На всех хватит! - Уланов Андрей Андреевич. Страница 8
Хорек затравленно огляделся. Мы с Тимми превосходили его фунтов на двести.
– К чему это ты клонишь? – с подозрением осведомился он.
– К тому, что между друзьями не бывает секретов, Хорек.
– Девушка, – вкрадчиво произнес Валлентайн. – Маленькая вампирша. Расскажи нам про нее.
– Не-ет! – взвизгнул Хорек, хватаясь за грудь. – Нет. Я ничего не знаю. Оставьте меня в покое.
– Проблемы с сердцем, Хорек? – участливо сказал я. – Ты же вроде раньше не жаловался.
– Вот что бывает с людьми, которые едят слишком много жирного, – наставительно заметил Тимоти.
Бегающие глазки Хорька никак не могли решить, на ком из нас остановиться.
– Я н-ничего не знаю, – выдавил он. – Она приходила – и ушла ни с чем.
– А что она хотела, Вилли? – все тем же вкрадчивым голосом произнес Тимоти. – Зачем она приходила к тебе?
– Ей нужно было в Запретные Земли, – сообразив, что мы не собираемся убивать его прямо сейчас, Хорек начал успокаиваться. – Хотела, чтобы я провел ее в… – он резко осекся и снова схватился за грудь. – Я отослал ее прочь.
– В самом деле? – я приподнял бровь, но в темноте этот жест остался никем не замечен.
– Да, я отослал ее прочь, – Хорек снова начал срываться на визг. – Она мне не понравилась, и я прогнал ее. Что, я не имел на это права?
– Знаешь, – доверительно сообщил мне Тимоти, – по-моему, Хорьком его прозвали незаслуженно. Он куда больше смахивает на скунса.
– Ну что вам еще от меня нужно? – Хорек перешел с визга на заунывное нытье. – Я вам все рассказал. Дайте человеку поспать.
– Иди, – неожиданно легко согласился Валлентайн.
– Но помни… – начал я.
– … если ты нам соврал… – продолжил Тимоти.
– …то мы еще вернемся, – закончил я.
– Не нравится мне все это, – задумчиво сказал Валлентайн, когда мы отдалились от хоречьего пристанища на полсотни ярдов. – Ох… дурно все это пахнет.
– Надеюсь, ты не считаешь, что здесь тоже замешаны Великие Древние? – улыбнулся я.
У Тимоти имеется одна довольно безобидная идея фикс – что мы всего лишь одно из звеньев в бесконечной цепи цивилизаций, населявших нашу планету. Он почерпнул это из книжек какого-то гнома с непроизносимой фамилией.
– Не советовал бы тебе отзываться о них столь пренебрежительно, – Тимоти покосился на светлеющее в конце улицы небо. – Твой скепсис не сможет послужить защитой от древнего зла.
– Мне вполне хватает зла современного, – отозвался я. – Равно как и жадности, идиотизма и прочих цветов разума.
– Блажен, кто верует… нет, я не думаю, что это может быть связано с наследством давно минувших эпох, иначе даже ты ощутил бы холод космического зла. Возможно, что-то из нашего собственного, уже человеческого прошлого.
– Да ну, брось, – я с трудом удержал зевок. – Вот увидишь – все это окажется очередной шарлатанской аферой, вроде Настоящего Патентованного Философского Камня или Наиподлиннейшего Яйца Последнего Василиска.
– Знаешь, – медленно произнес Валлентайн, – мне очень хочется надеяться, что ты окажешься прав. А тебе?
– Тоже, – согласно кивнул я. – Кстати, не забудь позвать меня, когда соберешься вытрясти пыль из нашего маленького друга. Он ведь нам соврал.
– Разумеется, – кивнул Тимоти. – Он бы не просил К. М. восстановить внешний вид заклятья, если бы отказался от работы. Но я хочу сначала понаблюдать за ним… завтра.
– А сейчас пойдешь досыпать?
– Да какой теперь сон, – махнул рукой Валлентайн. – Пройдусь по округе… к Маленькому Джонни загляну.
– Тогда нам по пути, – решительно сказал я.
Патрик Мигер,
кавалерист-куда-пошлют
Федеральный бронепоезд втягивался на станцию медленными рывками, словно обожравшийся на полгода вперед удав.
Выглядел он, надо признать, весьма внушительно – массивные блиндированные вагоны, круглые купола бронебашен с черными хоботками орудий, два локомотива. Только три представительских вагона в середине состава напрочь разрушали это грозное величие блеском накрахмаленных занавесочек.
Капитан Мигер стянул с головы шляпу и тщательно выбил ее о колено. Затем он тоскливо покосился на рукава мундира – покрывавший их толстый слой пыли наводил на мысль о принадлежности капитана к шайке бывших конфедератов [5], умудрившихся до сих пор сохранить униформу и некое подобие дисциплины.
– Эй, Флеминг! – окликнул он стоявшего неподалеку сержанта. – Не помнишь, такой же гроб пустили по откос орки у Грин-Ривер?
Сержант, несмотря на столь же толстый слой пыли, походивший на вышколенного дворецкого какого-нибудь британского лорда, задумался.
– Не-а, – отозвался он, – сэр. Тот был малость поменьше. У этого четыре бронеплощадки, а у того было две, и гаубица на открытой платформе. Сэр.
– А истратили на него орки полдюжины динамитных шашек, – подытожил капитан. – Ну, на этот, положим, уйдет вся пачка – и что?
– Господа вашингтонские политики желают путешествовать с комфортом, – изрек сержант. – И в безопасности. Сэр.
– Лучше бы они читали наши отчеты! – капитан сплюнул. – От одного слуха об этой штуке все окрестные племена придут в совершенное неистовство. Нам это еще долго будет аукаться.
– Меня другое забавляет, – ухмыльнулся сержант, – сэр. Допустим, заползти они сюда заползли. А вот как они планируют выбираться обратно? Эти пять вагонов в хвосте…
– Будь я на месте командира этого чуда, – задумчиво сказал Мигер, – я бы скинул эти вагоны под откос за первым же поворотом и припустил отсюда на всех парах.
– Говорят, – сержант зевнул, – пару дней назад неподалеку видели Ныыра Рваное Ухо. Сэр.
– Да? – удивленно переспросил капитан. – Последнее, что я о нем слышал, – дело на гасиенде Лъяча-дель-Мадо, а это в полутораста милях отсюда.
– От гасиенды Лъяча-дель-Мадо осталась груда головешек, сэр, – заметил Флеминг. – Вряд ли они так уж доподлинно смогли доложить, кто именно на них напал. Если уж на то пошло, Рваное Ухо всегда заботился, чтобы о нем не рассказывали… даже хорошему некроманту.
– Что да, то да, – Мигер скривился, припомнив обгорелые останки на месте последнего виденного им налета. Полковой маг тогда сказал, что погибшим сначала вырвали язык, выкололи глаза, обрезали уши… и все остальное и только потом сожгли. Но еще живых – Рваное Ухо об этом позаботился. Он в этом выделялся даже среди прочих боевых вождей. Не очень, правда, но выделялся.
– В принципе, они бы могли успеть сюда даже после гасиенды, сэр, – неожиданно сказал сержант. – Если они захватили там лошадей.
– Не могли, – качнул головой Мигер. – Им бы пришлось скакать через земли Адруга Белого, а он давно мечтает украсить черепом Ныыра свой личный частокол. Им бы пришлось делать крюк.
– О, – оживился сержант, – глядите, сэр. Выходят.
– Черт, – выдохнул Мигер, глядя, как из распахнувшихся дверей вагонов выпрыгивают солдаты в синей форме. – Пехота.
Только ее здесь не хватало.
– Шестьдесят девятый Нью-Йоркский, – со знанием дела заметил сержант. – Но я не про них. Вы во-он туда гляньте, сэр.
Мигер посмотрел в сторону представительских вагонов. Возле них уже стояли двое. Один – пожилой господин в сером длиннополом сюртуке и надвинутой на лоб шляпе, из-под которой выглядывала седая окладистая борода. У второго же бородка была более козлиная, да и весь он чем-то неуловимо напоминал Абрахама Линкольна со старых литографий.
Третьего же как раз пытались выгрузить из вагона двое служащих. С того места, где стоял капитан, был виден только совершенно необъятный зад, отчаянно колыхавшийся на каждой очередной ступеньке.
– Орки будут от него в восторге, – заметил Мигер. – Такая туша, да еще, можно сказать, с доставкой в котел… ба, да у него еще и котиковый воротник на пальто. Из этого пальто выйдет наряд минимум для трех шаманов.
– Оу, – восхищенно выдохнул сержант. – Какая цыпочка!
Оба федеральных кавалериста восторженно уставились на очаровательнейшую голубоглазую блондинку, выпорхнувшую из второго представительского вагона.