Магия возможных действий - Коваль Ярослав. Страница 13

– А смысл?.. Парни, есть водка?

– Есть спирт.

– Дайте ему. Пей.

– Я не пью спирт…

– А я не пришиваю отрубленных рук. И что? Разойдемся по своим углам? Пей, или будешь без руки ходить, – она раздраженно проследила, чтоб парень, кривясь и морщась, допил стакан до дна. – Ну как? Хорошеет?

– Ты шить-то будешь? – осведомился раненый. – Или все больше болтать?

– Значит, хорошеет. Отвернись.

Возвращать на место полуотрубленную руку оказалось чуть полегче, чем восстанавливать печенку, но даже при этом через полчаса Кайндел ощутила, что у нее кружится голова и магии на ее долю сегодня, пожалуй, многовато. Поэтому, когда рядом с ней присел на коленях один из реконструкторов с большой аптечкой в руках, она охотно отодвинулась, дала ему место рядом с пострадавшим. Парень, судя по взгляду и решительным движениям – медик по профессии, внимательно разглядывал результат ее трудов и задумчиво обрызгивал все вокруг (включая палубу, колени девушки и ее руки) хлоргексидином из пластиковой бутылочки.

– Может, лучше спиртом? – осторожно осведомилась курсантка.

– Не надо больше спирта! – возмутился раненый.

– Спирт в свое время, хлоргекс – в свое… Ну, что? Можно шить?

– Будет очень кстати. Устала я, сил нет сращивать.

– Парни, холодильник не потеряли? – крикнул медик.

Бойцы, уже заканчивающие снимать крючья, плотно сцепившие два корабля, остановились, что-то обсудили. Потом один из них полез под палубу, покопался там и продемонстрировал окружающим большую синюю сумку-холодильник.

– Это? Сейчас, кину…

– Я те кину! – заорал парень, едва не роняя с колен аптечку. – Все ампулы мне переколешь! Аккуратно, на вытянутых руках принесешь, швыряла!

– Зачем обезболивающее-то? – осторожно спросила Кайндел, подставляя продезинфицированные руки под мисочку с инструментами. – Я уже кое-что подколдовала…

– И напоила, ага… Я не обезболивающее буду колоть, а противостолбнячную сыворотку.

Держа на вытянутых руках инструменты и пакет с марлевыми тампонами, девушка отдыхала. Магия, словно перенатянутая струна, звенела вокруг, но ее больше не касалась. В тон магии звучало и уставшее тело чародейки. «Если ты будешь продолжать в том же духе, надолго тебя не хватит», – подумала она, но очень вяло. Как ни крути, но все, что она делала, было необходимо. Медик ловко орудовал иглой, и раненое плечо реконструктора все больше и больше приобретало сходство со здоровым. Аккуратно обрезав нитку, он наложил тампон, клейкую полосу наподобие широкого пластыря, а потом зафиксировал руку повязкой.

– Можешь сделать так, чтоб воспаления не было? – спросил он, складывая инструмент.

– А? Я? Могу… попробовать… Я же не врач, не знаю механизмов возникновения воспаления и так далее…

– Ну продезинфицировать можешь? Или хотя бы посмотреть, нормально ли это сделал я? Можешь?

– Сейчас нет. Попозже.

– Ладно, попозже. Пойду, посмотрю еще одного раненого. Сможешь – помоги.

Но она осталась сидеть. Откинувшись на скамью, где никто не сидел (помучившись, реконструкторы и оэсэновцы все-таки смогли поставить запасной парус), курсантка отдыхала. Чаша, которую она придерживала рукой, отзывалась легкой дрожью. Энергии в ней сохранилось еще предостаточно. Однако использовать ее Кайндел пока не могла – иссяк запас собственных сил. «Надо обдумать эту проблему, – сказала она себе. – Так не пойдет. Должен существовать способ проводить все эти масштабные действия мимо себя, чтоб так не истощаться».

А потом у нее завибрировал карман, где лежал мобильный телефон.

– Рассказывай, – устало проговорил Один.

– О чем именно? С бандитами мы тут расправились, сейчас направляемся к берегу.

– Ладно, про бандитов мне неинтересно. Расскажи о Хагене.

– Он был не в восторге. И энтузиазмом не кипел.

– Это понятно. Как думаешь, есть шанс чего-то добиться от него?

– Разве что шантажом.

– А без шантажа?

– Вряд ли… Разве что путем тонких ухищрений, убедив Хагена не только в том, что ему это выгодно, но и в том, что это он здесь все решает, а не плетется у кого-то на поводу. Есть у него такой бзик… Он должен чувствовать себя лидером.

– Это понятно. Что ты скажешь о его настрое? В чью сторону он скорее склонен смотреть?

– В свою. Втайне он был бы не против занять место диктатора. Только вполне отдает себе отчет, что сейчас это едва ли реально. У него слишком мало сил. Он из тех сторонников, кто без колебаний воткнет нож в спину, если это станет ему выгодно.

– Все сторонники таковы. Но ты полагаешь его перспективным?

– Да. Только этим не я должна заниматься, а ты или Политик, тот, у кого есть подобные навыки и способности. Что могу я? Разве что понять, правду человек говорит или нет, в чем он кривит душой, что пытается скрыть… А как уговорить – этого я не знаю.

Один хмыкнул.

– Знать, врет или не врет собеседник, и что он скрывает, тоже очень полезно. Да, я понимаю, переговоры буду вести сам. Ладно, расскажи, что ты видела в доме, где обосновались Хаген и его люди. Как можешь оценить их магический потенциал?

– Высоко. Но не в смысле энергетический наполненности, а, скажем так, в смысле самобытности. По нынешним временам оригинальность даже более ценна, чем тупой напор.

– Она во все времена ценна. Любой может догадаться, как прямо и безыскусно вмазать кулаком в зубы, но не всякий догадается, как сделать хитрый финт с пинком и поворотом. Я понял. Значит, думаешь, есть смысл стараться и пытаться?

– Думаю, да.

– Хорошо. Сейчас, когда доберешься до поселка, бери машину и поезжай на канал Грибоедова, в штаб-квартиру. Ты должна быть там до темноты.

– Что-то случилось?

– Ничего из ряда вон выходящего. Набросаешь отчет, после чего отправишься в Иаверн. Иедаван связался со мной, попросил твоего присутствия во время какой-то тамошней церемонии, связанной с решением судьбы тамошнего трона. Думаю, ты эти тонкости понимаешь лучше.

– А-а… Один, ты ведь понимаешь, я думаю, что в данном случае от меня потребуется. Иедаван хочет продемонстрировать меня иавернской знати, чтоб упрочить свое положение.

– Разумеется, я понимаю. Поэтому отпускаю тебя на целых три дня, хотя твое присутствие здесь было бы очень желательно, крайне желательно, я бы сказал. Мне хотелось бы, чтоб ты обеспечила Иедавану корону, если это возможно.

Кайндел помолчала.

– И ты готов дать мне карт-бланш? В смысле, для достижения этой цели?

– Пожалуй, – в голосе главы ОСН звучало сомнение. – В разумных пределах, конечно.

– Тогда сообщи охране в штаб-квартире и при заклинательном покое, что я приведу с собой одного человека, за поведение которого я ручаюсь, не надо его задерживать и проверять.

– Хорошо. Что-то еще нужно?

– Нет. Остальное я сделаю сама. И, раз уж ты хочешь от меня отчет, может, прикажешь кому-нибудь меня отвезти? Чтоб я по дороге что-нибудь быстренько наваляла?

– Ты вполне можешь отложить написание отчета на время отдыха в Иаверне, я не возражаю. Но отрывать от дела еще одного бойца, мне кажется, лишним. Ребятам еще предстоит зачищать берега и искать место, где бандиты обосновались на зиму, им нужен каждый человек. Или это тоже твое условие?

Поколебавшись, девушка решила, что присутствие постороннего, пожалуй, будет даже лишним.

– Нет. Я обойдусь. Только пообедаю и сразу в путь. Не волнуйся, до ночи я буду в штаб-квартире, если ничего не произойдет.

– Буду ждать устного отчета. – И отключил связь.

Когда драккар все-таки добрался до берега, на сушу ей помог спуститься сам Эйв Шреддер, который терпеливо ждал, пока до берега доберутся все корабли, свои и трофейные. Один из захваченных драккаров – тот, который перевернулся, – сумели дотянуть до мели и там посадили, в надежде чуть позже или, может быть, даже на следующий день все-таки разгрузить его. Куратор уверенно распоряжался, указывал, куда нести раненых, одновременно что-то объяснял хмурым мужикам из разграбленного поселка, показывая в сторону корпуса корабля, немного похожего на кита, который залег на мелководье. Теперь же мужчина отвлекся, оглядел пленных и в одного из них ткнул пальцем.