Полдень над Майдманом - Борисов Олег Николаевич. Страница 61

Огромное дерево росло на камнях, в расположении которых с трудом угадывались разрушенные до основания стены дома. Изредка попадались на глаза вздыбленные плиты мостовой или обвитые лианами колонны со стертыми письменами. Тишина и шелест листьев на ветру.

Глэд с интересом оглядывался вокруг, шагая следом за эльфийкой. Похоже, что древние камни ее совершенно не интересовали. Наконец отряд выбрался на берег неширокой реки, неспешно несущей воды на запад. Айрах-сэрой объявил привал и отослал несколько следопытов за лодками. Глэд подошел к командиру и поинтересовался:

– Это один из ваших городов?

– Нет, это старая деревня времен первых поселений. Наши предки играли с камнями, забыв лесные законы: жить в мире с природой и не прятаться за каменными стенами.

– Могу я посмотреть на то, что осталось? Ничего подобного не видел раньше.

Седой эльф внимательно всмотрелся в лицо Безглазого, но человек давно научился не показывать свои истинные чувства:

– Надеюсь, три или четыре часа тебе хватит. Мы пока займемся лодками и провизией в дорогу. Я отправлю с тобой одного из ребят, вдруг на медведя ненароком наткнешься или еще на кого. Места тут дикие.

– Спасибо.

– Если действительно хочешь увидеть что-то интересное, пройди шагов триста вон туда. Там был центр деревни, осталось несколько храмов.

Глэд кивнул, взглянул на шагнувшего к нему стройного эльфа с парой коротких мечей в ножнах и луком за плечами и зашагал в указанном направлении. С такой охраной можно было не опасаться не только медведя.

Древние строители выложили мостовую разноцветными плитами, которые не смогли вспучить корни многочисленных деревьев. Центр древнего поселения остался почти нетронутым. С десяток небольших домов с провалами окон, оплетенными лианами, и все те же каменные столбы, сокрытые в кустах. Проткнувший небо храм, замерший посреди площади, с вереницей башенок, украшенных острыми шпилями. Истертые ступени вели к двум входам, один из которых обвалился, а второй сумрачно чернел на фоне резных каменных колонн.

Глэд долго стоял, задрав голову и разглядывая вычурное плетение на широкой каменной крыше, пологим скатом накрывшей потрескавшиеся стены. Казалось, неизвестный создатель воткнул в храм башенки как попало, подобно тонким спицам, вцепившимся в клубок шерсти. Но чем дольше человек стоял и смотрел на облака, плывущие над острыми шпилями, тем больше в душе рождалось ощущение гармонии, тихой музыкой поющей свою незримую песню.

Повернувшись к сопровождающему, устроившемуся на солнышке, Глэд кивнул на чернеющий проход:

– Пойдешь со мной? Хочу посмотреть, что внутри.

– Нет, я там был уже. Только пыль и мусор.

– А я схожу. Когда еще доведется.

– На верхние этажи можно подняться лишь по правой лестнице. Левая обвалилась. Будь осторожнее и не вставай рядом с оконными проемами, там тоже кладка еле держится.

Безглазый поблагодарил и поднялся по древним ступеням внутрь.

На удивление, внутри храма было достаточно светло. Солнечные лучи проникали через многочисленные окна и дыры в стенах. В центре сооружения Глэд снова поднял голову. Основной зал тянулся до самого верха, до дырявой крыши. В передней части здания располагались многочисленные комнаты, куда можно было подняться по двум лестницам по бокам. Левая превратилась за прошедшие годы в груду камней. Но правая выдержала натиск времени, и по ней мужчина стал осторожно подниматься наверх.

Заглянув в несколько комнат, Глэд не увидел там ничего интересного: осыпавшаяся на пол штукатурка, нанесенная ветром земля и зеленый мох поверх камней. Поднявшись этажом выше, безглазый исследователь обнаружил ту же картину: тишина и запустение. Выйдя на внутренний балкон, он еще раз посмотрел сверху на огромный пустой зал, прошитый насквозь колоннами солнечного света.

Еле слышно процокали коготки, и на широкие каменные перила взобрался ночной гость, в солнечном свете еще больше похожий на пренебрегшего стрижкой хомяка-переростка. Вздохнув, лохматый незнакомец протянул лапу в сторону пустоты и с горечью в голосе тихо произнес на эльфийском:

– А когда-то здесь стояли наши алтари, где приносили жертвы духам Леса. Теперь все разрушено, выброшено прочь. Даже камушка не оставили.

Глэд с интересом посмотрел на собеседника и поинтересовался:

– Мой провожатый тебя не услышит?

– Нет. Храм хранит все голоса, звучащие в его стенах.

– Ты кто, странное животное?

Хомяк оскорбился:

– Сам ты животное, вонючее двуногое создание! Я – Мейстер из рода ириатов! Мы истинные хозяева Леса у Пределов!

– Что-то слабо ты похож на хозяина, обидчивый господин. По крайней мере, хозяева Леса не прячутся от эльфов, медведей и белок.

Комок меха сложил лапки на животе и загрустил:

– Здесь ты прав. Мы вынуждены прятаться от врагов, захвативших наши земли.

– Эльфы? – осторожно спросил Глэд.

– Да. Остроухие бестии, убивающие друг друга ради развлечения.

– Странно, – удивился мужчина, – я не помню, чтобы они резали друг друга ради развлечения.

– А как еще можно назвать вражду между светлыми и темными? – рассердился Мейстер. – Одни приехали чуть раньше и пробрались до восточных земель. Другие высадились по их следам и объявили себя истинными хранителями веры и устоев предков. Теперь и те, и другие кромсают друг друга почем зря, не забывая при этом уничтожать нас везде, где только обнаружат. Мой народ и другие древнейшие племена вынуждены бежать под землю, подобно кротам, и умирать там, вдали от солнечных лучей.

– Печально, – согласился Глэд, разглядывая остатки цветной мозаики на стенах.

– Это не просто печально, это закат моего народа! Первые четыре города, созданные вместе с эльфами, должны были скрепить нашу дружбу. Но как только проклятые колдуны вырастили первых Галантов, они объявили о начале нового времени и стали охотиться на нас. Тысячи были убиты, еще тысячи бежали под землю, чтобы умереть там. А длинноухие подчинили себе наш Лес, опутали его пеленой заклятий и ворожбы. Теперь деревья рассказывают им о происходящем вокруг. Вода шепчет им обо всем, что увидела в своем пути. Даже ветер предал нас, храня наши запахи и донося наши голоса до чужих ушей.

Глэд задумался, стараясь возродить чужие воспоминания:

– Я где-то уже слышал что-то похожее. Про ириатов и древнюю рунную магию.

– Да. Ты должен был это слышать, – с нажимом произнес маленький зверь. – Много лет тому назад один из кланов темных эльфов решил овладеть нашими знаниями. Они обшарили разрушенные города, они захватили несколько наших старейшин в плен и вырвали пытками у них крупицы информации. Они нашли древние записи и попытались договориться с моим народом. В обмен на истинную силу Леса старейшины клана Пьющих яд предлагали отдать нам земли рядом с горными отрогами. И наши сердца дрогнули. Мы так долго были во тьме, что готовы были договориться.

– И вы научили их своей магии?

– Магии Леса, – надменно выпятил губу Мейстер. – Запомни, эльфы живут за счет своей магии, что принесли с собой из пылающих земель. Длинноухие так и не постигли душу наших бескрайних лесов. Они посадили своих оранжевых чудовищ и пользуются их силой, подчиняя себе все вокруг. Но истинные силы Леса, древние заклятия так и остались для них во тьме.

– А вы решились на сделку.

– Да, – маленькая лапка смахнула слезу, – мы слишком долго были во тьме. Так долго, что даже демоны Мрака стали заглядывать к нам, вымораживая своим дыханием все вокруг. И мы составили договор. И научили лучших из лучших эльфов своим песням, открыли тайные книги.

– Эллеро-рой из клана Пьющих яд, – ошарашенно прошептал Глэд, вцепившись руками в холодный камень перил.

– Совершенно верно, сын старейшины клана. Последний из клана, чью душу и память ты носишь в себе.

– Так вот почему я помню этот зал! Я бывал здесь… То есть не я, а мой брат, отдавший мне часть самого себя.