Во власти девантара - Хеннен Бернхард. Страница 96

На другом конце стола устроилась старая троллиха. Она принесла с собой плоскую деревянную тарелку с супом и большую кривую ложку. Ее грубое платье было усеяно дюжинами заплат, среди которых не было двух из одинаковой ткани. Она сильно моргала каждый раз, когда поднимала глаза от миски. На морщинистой шее висело множество кожаных шнурков, на которых болтались амулеты: крохотные фигурки, вырезанные из костей, каменные кольца, перья, засушенная птичья голова и что-то похожее на половинку воронова крыла.

— Кто это? — шепотом спросил Мандред своего хозяина.

— Ее зовут Сканга, и она такая же древняя, как наш народ. — В голосе Оргрима слышалось уважение, быть может, даже немного страха. Он говорил очень тихо. — Она могущественная шаманка, которая говорит с духами и может усмирять или же, наоборот, вызывать бури.

Мандред украдкой бросил взгляд на старуху. Сумеет ли она прочесть его мысли? Лучше думать о чем-нибудь другом!

— После долгого пути я чуть не умер от голода. Я бы даже не отказался отобрать у старухи миску.

Герцог принялся многословно извиняться за то, что еда несколько задерживается. Ее сначала нужно было еще забить, чтобы поданное к столу мясо было совсем свежим. Оргрим рассказал, что свинина оказывается на вкус гораздо нежнее, когда животное, перед тем как убить, немного отобьют. Но самое главное якобы заключалось в том, чтобы убить животное прежде, чем оно заподозрит, что его сейчас убьют. Оргрим утверждал, что страх вызывает дурные соки, которые портят мясо. Мандред никогда прежде не слышал о подобном, но слова герцога звучали очень убедительно.

Пока они ждали, Оргрим развлекал его рассказом об охоте на кашалотов. Он польстил Мандреду, похвалив смелость людей, когда они встали на сторону эльфов во время последней войны. Особенно хвалил он подвиги героического короля Альфадаса.

Мандред улыбался про себя. Интересно, что сказал бы Оргрим, узнай, что сидит рядом с отцом Альфадаса? Нет, этого он ему не скажет. Тяжелая гордость охватила его, когда герцог рассказывал ему о битвах, в которых сражался его сын.

Наконец подали на стол. Тролль с одутловатым лицом и обвисшими щеками принес два больших деревянных блюда. На них лежало ароматное жаркое с гарниром из золотисто-коричневых луковых колец. Большего из двух жарких с лихвой хватило бы на то, чтобы накормить троих изголодавшихся мужчин. «А меньшее жаркое весит фунта два», — прикинул Мандред.

— Как гость ты можешь выбирать, — указал Оргрим на блюда. — Какое из двух ты предпочитаешь?

Ярл вспомнил предупреждение Фародина. Если он возьмет большее блюдо и съест только его часть, то тролли могут расценить это как оскорбление.

— С учетом моего роста, было бы более чем дерзко просить больший кусок, — высокопарно произнес Мандред. От аромата жаркого у него потекла слюна. — Поэтому я выбираю меньший из кусков.

— Да будет так. — Князь троллей кивнул толстому повару, и тот поставил блюда на стол перед ними.

Оргрим ел руками. Безо всяких усилий он разрывал мясо и клал его в рот. Еще был подан свежий хлеб, который они обмакивали в соус.

Мандред снял с пояса нож и разрезал жаркое на шесть толстых кусков. Когда он надрезал мясо, в густой луковый соус потекла темно-красная кровь. Жаркое было вкусным. У него была хорошая корочка, но внутри оно было нежным и с кровью. Мандред ел жадно. За долгие дни в лодке он забыл вкус горячего. Когда он жевал, из уголков рта тек сок жаркого. Он с наслаждением обмакивал свежий хлеб в соус и лук. Запивал все тяжелым метом. Поистине, Оргрим умел угодить гостям.

Остальные тролли, впрочем, вели себя странно. Чем дольше длилось пиршество, тем тише они себя вели. Некоторые в свою очередь нанизывали мясо на длинные деревянные вертела. Но большинство просто смотрели на Мандреда. Может быть, завидуют такой вкусной еде? Постепенно под их взглядами ему стало не по себе.

Как следует отрыгнув, Мандред покончил с едой. Все мясо он съесть не смог. Он сидел на деревянной лавке, согнувшись, и тихонько стонал.

— Могу я предложить тебе что-нибудь еще? — вежливо поинтересовался Оргрим. — Может быть, яблоки в меду? Вкусно, доложу я тебе. Поистине вкусно! Скандраг, мой повар, настоящий художник.

Мандред провел рукой по животу.

— Прости, пожалуйста. Как ты там говорил? Я всего лишь человечек. Я больше не могу.

Оргрим хлопнул в ладоши. Немного позже в зал вошел тролль, который подавал на стол, неся два больших деревянных блюда. На них покоились две перевернутые корзины. Блюда были красны от разлившейся крови.

— У нас существует обычай глядеть в глаза тому, кого только что съел. Обычай охотников, если тебе так больше нравится.

Оргрим щелкнул пальцами, и тролль поставил блюда на соседний стол. Затем поднял большую из двух корзин. Под ней оказалась голова дикого кабана с широко открытым ртом. Клыки у него были словно кинжалы, как у человека-кабана. Должно быть, то был необычайно большой зверь.

Герцог поздравил своего повара с отлично приготовленной едой. Затем тот поднял вторую корзину. Под ней оказалась голова женщины с короткими светлыми волосами. Лоб ее был расколот, левая бровь совершенно изувечена. Из-под коротких волос торчали острые уши. Кожа ее была очень бледной, какой Мандреду никогда не доводилось видеть у эльфов. Почти как свежевыпавший снег.

Мандред удивленно смотрел на это лицо. Раны, что совершенно очевидно, были нанесены дубинкой. Ярл знал эту эльфийку так же хорошо, как своего собственного сына. Три года они путешествовали бок о бок. Йильвина! Его желудок сжался и резко дернулся вверх.

Царство карликов

Когда после дня и ночи пути путники наконец вышли из леса, Нурамон не поверил своим глазам. Перед ними вздымалась гигантская скала — стены царства карликов. Входом служили крепкие железные ворота. В скале были выбиты окна, расселины и бойницы. Но самое большое впечатление произвели на Нурамона башни, росшие из камня, словно грибы, и устремлявшиеся к небу. Кто бы ни построил это, он был мастером своего дела.

Нурамон слез со спины Фельбиона; он не мог отвести взгляда от скалы.

— Это производит впечатление, не правда ли? — спросил Альверих. — Вам, эльфам, такого наверняка не построить.

Нурамон уставился на знамена, развевавшиеся над башнями. На больших полотнах виднелись серебряные драконы на красном фоне, настолько большие, что герб можно было видеть издалека. Для кого предназначались эти знамена? Карлики жили настолько уединенно, что вряд ли кто-то из чужих мог забрести сюда. Очевидно, для них важна была не только польза, но и вид, открывавшийся взору. С этой точки зрения карлики были подобны эльфам, хотя это творение мастера выражало что угодно, кроме скромной уместности.

Нурамон проследовал за карликами к воротам. Чем ближе они подходили к этому двустворчатому чудовищу, тем мельче чувствовал себя эльф. Ворота были просто огромны для таких существ как карлики. Но, быть может, был в королевстве и кто-то, кому требовались такие размеры. Он поглядел на знамена, присмотрелся к геральдическому животному. Эти врата были достаточно велики, чтобы в них мог пройти дракон.

Перед вратами не было стражи, однако Нурамон обратил внимание на множество бойниц и на длинный балкон над ними. Большего на этом входе не было нужно. Несмотря на то что ни Нурамон, ни его сопровождающие не сказали ни слова, неподалеку от ворот что-то щелкнуло и сворки со скрипом отворились им навстречу. Как карликам удалось выковать из железа такие большие ворота? Как они перемещали их, как поставили вертикально? Только магия приходила Нурамону в голову в качестве ответа на эти вопросы.

Над воротами в грубых рамах виднелись картины со сценами охоты, сражений героев или пейзажами. Самую верхнюю картину почти не было видно. На ней были изображены горы, и Нурамон был уверен в том, что это именно Иолиды. На вратах были выцарапаны символы. И Нурамон с первого взгляда узнал шрифт, который встретил у врат к оракулу Дареен.