Северная граница - Крес Феликс В.. Страница 33

10

Амбеген хотел вернуться в Эрву — и не мог.

Сначала он никак не мог понять, зачем его во второй раз вызывают в Тор, когда он гораздо нужнее на заставе. Но вскоре стало ясно, что он главный кандидат на должность коменданта округа, с чем было связано повышение в звании до надсотника. Втайне Амбеген давно рассчитывал, что кто-то наконец его заметит… Мысль о повышении его отнюдь не огорчала. Утомительные партизанские стычки на границе неожиданно переросли в большую войну. Для того, кто всерьез думает о военной карьере, открывались огромные возможности, и уже первое молниеносное повышение было тому лучшим доказательством… Обычно мало кто задумывается, сколь неприятно и утомительно для солдата мирное время. Особенно для солдата, не лишенного тщеславия. Амбеген вовсе не желал, чтобы горели деревни, а крестьяне теряли все нажитое и расставались с жизнями. Он искренне сожалел о разрушениях, учиненных в Армекте алерскими стаями, и предпочел бы, чтобы до войны дело вообще не дошло. Однако же дошло! А война есть война. Не он ее начал, и здесь уж ничего не изменишь. Война началась, и кто-то должен ее выиграть. В глубине души Амбеген был убежден, что прекрасно подходит для этой роли.

Все-таки он немало прожил на свете и на своем веку повидал всякое. Да, он стыдился сказать вслух, что эта война ему «по душе», но другие не скрывали своей радости…

Вряд ли путь к будущим победам (его победам) будет ровным и прямым. Ведь речь шла не о чисто военных вопросах, скорее даже напротив. Амбеген много раз бывал в Алькаве и несколько раз в Торе. Комендатуры городских округов он тоже видел. И мог сделать только один вывод: чем выше, тем хуже. Ведь уже в Эрве можно было найти двоих офицеров, не выносивших друг друга и постоянно соперничавших, и соперничество это не всегда было здравым. В Алькаве, где у коменданта округа и у коменданта заставы было по двое заместителей, дела обстояли куда хуже… Не много на свете таких солдат, как Рават, думающих только о погонях в степи и ни о чем другом. Должностей мало. Зато желающих их занять более чем достаточно.

А Тор? Цитадели Тор подчинялись два военных округа. И пожалуй, все без исключения тысячники и надсотники, каковые там были, единодушно полагали, что какой-то там сотник с рядовой заставы, участник проигранного сражения — последний в этой части Армекта человек, которому можно доверить командование округом. Амбеген предвидел хлопоты. И он не ошибся.

Застряв в Торе, Амбеген уже через неделю начал понимать образ мысли сидящих здесь людей. Это его даже не удивляло. Тяжелые стены цитадели, хотя и холодные, безразлично восприняли струи осеннего дождя, а к первым ударам зимы отнеслись крайне спокойно. Сидя в кресле легко строить планы сражений и прокручивать в уме послушные цифры, которые должны представлять силу войск.

Как-то раз один из офицеров помоложе, отведя его в сторону, начал чертить на большом листе расположение войск под Алькавой. Он расспрашивал о деталях, нанося их на «карту», и тут же объяснял Амбегену, какие ошибки были совершены в бою. Амбеген тогда прервал его, взял перо и нарисовал поле боя еще раз, обозначив извилистую линию реки, болота, лес и беззащитную после ухода войска заставу, которую нужно было прикрыть. Там, где офицер рисовал ровные прямоугольники и квадраты, долженствующие обозначать отряды, Амбеген нацарапал пером множество маленьких точечек («Эти потеряли своего командира, а новый их совсем не знал»), дальше начертил неровный, с рваными краями многоугольник («У этих были загнанные кони, они были голодны и хотели спать, поскольку вступили в бой сразу после марша»), еще дальше вместо большого прямоугольника в центре появились несколько маленьких треугольничков и квадратиков («Эти были собраны с разных застав, они первый раз оказались вместе»). Офицер, наморщив лоб, приглядывался к детским каракулям, возникшим на месте прекрасных боевых порядков. «Знаю, господин, — добавил тогда Амбеген, — в том сражении было совершено немало ошибок. Но отсюда, из этого замка, все выглядит иначе. Я сижу здесь всего несколько дней, а мне уже не хочется верить, что моя конница из Эрвы способна делать по такому морозу и снегу не более десяти миль в день…»

Офицер пожал плечами и ушел.

Комендантом Восточных Военных Округов Пограничья был надтысячник Л.Н.Мивен, человек неглупый и предусмотрительный.

Насколько он предусмотрителен, Амбеген понял сразу же, как только прибыл в Тор. Мивен показал ему довольно старое, зачитанное письмо от мудреца-Посланника и в лоб спросил, не заметил ли Амбеген что-нибудь из того, о чем говорилось в письме.

Мивен честно заработал свой пост, послужив во всех уголках Империи. Потом его перевели на Северную Границу. Однако человеком он был не слишком решительным, порой неустойчивым и податливым, а прежде всего легковерным. Амбеген понятия не имел, кто и что рассказывал коменданту, достаточно того, что у Мивена вскоре возникли некоторые сомнения касательно битвы под Алькавой и дальнейших действий Амбегена. Нет, пока и речи не было о том, чтобы отменить обещанное ему повышение. Однако в Эрву его тоже не отпускали; более того, началось некое полуофициальное расследование. Амбеген дураком не был, с самого начала он излагал все происшедшее так, чтобы не возникало никаких сомнений: как под Алькавой, так и потом он, Амбеген, сделал все возможное (впрочем, так оно в действительности и было). Но эта тема всплывала вновь и вновь.

Нет, его ни в чем не обвиняли, тем более в трусости или халатности, просто искали хоть какой-то предлог. Среди всех офицеров округа Алькава, от сотника и выше, Амбеген был единственным, кто прежде служил в отряде щитоносцев, и только поэтому ему доверили командовать в битве тяжеловооруженным правым флангом. Впрочем, подобное решение было во всех отношениях справедливым — ведь был выбран тот, кто лучше всех способен справиться с задачей, а что до должностей и рангов…

В общем, дело начали разгребать повторно. Снова стали расспрашивать, что было причиной отступления щитоносцев. Амбеген опять объяснил, что прикрывал центр и не давал обойти строй с фланга до того самого мгновения, пока линия обороны не была прорвана. Тогда, стремясь избежать окружения, он вынужден был отступить. А когда центр поддался панике, продвижение неприятеля стало столь быстрым, что лишь поспешное отступление могло спасти тяжелую пехоту от попадания в ловушку.

В конце концов его оставили в покое (все собранные показания свидетельствовали только в пользу Амбегена!), но зато взялись за Терезу, и тут уже Амбеген здорово намучился, чтобы выгородить свою подсотницу, которой, вопреки приказам из Алькавы, позволил несколько большее, нежели просто глубокую разведку… В большей степени помог ей Рават: одно его присутствие в опоздавшем отряде смешало планы тех, кто хотел найти повод для придирок. Заместитель Амбегена был не просто сотником Армектанского Легиона, но еще и почетным подсотником гвардии. В любой момент Рават мог претендовать на высокую должность в элитарных войсках и вообще был фигурой не из мелких, так что выдвижение против него каких-либо обвинений могло выставить на посмешище и основательно скомпрометировать тех, кто так настойчиво искал козла отпущения…

В конечном счете перетряхивание не слишком удобного дела прекратили лишь затем, чтобы снова начать строить предположения, почему гарнизон Эрвы в течение трех месяцев терпит одно поражение за другим. Амбеген только того и ждал — наконец-то ему дали в руки оружие! Особо не стесняясь, он выложил о снабжении заставы всю правду, а также упомянул о полученном «подкреплении», состоявшем из двух клиньев конницы (от соседей с запада) и кучки необученных солдат из разных родов войск. Одним словом, все закончилось очередными ведущими в никуда препирательствами. В кандидате на пост коменданта округа нарастало раздражение, постепенно превращаясь в неприкрытый гнев.

К счастью, у него был союзник.

Его благородие Б.Е.Р.Линез, хотя и не был (точнее говоря, уже не был) военным, обладал достаточно известной в Армекте фамилией, чтобы даже высшие офицеры считались с его мнением. Кроме того, он располагал кое-чем, что коменданту Тора было крайне необходимо, а именно хорошо обученным и вооруженным войском. Собственным, личным войском. Будучи хозяином крупных владений в окрестностях Рапы, на Северной Границе Линез владел землями величиной с округ Эрва. Земли эти, вместе с несколькими деревнями, он приобрел не столь давно, но вместе с тем успел вдвое умножить количество селений, которыми владел, и продолжал вкладывать в них деньги. Его владения граничили с округами Алькава и Эрва, располагаясь сразу за ними.