Перепутья Александры (СИ) - Бахтиярова Анна. Страница 33

   - Я видела девочку, - ответила она после паузы. - Но не слишком близко. Не смогла подойти. Наткнулась на невидимый барьер. Видимо тот самый, о который ударилась и ты во сне. Я смогла до него дотронуться, представляешь?

   - Странно, - протянула я задумчиво. Уж если у Светы, умеющей проходить сквозь любые преграды, не получилось пробиться к Алисе...

   - Но это не главное. Рядом с девочкой кое-кто был. И этот "кто-то" увел ее от меня.

   - И? - я уже предвидела, что услышу нечто убийственное.

   - Рядом с Алисой Коледовой я видела тебя, Саша. Это ТЫ прячешь девочку.

   - Что? - я с размаху плюхнулась на стул. Самое смешное, что, кажется, Света не лгала и не издевалась. И ЭТО было выше понимания. - Нет, не может быть, - пробормотала я заплетающимся языком. - Я бы никогда не причинила вреда Алисе.

   - Надо же, - Света склонила голову набок. - А ведь ты, действительно, говоришь правду.

   - Вот как? - я скривила губы. Вообще-то я давно знаю, что Светка умеет распознавать вранье по голосу. Способность развилась после потери зрения.

   Моя бывшая подруга предпочла не реагировать на это замечание и подытожила озвученные сведения:

   - Значит, либо ты действуешь неосознанно. В конце концов ты же умудрилось попасть в Поток из сна. Либо...

   - Наши старые знакомые вконец обозлились и вышли на тропу войны, - закончила за Свету я, чувствуя, как холодеют ноги...

   ЧАСТЬ II. ПРОКЛЯТОЕ ЧУДО

   Глава 9. Павел Семенович

   2003 год

   При каждой встрече он смотрел на меня поверх очков, как на назойливое насекомое, которое и не прихлопнешь, потому что не дотянешься, и не прогонишь прочь, ибо непременно вернется с подкреплением. Приходилось терпеть. Однако не смиренно, а активно выражая протест, причем, больше делом. И это успело довести меня за первую рабочую неделю до состояния легкого бешенства.

   Наше знакомство в его лилипутском кабинете прошло на редкость отвратительно и закончилось негласным объявлением войны - с обеих сторон.

   - Только вас мне и не хватало, - "приветствовал" меня Павел Семенович Кондратьев, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии, едва я нарисовалась перед ним с кипой документов, подтверждающих мое право находиться на его территории. Впрочем, он и без бумаг был прекрасно осведомлен о причинах вторжения. Все объяснил главврач больницы - доходчиво, с вескими аргументами, включающими удары кулаком по столу. Но сие знание не помешало Кондратьеву высказать свое "фи", тем самым обозначив отношение к моей персоне. - И сколько вам лет, деточка?

   - Двадцать два, - врать не имело смысла, скрывать тем более, поэтому я предпочла сделать... хм... в общем превратить лицо в кирпич и, невинно хлопая ресницами, поинтересоваться. - Что-то не устраивает?

   - Помимо возраста? - бросил заведующий в тон мне. - Ваша фамилия! Или вы думали, что я стану скакать, как сайгак, по отделению, радуясь появлению пигалицы-шпионки с громкой родословной?

   Я хмыкнула про себя. Меня предупредили о любви заведующего выражаться несколько необычно, ставя собеседников в тупик.

   - Странная постановка вопроса, Павел Семенович, - решила я рубить с плеча, в конце концов, любезности первой отодвинула прочь другая сторона. - Не припомню, чтобы мне давали указание шпионить за вами. Возможно, я запамятовала в силу юного возраста. Пожалуй, еще раз просмотрю тайные инструкции, переданные связным на встрече в конспиративной квартире.

   - Еще и язва? - Кондратьев демонстративно кинул письмо от моего начальства в мусорную корзину, даже не потрудившись полюбопытствовать о его содержании. - И не надейтесь, что ваши потуги на остроумие меня проймут, госпожа Корнеева.

   - Хорошо, давайте серьезно, - пошла я в очередное наступление, пытаясь расставить точки над "i", но заранее предчувствуя, что затея провалится с треском. - Нравится нам с вами или нет, но я тут застряла на два месяца. Поэтому давайте примем ситуацию, как свершившийся факт, и постараемся обойтись без кровопролития.

   - Вы всерьез полагаете, что у нас получится? - доктор насмешливо приподнял брови.

   - Шанс появится, если мы оба попытаемся вести себя, как взрослые люди, - не сдержалась я, видя, что Кондратьев не собирается идти на уступки даже в мелочах.

   Закрывая за собой дверь, я ясно поняла, война началась. Конечно, мешать мне заведующий не станет. Не в его интересах открытый конфликт с руководством больницы, давшим нашей компании зеленый свет на исследования. Но помогать мне в отделении точно никто не поторопится, придется тыкаться самой, как слепому котенку. А ведь умен доктор, раскусил, едва взглянув. Понял, что гордая, и жаловаться не побегу, если, конечно, не устроят откровенную диверсию.

   Эх, папа, папа... Ну и втянул ты меня в историю. Мало того, что кинул на камни, требуя доказательств зрелости поведения и ясности ума, так еще туда, где я однажды чуть не умерла. В то самое отделение реанимация, в котором я лежала в коме после аварии, пока разум бродил по странному месту под названием Поток.

   Странно. Многие воспоминания со временем гаснут, чувства притупляются, оставляя в памяти размытые образы. Но все, что произошло со мной в нереальном закольцованном мире, я помню четко и детально. Даже спустя шесть долгих лет, за которые от прежней Саши Корнеевой почти не осталось следа.

   Поток сподвиг меня на многие перемены, на переоценку ценностей и перспектив. Я, которая прежде училась из-под палки и садилась за уроки, в лучшем случае, через раз, вдруг взялась за ум и окончила школу с вполне приличным аттестатом и, главное, багажом знаний в голове. Затем был медицинский университет и параллельная учеба в бизнес-школе с несколькими выездами на дополнительные курсы за рубеж. Выбор профессии обусловила специфика семейного бизнеса. Я не врач. Я фармаколог, работающий на благо отцовской фармацевтической компании. И сейчас нахожусь в больнице, чтобы контролировать испытания нового и, по прогнозам, очень перспективного лекарства.

   Почему сей факт не нравится Кондратьеву? Потому что он считает бизнесменов, вроде моего отца, проходимцами, старающимися урвать кусок побольше, а их исследования откровенной липой. Я даже понимаю причины его выводов, хотя и не согласна с ними на корню. Да, нам иногда приходится быть щедрыми, даже в эту клинику мы попали благодаря немалым пожертвованиям на нужды врачей и пациентов. Но качество и безопасность наших лекарственных средств всегда стояли во главе угла. Слишком много сил вложил отец в компанию, чтобы рисковать ее репутацией. Слишком часто слышал презрительные отзывы от собственного родителя.

   Я уже упоминала - мой дед Валерьян Гаврилович был госслужащим очень высокого ранга. Даже уйдя на пенсию, не потерял колоссального влияния ни на новое поколение чиновников, ни на собственную семью. Конечно же, он хотел, чтобы старший сын Виктор пошел по его стопам, но тот выбрал собственный путь, чего, уверена, дед не простил ему до гробовой доски. Отца это тревожило мало. Он занимался тем, к чему лежала душа.

   С самого детства ему не давала покоя заложенная в нем, явно не стараниями деда, предпринимательская жилка. Поэтому образование он начал с торгового училища, чем чуть не довел родителя до инфаркта. Дед скрежетал зубами, грозился четвертовать нерадивого и неблагодарного отпрыска, но тот уперся рогом, проявив себя истинным сыном своего отца. Наверное, лишь уговоры бабушки, подобные каплям, точащим камень, постепенно превратили всеразрушающий ураган в небольшой шквалистый ветер. Глава семьи махнул рукой, мол, ничего, пусть дитятко помучается и приползет обратно с разбитым лбом, сговорчивее станет. Отпрыск, разумеется, и не подумал приклонять колени, а уж тем более передвигаться на четвереньках. После ПТУ был экономический факультет университета, а годы спустя учеба на управленца. Папа, вообще, любил посидеть за партой, приобретая новые полезные знания и навыки.