые горизонты в дегустации спиртовых настоек. И это мне не нравится.