Тени Персея или Не будите спящую ведьму. Дилогия (СИ) - Радин Сергей. Страница 68

— Уверена, что яд — не кислота?

— Уверена. На бесконтактный поиск чувствуется живое — не мёртвое.

Бланш молча отступила от монстра.

Между тем люди на стене не спеша поднимались и так же неспешно, держась за верёвки "паутины", спускались к нам. Первым шёл крупный седоволосый мужчина — тот самый сноубордист с ультразвуковым манком, который болтался на серебристой цепочке, выглядывавшей из-под манжеты его лёгкой серой куртки. Куртку сноубордист накинул поверх комбинезона защитной расцветки в серо-мраморных тонах. Пожелай он исчезнуть в крошеве Звёздной площади — сделает это легко… За сноубордистом шёл крепкий паренёк в прикиде той же расцветки — гарпунёр-сеточник. Эти двое, спокойные, оба в чёрных очках на пол-лица, сильно отличались от последних троих — насторожённых, недоверчиво вглядывающихся в маленькую армию за нашими с Бланш спинами. Если с первыми двумя я ещё сомневалась, причислять ли их к военному племени, то про троих сообразила сразу — гражданские. И оделись они хоть и близко к маскировочным комбинезонам, но всего лишь в спортивные костюмы.

Сноубордист остановился перед нами, шутливо изобразил полупоклон и произнёс чуть насмешливо и светски:

— Добрый день, милые дамы!

— Привет, мальчики! — легко откликнулась Бланш. Легко-то легко, но я ощущала её пружинное напряжение: случись что — драться она готова.

Я же уже просчитала по меньшей мере три варианта, как можно уничтожить всех пятерых без потерь с нашей стороны, плюс прочувствовала странное сочетание страха и надежды от гражданских. И где-то стороной родилась уверенность, что с ними со всеми можно договориться.

Поэтому, подыгрывая седому сноубордисту, я присела в шутливом реверансе, одной рукой "придержав край бального платья", а другую протянув для поцелуя.

Мои предположения сноубордист оправдал. С той же насмешливой улыбкой он приложился к моим пальцам.

— Матвей Иорданец к вашим услугам, леди.

— Ата Уиверн.

— Бланш Кремер.

— Позвольте представить вам наших спутников, дамы.

Мы-то позволили. Но рёв за нашими спинами и вслед за тем топот бегущего человека скомкали церемонию. Седой сноубордист присмотрелся к орущему.

— Господи, не может быть!

Пыхтя, издавая через раз нечленораздельные звуки, к нам нёсся Барракуда. Чуть поотстав, спешил Ник Имбри. Наша группа застыла в растерянности. Затем, видимо, майор скомандовал на сближение, и ребята неспешно, прогулочным шагом снова направились к нам.

Сноубордист вздохнул — мы с Бланш решили было, что он сейчас прикажет своим людям бежать немедля. И ошиблись.

— Весьма любопытно, сударыня, — обратился он ко мне, — откуда вы мне так знакомы. И весьма прискорбно, что, кажется, пообщаться, беседуя по интересующему меня вопросу, не удастся.

— Оп-паньки! — не сдержала изумление Бланш. — Знакомы?!

А я поняла, что сейчас начну или зверски хихикать, или в голос рыдать. Нет, космос, конечно, местечко тесное. Но чтобы вот так, на планете, периферийной от большинства обжитых, абсолютно неизвестный мне человек, глядя в моё, совершенно чужое мне лицо, вдруг заявляет о знакомстве!.. Мда, мало не покажется никому. Однако, взяв себя в руки и закрепив дрогнувшие было эмпатоблоки, я заставила себя более рассудочно отнестись к заявлению Матвея Иорданца. И не последнюю роль в этом сыграли его чёрные очки. На первый взгляд любой бы решил, что предмет относится, скорее, к спортивным, нежели лечебным или декоративным. В таких очках хорошо мчаться на маленькой спортивной яхте по сверкающим океанским волнам. До второго, более внимательного взгляда додумался бы любой, поняв, что Матвей и его младший товарищ носят очки не снимая. Но этот любой лишь обнаружил бы, что очки прилегают к голове очень плотно.

На третий, сканирующий взгляд я решилась, когда поняла: внимание Матвея Иорданца поглощено несущимся во весь опор Барракудой. Но — меня не пустили дальше тёмного пространства сразу за очками.

— Леди, не надо этого делать, — проникновенно сказал Матвей Иорданец.

А паренёк повернулся ко мне, и по слегка выпяченным губам стало понятно: он сообразил, о чём речь. Строго организованное поле вокруг него чуть дрогнуло, но так неопределённо и легко, что я даже не сумела определить, удивился ли он, обеспокоен ли.

Допыхтел орущий Барри и с теми же восторженными воплями принялся вытряхивать пыль с плеч Иорданца. Последний держался под дружескими выбиваниями необыкновенно хорошо, благосклонно выслушивая бессвязную речь на тему "сколько лет — сколько зим". Паренёк чуть отступил. Из чего я заключила, что с Барракудой он не знаком.

Тут подоспел Имбри, легко отодрал от Иорданца восторженного Барри и кивнул:

— Привет, бродяга! Никак не ожидал встретить тебя именно здесь!

— Взаимно, охотнички! Ник, шатун ты этакий, ты ж обещал, женившись, покончить с бродяжьей судьбой!

— А я и покончил! — улыбнулся Ник и обнял меня за пояс. — Но если жене хочется попутешествовать, я всегда готов сопровождать её.

— Леди — твоя жена?!

— Надеюсь, вы не успели поругаться в первую минуту знакомства? — с шутливым беспокойством спросил Ник.

— Нет-нет, — рассеянно проговорил Иорданец, чуть наклонив голову к Барракуде, который от избытка чувств перешёл на сириусский. Одновременно Иорданец явно следил за приближением военных. Наконец, жестом прервав Барри, он спросил: — Я не совсем понял. Вы пришли сюда в составе военной полиции?

— Точно. Цель — разведка. Надо было узнать, что происходит на Персее.

Немного отвлёкшись на руку Имбри, которая уверенно придерживала меня за пояс, я некоторое время размышляла, устраивать ли разнос нахалу. Но потом кое-что заметила, и маленькая семейная картинка перестала меня волновать: Иорданца наша с Имбри видимая идиллия встревожила до такой степени, что я наконец смогла запустить в его личное пространство ментальный щуп. Будто сунула щепку между плотно пригнанными досками. Сунула — и мгновенно "ушла"; затаилась под прикрытием поля Имбри. Теперь, если Иорданец и обнаружит "щуп", меня он может подозревать сколько угодно, но точно не скажет, кто именно готов в любой момент вскрыть его информационное поле как консервную банку.

Когда подошли наши ребята, Бланш оживлённо болтала с тремя стрелками, а Имбри и Барракуда — с Матвеем Иорданцем. Все мы устроились на каменных обломках. Паренёк присел ближе к Матвею, но успевал прислушиваться и к компании Бланш. Стрелки оказались персейцами-колонистами, и более благодарных слушателей у Бланш, наверное, ещё не было.

49.

Никогда не думала, что человек может так грандиозно и виртуозно врать! А Иорданец буквально светился всеми красками фантастического вранья!

Впрочем, всё по порядку.

Тем более что Матвей Иорданец оказался не человеком, а гуманоидом с планеты Драко, каковое название она носила на всех человеческих картах. Раса спокойных и несколько замкнутых гуманоидов внешне почти не отличалась от людей. Единственная метка драко у Матвея и его ученика Батиса пряталась под их странными, глухими чёрными очками — почти незаметная рябь атавистической чешуи на коже вокруг глаз. Вообще же, и чёрные очки — достаточно привычная примета драко. Правда, только молодых, ещё не умеющих справляться с особенностью организма — самопроизвольным поджогом всего, что доступно огню. Правда и то, что вне пределов своей планеты взрослые драко редко надевают очки… У этих двоих очки буквально вросли в кожу головы.

И что-то замаячило в памяти: драко, птичий манок, Иорданец…

Боюсь, воздух сквозь зубы я втянула слишком шумно, когда внезапно голову пронзила раскалённая игла боли и застряла в виске.