Северная граница - Крес Феликс В.. Страница 55

Решение Тереза приняла мгновенно — обычно у командиров конницы нет времени на долгие размышления. И ее план был вполне разумен.

Зато Амбеген полностью утратил контроль над происходящим, и это произошло за каких-то несколько секунд. Полдня он управлял сражением так, словно лично командовал всеми тремя армиями, не только людьми, но и алерцами. Теперь же он сделал себя командиром ста двадцати топорников, ибо именно столько солдат осталось в его распоряжении. Он понял свою ошибку и сумел принять ее к сведению. Это еще раз показало, что все-таки, несмотря ни на что, он прекрасный командир. Амбеген не стал хвататься за голову или пытаться предотвратить неизбежное, — наоборот, смирившись с существующим положением дел, он доверил судьбу сражения сотникам, поскольку это было лучшее, что он еще мог сделать.

Амбеген прокричал офицерам тяжелых клиньев соответствующие приказы, соскочил с коня, передав поводья в руки гонцам, и отцепил от седла свой топор. Командир тяжеловооруженных солдат должен вести своих воинов пешим, чтобы собственные ноги подсказывали ему, как быстро и как долго эти люди могут бежать. Взглянув в сторону Линеза, который к тому времени возглавил лучников, надсотник сбросил военный плащ, обнажая сверкающую холодной сталью простую кирасу щитоносца, потом указал подсотникам направление и бросился вперед так, словно хотел обогнать и лучников, и конницу. Четыре клина тяжелой пехоты рванулись следом за ним.

И тогда Непостижимая Госпожа Арилора, увидев пятьсот армектанских солдат, которые взялись совершить невозможное, улыбнулась им и начала раздавать награды… Военная удача не подвела легионеров. Единственная на свете удача, которая просто так никогда не приходит…

Сперва рассыпался край левого фланга алерцев, ибо именно туда послали самые слабые, самые пострадавшие отряды; этот фланг, находившийся дальше всего от сражения, мог отдыхать, в то время как стаи правого фланга, самые сильные в строю, должны были отразить возможную атаку Золотых Племен. И вот сейчас не видевшие отдыха целых три дня, ослабленные ранами вехфеты предали своих хозяев на левом фланге. Они отказывались слушаться, боролись со всадниками, убегали, оставались позади… Несколько животных упали, возможно, они бы еще могли стоять в шеренге, но бежать уже были не в состоянии. Таким образом, развалился конец строя, состоявший из полутора сотен всадников. Весь левый фланг сломался — не в силах успеть за центром, он изгибался назад, подобно половине гигантской подковы.

Вторая половина подковы образовалась из могучего правого фланга, но на этот раз виной тому были не вехфеты и не раненые воины. Внезапные перемещения войск раздразнили огромную стаю золотых, ту самую, что бессмысленно гналась за несколькими всадниками, и теперь она стремительно неслась на серебряных; ей оставалось преодолеть всего треть мили. И движение правого фланга тут же остановилось; его поворачивали лицом к новой опасности, которая могла оказаться смертельной. Серебряные всадники пытались обойти имперцев с фланга, и, если бы золотая стая напала на них сзади, началась бы обычная бойня. Таким образом, почти полутысячный отряд алерцев был выведен из сражения с легионерами.

Теперь конникам Терезы противостоял только центр — сомкнутый, состоящий из достаточно сильных отрядов, но окружить ее войско алерцы уже не могли. Один из алерцев вырвался далеко вперед, и сотница выбрала точку за его спиной. Именно туда она нанесет свой удар.

Она все еще шла рысью, спокойно, контролируя все свои действия. Кони двигались тяжелее, чем обычно, холодная грязь степи хватала их за копыта. На полпути она послала сигнал своим: «Клиньями — в стороны!» — и отряды разошлись веером, словно именно они намеревались окружить более сильного противника. Алерская линия тут же растянулась, предотвращая подобный маневр, и тогда свисток послал новый сигнал: «Клинья — ко мне!» А потом: «Галопом!» И снова, опять и опять: «Ко мне! Ко мне! Ко мне!»

И тут произошло событие, которое потом обросло солдатскими легендами. Конники еще шли рысью, но уже переходили на галоп, как вдруг из гущи собирающихся в кулак клиньев вырвались вперед две фигуры. Они мчались быстрее коней, буквально летели над землей, оставляя легионеров далеко позади!.. А потом двое гвардейцев-гадбов разом взмыли в воздух и столкнулись с одиноким воином, сбросив его со спины вехфета! В мгновение ока там образовалась куча из трех или четырех алерских животных и стольких же всадников!..

Обходя препятствие, центр вражеского строя потерял первоначальную сплоченность, воины пытались укротить взбунтовавшихся животных, в ужасе сталкивающихся друг с другом…

А чуть раньше случилось еще кое-что: вслед за гвардейцами-гадбами метнулось небольшое серое существо… Не все это заметили, кони как раз переходили с рыси на галоп, но старая полусотня Терезы, шедшая за своей сотницей, отчетливо видела: прямо под копыта их лошадей влетела маленькая серая легионерка, отважный зверек, мчавшийся навстречу грозной вооруженной туче. И не было зрелища более поразительного, более великого, более прекрасного! Маленькая кошечка пыталась угнаться за могучими воинами-гадбами! Но потом кошка угодила в глубокую лужу, и спасла ее мчавшаяся галопом Тереза, на лету ухватив за шкирку и выдернув буквально из-под копыт конницы!

Армектанская кавалерия поглотила свою сотницу и продолжала смыкаться. Кони шли почти вплотную, наклонились копья… и противники столкнулись! Серебряный строй, все еще пребывавший в замешательстве, принял удар плотно сомкнутой стены армектанских отрядов, из которых средний, самый большой, играл роль могучего тарана. Первые ряды врага были попросту втоптаны в землю, вторые разбиты, третьи отступили… Однако серебряная линия, хотя и ослабленная, все же сумела обойти армектанских конников с флангов и зайти им в тыл.

Но там уже оказалась измученная, загнанная, обливающаяся потом легкая пехота Линеза! Клинья действовали самостоятельно, одни останавливались ближе, другие дальше — несколько беспорядочно, неровно; руки лучников еще дрожали после бега, однако пущенные с небольшой силой стрелы все же сделали свое дело, смешав конницу врага! Солдаты стреляли уже не столь слаженно, не столь метко, не было густых туч стрел, одновременно падающих на землю. Однако лучники попадали, поскольку трудно было не попасть с расстояния в сто шагов… в пятьдесят… в двадцать!.. Попытка обойти конницу с тыла и отрезать ее от пехоты закончилась ничем.

В это время правый фланг алерцев, отрезанный от армии людей, наносил удар по золотым, решившись на отчаянную контратаку.

Опоздавшие отряды левого фланга пытались присоединиться к центру, угрожая лучникам Линеза.

С грохотом ударяющихся о щиты доспехов бежали на помощь легионерам железные гиганты Амбегена. Эти солдаты уже почувствовали сегодня свою силу и не сомневались в том, что удар их будет подобен удару молота!

Тереза пробилась сквозь врага, открыв путь пехоте.

Лучники посылали стрелу за стрелой — направо, налево и вперед, над головами щитоносцев и конников, в глубь вражеской группировки!

Амбеген смел какую-то стаю, словно груду мусора. Потом бросился навстречу другому отряду алерцев, беспомощно кружившему на левом фланге. Смял его и помчался дальше. Ему помогли ближайшие лучники, которые не колеблясь схватились за мечи, окрыленные успехом тяжеловооруженных пехотинцев.

Линез с воинственными воплями выводил из сражения клин за клином, бросая их в открытый конниками проход. Его собственная полусотня набросилась с мечами на остатки сломанного алерского когтя, который хотел вонзиться в спину коннице, и увязла в смертоносной резне.

Чуть поодаль огромная золотая орда уничтожала серебряных воинов.

При поддержке клина лучников Амбеген резал слабый левый фланг. Тереза связывала руки всему центру. Сотня легковооруженных пехотинцев прошла через открывшийся проход и очутилась в тылу врага! Ее поддержала полусотня конницы. Осыпаемый стрелами левый фланг алерцев ломался!..

И сломался, полностью рассыпался! Амбеген отбросил его назад, вынудил удариться в бегство, после чего вместе с Линезом пришел на помощь сражающимся конникам. То, что осталось от алерского центра, внезапно оказалось в тисках, сжимаемое с трех сторон более многочисленными, более сильными, лучше вооруженными, упоенными близкой победой солдатами! Окровавленные конные лучники, получив помощь пехоты, снова поднялись в атаку; алерцев раздавили, смяли, после чего выбросили, словно кучу камней из осадного орудия, прямо навстречу собратьям, преследуемым дикой золотой сворой. Эти группы частично разбежались в стороны, частично столкнулись, в их гущу влетели золотые… Однако поле боя уже принадлежало Амбегену, армия его была основательно потрепана, но он крепко держал ее в руках. Солдаты бегали среди валяющихся на земле тел, подбирая под прикрытием небольших групп всадников своих раненых. Конные лучники носились туда-сюда, уничтожая остатки обоих племен, выманивали в погоню за собой более крупные группы, не пуская их к своей пехоте. Линез и Амбеген шаг за шагом отступали на юг, отстреливаясь от тех, кто сумел проникнуть через заслон конницы. Наконец многократно повторилась пронзительная трель свистка, и это была команда: «Отходим!»