Тени Персея или Не будите спящую ведьму. Дилогия (СИ) - Радин Сергей. Страница 78

Почти неощутимый ветерок тронул седые волосы Матвея, когда он, мельком взглянув на сына, отвернулся и поднял машину в воздух. На панель управления он вообще не смотрел: пальцы вздрагивали на поверхности машинально.

Несмотря на одобрительное молчание, лейтенант счёл нужным объяснить свой поступок.

— Я придумал отмазку. Чтобы хоть чуть-чуть оправдать дезертирство.

— Ну и?.. — с живейшим интересом поторопил Дирк, когда пауза Эрика, плохо справлявшегося с дыханием, затянулась.

— Надо же за вами кому-то проследить! — бухнул лейтенант и виновато улыбнулся.

— Ага, играем шпиона в наших рядах! — довольно сказал Ник, пытаясь закрепить на панели управления огнемёт стволом вперёд.

— Одного не понимаю: почему ты считаешь это дезертирством, — философски заметил Дирк. — Поскольку наши действия больше подходят под определение "самоволки".

Тайгер махнул рукой, сердито косясь в сторону: одна, мол, хрень!..

— Батис, через минуту-другую мы будем в открытом пространстве, — напомнил Матвей. — Не пора ли вызывать оллфагов?

Мальчишка, сидевший со странной, затаённой улыбкой, будто прислушиваясь к себе, поднял прозрачно-зелёные глаза. Про себя я называла Батиса то мальчишкой, то пареньком и вдруг поняла, что слово "паренёк" сейчас для него точно не подходит. Это мальчишка, который вырвался из клетки, который перешагнул порог беспросветно мрачной камеры в радостный, сияющий мир. И который вдруг понимает, что жить можно и нужно! Взрослость, стрессовая и давящая, слетела с него маской, когда лопнули поддерживающие её тесёмки.

И он засмеялся — счастливый ребёнок, и захлопал в ладоши!

А мы чуть не ухнули в кучу осыпи!

Руки Матвея слетели с панели аэротакси, когда он резко обернулся на смех сына. Ник подхватил управление, и, только благодаря ему, машина лишь скрежетнула днищем по окаменелым обломкам.

А Батис смотрел в сторону и смеялся от удовольствия.

Аэротакси мчалось в сверкающем живом облаке оллфагов. Забыв о потенциальной аварии, пассажиры восхищенно рассматривали полупрозрачных птиц, словно наполненных светом спокойного персейского солнца. А я смотрела на Батиса и завидовала ему. Я знала, почему он смеялся: не надо больше контролировать чудовище в своей голове — сила мгновенно возросла, и то, что раньше выполнялось осторожно, под жесточайшим самоконтролем, сейчас выполнилось играючи. Словно многоэтажная техническая формула, в которой легко заблудиться, превратилась в наивное "дважды два". Счастливый. Свободный.

Мне до свободы ещё неопределённо долго. Появившийся рядом Матвей Иорданец с небольшой помощью Ника легко бы вытащил тень "акулы" из меня. Да и сама я легко бы это сделала. Если бы не одно "но". Тень я теперь рассматривала как оружие. Запасной вариант на случай непредвиденных обстоятельств, когда все мои мечты могут покатиться к чертям.

— … Холодный ветер слева! — отчётливо прозвучал голос Тайгера.

Из недавней расслабленности я словно выскочила.

Проследив его взгляд, "перевела":

— Тени. Много. Летят быстро.

— Гонятся за кем-то! — мгновенно привстал Дирк.

Но Иорданец, определивший по подсказке лейтенанта цель, и сам точно так же откликнулся на информацию: уж ему-то не знать, как ведут себя тени при встрече с человеком… Резко развёрнутое влево аэротакси помчалось по узкой улочке в опасной близости от стен с провалами, а кое-где — оскалами окон.

Через секунды лёта обеспокоенность сменилась раздражением из-за машины: Матвей Иорданец из осторожности замедлил скорость; аэротакси юркало и виляло среди разломов, шарахаясь от предметов, заметных только на близком расстоянии. Всей душой заклиная: "Быстрее! Быстрее же!", я несколько раз ловила себя на том, что невольно раскачиваюсь, дёргаясь вперёд, словно это движение могло подтолкнуть транспорт.

Сидевший рядом Батис вцепился в спинку переднего сиденья, полураскрыв рот от напряжения. Мельком глянув на него, я спросила:

— Почему не пошлёшь оллфагов?

Батис обернулся, провёл пальцем перед глазами. Всё ясно: пока не видит конкретной цели, крыланов посылать не стоит. Ладно, попробуем поработать в паре.

Я накрыла ладонью пальцы мальчишки, другой рукой обняла его за плечи. Батис удивлённо покосился, но я кивнула ему и закрыла глаза.

Сначала — дорога, погребённая под закаменелым мусором из погибших предметов житейского обихода, строительным крошевом из ветшающих, осыпающихся зданий — и оплетенная зеленью, деловито лезущей из всех дыр. Впереди — просвет: кажется, улочки заканчиваются выходом в более свободное пространство.

Наконец Батис сообразил и тоже перешёл на другой уровень зрения. Поскольку через пять-шесть секунд меня едва не стошнило: теперь я видела летящее пространство вокруг нас сотнями зыркающих по сторонам глаз. Я будто смотрела в сотни энергично двигающихся зеркал или экранов. С трудом сосредоточилась и вывела из своего сознания оллфаговое восприятие Батиса. Это он должен увидеть то, что увижу я.

Потянувшись к холоду (и ведя за собой мальчишку с огромной стаей крыланов), я отрезками (не перескочить бы!) "догнала" чумовиков.

Тени мчались, едва-едва поотстав, за двумя мужчинами, которые бежали через дорогу к ближайшему дому. Мгновенный взгляд на дом — там, почти незаметная, стояла девушка, готовая вот-вот закрыть за беглецами дверь.

Один из мужчин, перепрыгивая вздыбившееся дорожное покрытие, не рассчитал высоты. Жёсткий пласт будто ударил его по ноге. Судорожно взмахнув руками, первый свалился. Второй, оглянувшись, машинально побежал было к нему. Пронзительный крик девушки — и он растерянно остановился. Первый, полулёжа, махнул на него — "Беги!" — и поднёс руку к голове. Второй побежал к дому.

Пальцы Батиса вздрогнули под моей ладонью. Я сразу как-то не сообразила, что фокусирую взгляд на руке лежащего — той, что уже касалась головы. И лишь когда два оллфага, вынырнувшие из ничего, неловко свалились на эту руку, своей тяжестью пришпилив её к земле, когда из ослабевших от внезапного налёта крыланов из ладони мужчины выпал пистолет, я поняла, на что решился упавший.

Батис и в самом деле оказался силён. Я успела увидеть изумлённые глаза лежащего, а мальчишка уже требовательно заставил меня отвести взгляд от мужчины — и вот они, тени!.. Крыланы возникали, как будто весёлый, с сумасшедшинкой художник макал кисть в жидкую краску и просто встряхивал её на полотно. Золотистой метелью оллфаги обвеяли неизвестного и буквально растворили в себе влетевших в их стаю чумовиков. Остатки теней, почувствовав неладное, шарахнулись в стороны.

— Холод уменьшился, — где-то далеко-далеко сказал лейтенант Тайгер.

Дирк болезненно застонал, и я пожалела, что он не может видеть великолепного зрелища — крыланов, клюющих воздух, сокращая численность сгустков-невидимок. Не отрывая взгляда от происходящего, я медленно, боясь потерять концентрацию, сказала, чтобы успокоить Дирка:

— Оллфаги доедают чумовиков.

— Что?!

— Что там происходит?!

Картинка начала ускользать — и я намертво заткнулась. Главную новость они получили — остальное увидят через несколько секунд.

Беглец, нырнувший было в дверной проём, вернулся, застыв чуть впереди девушки. Молодой, лет двадцати пяти — двадцати семи по земным меркам. В девушке что-то меня озадачило, но стояла она в шаге от проёма, в полутьме. Не разглядеть.

Из чистого любопытства я попыталась снова влезть в оллфаговое восприятие Батиса. Минуты не выдержала — затошнило. Скорее всего, от невозможности хоть на секунды сосредоточить внимание. Снова принялась присматриваться к людям. Интересно, сколько их здесь?.. Лежавший неловко сел, наверное пережидая боль, затем встал и, хромая, пошёл к молодой паре. Несмотря на довольно солидный возраст, двигался он собранно и выглядел спортсменом, недавно удалившимся на покой, но не бросающим своих спортивных привычек. Девушка поспешила ему навстречу, хотя на плечо ей опустилась было рука молодого беглеца. Тот поколебался и тоже зашагал к хромому старику. Видимо, рассудил: чем быстрее старик окажется в укрытии, тем безопаснее для них для всех.