Брачные игры - Фэйзер Джейн. Страница 22

– Я не стремлюсь к этому, отец, – уточнила она. – Во всяком случае, такой цели нет в моих ближайших планах.

– Может быть, может быть. Но такова жизнь, моя дорогая. Я привык думать, что вы всегда будете со мной, и посмотри, что получилось. Твои сестры вышли замуж в течение одного года. – Он покачал головой, но отнюдь не выглядел недовольным.

– И за весьма респектабельных мужчин, – ввернула Честити с лукавой улыбкой, взяв его под руку. – Вот что самое удивительное.

– Пожалуй, – согласился лорд Дункан, взмахом трости остановив приближающийся кеб. – Учитывая, что в них самих респектабельности ни на грош. И в тебе, кстати, тоже. Хотя, глядя на вас, этого никак не скажешь. Ваша мать была такой же. – Он открыл дверцу экипажа и подал руку Честити, чтобы помочь ей забраться внутрь.

Нормальный вежливый жест, отметила Честити. Дугласу Фаррелу неплохо бы поучиться.

Они лениво болтали, пока экипаж вез их по улицам, прежде чем остановиться перед внушительным строением, выходившим окнами на Гайд-парк. Графиня, очевидно, очень богатая женщина, подумала Честити, стоя на тротуаре в ожидании, пока отец расплатится с извозчиком. Дом такого размера и в таком месте .должен стоить целое состояние. Ну вот, теперь и она рассуждает, как Дуглас Фаррел! Считает денежки в чужом кармане с расчетливостью рыночной торговки.

Однако, возразил ее внутренний голос, отцу не помешает помощь, чтобы привести в порядок банковские счета, а синьорина Делла Лука наверняка достаточно состоятельна, чтобы воплотить в жизнь мечты доктора.

Дверь отворил лакей в весьма необычной ливрее, напомнившей Честити оперный костюм обилием золотой тесьмы и париком с косичкой. Огромный холл украшали итальянские скульптуры и массивные полотна в роскошных рамах. Роспись на потолке изображала голубое небо, окруженное лепным карнизом из золоченых листьев. Подобное великолепие, характерное для флорентийской виллы, казалось совершенно неуместным в георгианском особняке на Парк-лейн.

Честити перехватила ошарашенный взгляд отца.

– Наверное, мы ехали не в кебе, а на ковре-самолете, – шепнула она ему на ухо, следуя за лакеем к двойным дверям справа от входа. – Похоже, мы попали в Италию времен Ренессанса.

Лорд Дункан взглянул на дочь со смесью неодобрения и веселья. Лакей распахнул двери и объявил с сильным итальянским акцентом:

– Лорд Дункан... Достопочтенная мисс Честити Дункан.

Графиня с приветливой улыбкой поднялась с софы, обитой золотисто-белой парчой. Темно-зеленое шелковое платье с желтой отделкой ей очень шло, волосы скрывались под элегантным, правда, несколько старомодным, тюрбаном. Она шагнула вперед, протягивая руку:

– Мой дорогой лорд Дункан, мисс Дункан, как мило, что вы нашли время посетить нас.

В глаза Честити сразу бросилась пара, стоявшая у одного из высоких окон, выходивших на Гайд-парк. Лаура Делла Лука и Дуглас Фаррел. Судя по всему, они увлеклись разговором, который прервался с появлением новых лиц.

– Кажется, мы обречены все время встречаться, мисс Дункан, – заметил Дуглас, с прохладной улыбкой протягивая ей руку.

Учитывая, что вчера он обращался к ней по имени, Честити могла только гадать, что означает его возврат к формальностям. Наверное, доктор не хочет, чтобы Лаура подумала, будто он на дружеской ноге с другой женщиной. Что ж, многообещающее начало, и ее прямой долг – подыграть клиенту.

– Да, доктор Фаррел, удивительная полоса совпадений. – Она быстро пожала ему руку, прежде чем повернуться к Лауре. – Как поживаете, мисс Делла Лука?

– Спасибо, очень хорошо, мисс Дункан, – ответила та. – Как любезно с вашей стороны навестить нас. Я только что говорила доктору, что дверной молоток не замолкает с самого утра. После обеда у леди Молверн у нас нет отбоя от посетителей.

– Да, и все очень доброжелательны, – вмешалась графиня. – О, какая прелесть! – воскликнула она, когда лорд Дункан с поклоном протянул ей букет. – Лаура, дорогая, позвони Джузеппе, пусть принесет вазу и кофе. Прошу вас, садитесь, – пригласила она гостей.

– Только не кофе, сударыня, – отмахнулся лорд Дункан. – Никогда не пью кофе после завтрака. – Он опустился на софу рядом с хозяйкой и положил свой пакет на журнальный столик. – Я нашел книгу с гравюрами, о которой говорил вам вчера.

– О, как мило! – обрадовалась она, разворачивая книгу. – Что предложить вам вместо кофе? Может, херес?

Любимым напитком лорда Дункана был виски, но он снизошел до хереса. Лаура дернула за затейливый шнур звонка возле камина.

– Кроме дотторе, – сообщила она, – нас посетили леди Бейнбридж, леди Армитидж и леди Уинтроп.

– Такие очаровательные дамы, – рассеянно промолвила ее мать, перелистывая страницы с гравюрами.

– Вы звонили, синьора? – В дверях с поклоном появился лакей. Лаура вручила ему цветы и дала указания.

Дуглас тихо обратился к Честити:

– Надеюсь, вчерашняя пирушка не отразилась на вашем здоровье?

– Нисколько. А на вашем?

– Нет, не считая дурных сновидений, – хмыкнул он.

– О, вы плохо спите, дотторе? – включилась в разговор Лаура с явным интересом.

– Только когда ем заливных угрей, – ответил он.

– Заливных угрей? – Она уставилась на него с непонимающим видом. – А что это такое?

– Простонародный деликатес, – сообщила Честити. – Я бы не советовала вам даже пробовать его. Ужасная гадость.

Лорд Дункан поднял голову от книги:

– Что там насчет заливного угря?

– Мы с доктором Фаррелом ели их вчера в «Ковент-Гардене», – объяснила Честити.

– Боже милостивый, зачем?

– Хороший вопрос, сэр, – заметил Дуглас. – Ваша дочь вынудила меня съесть их.

– Совсем непохоже на Честити, – твердо заявил его милость. – Вы что-то не так поняли.

– Уверяю вас, сэр.

– Так все и произошло, отец, – вмешалась Честити. – Я бросила доктору вызов, он ответил мне тем же, и нам обоим пришлось есть эту гадость.

– Какой нелепый поступок, – поджала губы Лаура. – Заливной угорь – это вульгарно. – Она картинно содрогнулась.

– Как и все, присущее простому народу, – проговорила Честити. – И как следует из столь близкой вам латыни, мисс Делла Лука. Не сомневаюсь, что, проведя всю жизнь в Италии, вы изучили язык Древнего Рима.

Лаура на секунду растерялась, словно почувствовав, что ее поставили на место, но тут же ухватилась за возможность блеснуть своими познаниями.

– Ну конечно, – решительно кивнула она. – Vulgar... vulgaris. Вы, должно быть, знакомы с древними языками, дотторе. Ведь латынь – язык медицины, не так ли?

– В древних трактатах, – пояснил он. – Но я предпочитаю пользоваться современными изданиями.

– Очевидно, для лечения современных недугов, – предположила Честити. – Вы считаете, что в современном обществе развились новые болезни, доктор Фаррел?

Вопрос был интересный, и Дуглас открыл рот, собираясь ответить, но его опередила Лаура. Она шагнула вперед, заслонив собой Честити, что практически исключило ее из разговора.

– О, я страдаю бессонницей, дотторе. Вы не могли бы что-нибудь порекомендовать? Я пыталась принимать валериану и белладонну, но все бесполезно. Не знаю, стоит ли пробовать лауданум – сок красного мака? Говорят, к нему вырабатывается привычка.

– Обычно я рекомендую валериану, – подавил вздох Дуглас.

Вращаясь в эдинбургском обществе, он привык к медицинским консультациям на светских раутах и в принципе не возражал, пользуясь случаем, ненавязчиво настроить собеседника на посещение его кабинета. Очевидно, в Лондоне его ждет та же участь. В конце концов, это один из способов обзаводиться пациентами. Осталось только выяснить, годится ли он для поисков жены.

– Пожалуй, мне следует записаться к вам на прием, – словно угадала его мысли Лаура.

– Буду счастлив сделать для вас все, что в моих силах, – галантно обещал Дуглас. – Правда, мой кабинет еще не до конца оборудован, да и обстановка оставляет желать лучшего. – Он изобразил удрученную улыбку. – У меня слишком мало времени, чтобы присмотреть за всеми мелочами.