Серые Башни (СИ) - Ильченко Татьяна. Страница 7

Да уж, девушкой, похоже, меня считал только Учитель.

Из воспоминаний я вынырнула только у своего подъезда, с удивлением обнаружив в руках пакеты с продуктами. Вот это автопилот! Затащив все это на пятый этаж и обнаружив Гру на том же стуле (он что, так весь день просидел?), я бросилась на кухню.

— Ничего, — косясь на недовольного гостя, бормотала я. — Сейчас будем ужинать. Как говорила моя бабушка: «Пустой желудок, плохой советчик голове».

Раздавшийся за спиной хриплый голос был для меня полной неожиданностью.

— Хорошо сказано, вот поедим и я тебе посоветую, как одной, неизвестно где, весь день шататься.

Это что? Это сказал… Гру?

Неизвестно откуда прозвучавшие слова, заставили меня буквально взлететь на кухонный стол. Я лихорадочно шарила по нему руками, пытаясь взять мобильник. Непослушные пальцы не удержали телефон, и он упал прямо под ноги, этому…этой…этому. Потеряв единственное доступное мне средство спасения, я зажмурилась, приготовившись к самому худшему.

Минуту или две было тихо, потом раздалось какое-то фырканье и странные квакающие звуки. Сидя в углу кухни, Гру смеялся.

Гру`Гард`Виндс, сотник нордов из Серых Башен

Время тянулось бесконечно. Лучше бы я в засаде сидел! Все эти шорохи за дверями, подозрительные звуки на лестнице, шум от непонятного белого ящика на кухне, капающая вода из крана в мыльне, действующая на нервы больше чем заунывные песни степняков… Девчонка явилась, когда за окном почти стемнело. Глянула на меня испуганными глазами и побежала на кухню, шурша странными сумками. Знает, что виновата! Захотелось ее выпороть. Но сначала пусть накормит! Глядя на ее тощий зад, я передумал ее пороть. Жалко. И тут она, наконец, заговорила по- человечески! И вдруг залезла на стол. Зачем? Я просто стоял и смотрел, как она шарит по столу руками, нащупывая что-то среди кульков, а потом она взяла и зажмурилась. Испугалась? Кого? Я даже обернулся, мало ли.

То, как она там сидела, нахохлившись, с закрытыми глазами… Я старался сдерживать себя, но не удержался и засмеялся уже в голос. А когда увидел широко раскрытые глаза девушки, то просто зашелся от смеха.

— Неужели я такой ужасный? Может леди спустится, а то очень хочется есть. Раньше, ты относилась ко мне с большим пониманием, — я протянул ей руку. — Негоже сидеть на столе.

— Ты…, вы кто? — подозрительно прищурилась она.

— Гру. Забыла?

— Я совсем ничего не понимаю! — всхлипнула она, и едва коснувшись моей руки, спрыгнула со стола. — Я даже не понимаю, как я вас понимаю!

— Ха! Я тоже тебя не понимал, но по столам не прыгаю! Зачем было морочить мне голову, моя леди, если ты прекрасно знаешь язык кланов? — спросил я. — И почему ты говоришь мне «вы»? Я здесь один.

— Никакого языка кланов я не знаю! Это вы… ты придуривался все это время, я теперь заговорил по-человечески! — разозлилась она.

— Я не могу говорить по-человечески, я норд!

— Правда?

Бессовестная девчонка, почему старшие не научили ее уважению?

— А кто сказал: «Пустой желудок, плохой советчик голове»?

— А это что пароль?

— Нет! — весь этот глупый разговор стал меня раздражать. — Это были первые слова, которые я понял!

Таисия Соколова

Сидя по-турецки на кухонном столе и глядя на Гру, я постепенно расслабилась и, осознав нелепость своего положения, тоже начала смеяться. Было уже совсем не страшно. Наоборот, глядя в его глаза, я чувствовала себя маленькой непослушной девочкой, которой терпеливо приходиться объяснять всем известные истины.

— Может, мы поедим? Когда ешь, говорить не обязательно! — проворчал он.

— Да, да, конечно!

Ужин, конечно, был немудреный. Макароны, котлеты из отдела полуфабрикатов и салат. Ну и чай, с пряниками. Зато быстро. Правда, Гру, обнюхав котлету, осторожно отодвинул ее в сторону, ограничившись макаронами. А вот пряники ему понравились.

Все это было так странно! Я всегда считала, что язык, которому научили меня дед и бабушка, был вымышленным. Просто еще одна игра, которой меня отвлекали от одиночества. А теперь, получается, что его знает еще один человек? Или не человек? Он сказал, что он — норд. Кто такие норды? У меня на языке вертелось множество вопросов к моему странному гостю, который с задумчивым видом жевал пряник за пряником.

— Э…Гру? — неуверенно начала я. — Это точно не выдуманный язык?

Он перестал жевать и сурово прищурился.

— Да ладно, я же просто спросила. Для меня это было игрой.

— Ты говоришь очень хорошо, моя леди, — улыбнулся норд.

— Даже акцент есть! Так говорят на севере, — уже без улыбки закончил он, внимательно изучая мое лицо.

— Пожалуйста, не надо, — отмахнулась я.

— Чего не надо?

— Так смотреть. Обычно, после такого взгляда ты застываешь, как соляной столб. Вот так, — я скосила глаза к переносице и замерла.

— А чего ты хотела? Я уже столько раз ошибался на твой счет. Ты прости меня, за то, что я там, в мыльне…

— Да ладно, я уже забыла. С кем не бывает, — я пожала плечами.

— Лучше скажи кто ты такой, Гру?

— Я — норд, леди. И я твой Хранитель.

— Хранитель меня?

— Тебя.

— И отчего ты будешь меня охранять?

— Хранители не сторожа, — буркнул он. — Это гораздо большее. Мы с тобой близки по духу, как две половинки целого, понимаешь?

По духу, как же! Понятно, подобное тянется к подобному. Моим «хранителем» может быть только такой звероподобный мужичок, но ни как не кавайная няшка. А что, мы бы хорошо смотрелись. Красавиц и Чудовища.

— Я и сам не очень понимаю, почему я здесь, с тобой. Видишь ли, до сих пор Хранителя не было ни у одной леди. Норды служили только воинам или стражам, ну мужчинам, понимаешь? Тем, кто рискует своей жизнью, нужен кто-то, кто будет прикрывать спину и не предаст.

— Сидя здесь, я ничем не рискую, сам видишь. И я нисколько не мужчина. Ты не расстраивайся, а если передумаешь быть Хранителем, я не обижусь.

Гру ничего не ответил, только вздохнул и потянулся за следующим пряником.

Теплый свет освещал накрытый старенькой, еще бабушка выбирала, клеёнкой стол. Гру чинно жевал и шумно дул на чай. Идиллическая картина. Несколько сюрреалистическая, быть может. Ее можно было бы назвать: «Встретились два одиночества». Хранитель он мой, смешно! Я бы тоже обозвала себя каким-нибудь чудным словом, если бы была бездомной, старой, раненой и голодной. И это не смешно, это печально.

— Что огорчило мою леди? — тихий голос Гру заставил меня посмотреть на него. Встревоженное лицо, в сдобных крошках вызвала приступ смеха.

— И что такого смешного? — Гру смахнул крошки и принял величественно-неприступный вид

— Это я над собой смеялась, ты вообще не смешной!

— Хочу предупредить тебя, девочка, что смех без причины, ни к чему хорошему не приводит, — сердито пробурчал он.

— Не дуйся. Я ведь не хотела тебя обидеть, просто все так странно. И ты и наше чаепитие у меня на кухне.

Он задумчиво посмотрел на оставшиеся два пряника и спросил:

— Где твои родители, девочка?

— Далеко, — пожала я плечами, а потом, потянувшись, сняла с полки маленький глобус.

— Это наш мир. Норды знают, что Земля это шар?

— Норды знают, как воспитывать маленьких девочек, чтобы они не грубили старшим, — хмыкнул он.

Хмыкнув, я поставила глобус на стол.

— Вот тут мы, а тут, — я крутнула голубой шарик, — мои родители.

— Почему так далеко?

— Ну, они же не выбирают, где может понадобиться их помощь. Они парамедики.

— Кто?

Ну и как ему объяснять?

— В этом месте, — мой палец уперся в Таиланд, — наводнение. Очень много пострадавших. Они их спасают.

— Твой отец страж?

— И мама тоже, — кивнула я и улыбнулась, заметив, как вытянулось у Гру лицо.

После долгого сосредоточенного рассматривания Индийского океана, он спросил:

— А другие родственники?

— Никого нет, — я отвернулась, еще не хватает разреветься. Вот зачем он так смотрит?