Черный завет. Книга 2 - Булгакова Ирина. Страница 24

Положим, стрелка она убьет. Шагов пять до него, тут и дурак не промахнется. Как нарочно тот и лук опустил, не ждет опасности от двух "парней", трясущихся от страха. С этим все ясно. Дальше? Дальше бросится кубарем под ноги высокому, и…

И все. Место открытое. Хоть в воду, хоть в поле — кто-нибудь достанет. Вон, еще у одного лук из-за спины торчит. А тут еще Леон. Судя по всему, у парня из всех достоинств, присущих мужчине, одна вежливость осталась.

— Да я смотрю, вас поторопить надо!

Высокий сделал шаг, и в тот же миг она нагнулась, якобы для того, чтобы положить на землю кинжал. А на самом деле настолько быстро, насколько оказалась способна — выхватила из ножен оружие. Но опоздала. Будто какая-то сила задержала ее движение: стрелок уже хрипел, обхватив руками стрелу, торчащую у него из груди.

— Что за, — только и успел сказать высокий.

Тяжелая рукоять ненадолго задержалась в ее руке, лишь изменила мишень. Птицей рванулся кинжал из рук. Промахнуться с пяти шагов было невозможно. Роксана не стала дожидаться, пока высокий упадет к ее ногам — быстро откатилась в сторону.

И вовремя. Как она и думала, стрелок оказался не одинок. Древко с трепещущим оперением вонзилось в то место, где только что была Роксана.

Однако удача улыбалась стрелку недолго. Невидимый лучник знал свое дело: рухнул как подкошенный мужчина, лук выпал из обессиленных рук.

В то время как заваливался набок высокий мужчина, прижимая к груди кинжал, будто стремился вдавить его глубже в тело, Роксану интересовал лишь один вопрос: как получить назад свое оружие? Сердце колотилось в груди, провожая каждый упущенный миг.

С обнаженными мечами наперевес к ней бежали сразу двое. Их обоих встретил Леон с освобожденным от ножен оружием. И вот тогда Роксана с удивлением узнала, что хозяйка приятных сюрпризов долго прятала козырь в рукаве. Леон легко отбил направленный на него удар. Добежавший первым отступил назад, занося руку для нового удара. Тогда как со вторым нападавшим все было кончено. Сильный удар в грудь остановил на бегу так и не успевшего замахнуться крепкого мужчину, путавшегося в полах кафтана.

Однако второй нападший не собирался отступать. Стремительный выпад безусловно принес бы свои плоды, если бы каким-то чудом Леон не успел отклониться в сторону.

Когда Роксана заполучила наконец кинжал в свои руки, основательно перепачкавшись в горячей крови, оказалось, что сражаться уже не с кем. Леон самостоятельно справился с раненным в плечо, скулящим от боли человеком. Дали б тому волю — убежал бы без оглядки. Но вошедший в раж парень четко отрабатывал на нем основы кем-то заложенных упражнений.

Туманная дымка поспешно стелилась по земле, закрывая трупы.

Из тумана и вышел кочевник, с обнаженным мечом в руках. Пружинистой походкой уверенного в себе зверя он приближался к месту сражения. Ему оставалось пройти шагов десять. Роксана уже видела, каким взглядом он оценивал выпады Леона.

Вдруг за спиной кочевника неслышно как призрак возник еще один стрелок. Подготовленная стрела тянула тетиву назад.

Что-то почувствовал Ханаан-дэй, оступился на ровном месте. Но прежде чем он успел разобраться в своих чувствах, все было решено за него. Рукоять кинжала будто сама собой выскочила из рук Роксаны и точно повторила назначенный мысленно путь. Острие ножа вонзилось в оставленное плечо и стрела ушла в небо.

В два прыжка разъяренный кочевник настиг вопящего от боли стрелка. Тот пытался достать кинжал, торчащий из плеча. Он так и не успел это сделать — кочевник вонзил меч ему в сердце.

Потом Ханаан-дэй медленно развернулся и пошел прямо на Роксану. В его глазах царила ночь. С обнаженного меча стекала кровь.

Долгое мгновенье девушка ожидала, что вся его благодарность за спасенную жизнь уместится в одном коротком замахе — когда войдет острие меча ей точно между ребер.

Кочевник был страшен. Даже когда склонил перед ней голову и сквозь зубы процедил.

— Ты спасла мне жизнь. Можешь называть меня Ханаан-дэй.

Кто бы мог подумать, что эта склоненная голова придаст ей столько смелости? С той же решимостью, которая пару мгновений назад толкнула ее руку с кинжалом, она тихо, но твердо сказала:

— Я буду называть тебя Хан.

Обошла его сбоку и направилась к убитому — освобождать кинжал. Шла и искренне надеялась, что не перевесит это оскорбление ту благодарность, что заставила хозяина склонить голову.

Часть 2

1

Лучи Гелиона сквозь дыры в облаках искали путь к земле. Свет заходящего светила обещал ветреный, теплый день. Лес прятался от посторонних глаз. Куда-то подевалась живность, и даже птицы, порхающие в кронах деревьев, молчали. До настоящей осени было еще далеко. Но в буйной зелени угадывались желтые и красные пятна.

Роксана сидела на траве, задрав голову и искала небо среди густой листвы. Под корой развесистого клена, к которому она прижалась спиной, текли жизненные соки. Спокойствие леса нашло отклик в ее душе. Она впитывала его так же, как пила бы воду после долгой жажды. Все бы ничего, если бы она была одна. Но рядом, по другую сторону разгорающегося костра, обхватив себя руками, качался из стороны в сторону Леон. Губы его тряслись, словно он шептал слова беззвучной молитвы. Глаза, неотрывно следящие за языками пламени, слезились.

— Возьми себя в руки, Леон, — попросила девушка: он мешал тому состоянию отрешенного спокойствия, что владело ею.

— Я стараюсь, — как старый дуб от ветра скрипнул Леон. — Но не могу.

— Надо уметь, — посоветовала и вздохнула. Спокойствие покидало ее, уступая место раздражению. — Свои чувства держи при себе. Мне вовсе необязательно знать, что происходит у тебя внутри.

— Я стараюсь. Но мне везде видится кровь. На земле, на деревьях… на руках.

— Все когда-нибудь убивали в первый раз.

— Все? — он перестал раскачиваться. — Вот до чего мы дошли! Вместо того, чтобы считать убийство из ряда вон — мы катимся в пропасть. В таком случае, что ждет нас на дне? Кровавая бойня? Это на краю пропасти еще можно удержаться, а выбраться со дна трудно, почти невозможно!

— Что ты предлагаешь? — она начинала терять терпенье.

— Я? Это очевидно. Единственное, чего я хочу — это мира.

— Все хотят мира.

— Все? Если бы хотели все, хотел бы каждый! Но я вижу по-другому. Те люди, которых мы убили по дороге — это же веррийцы! Неужели не хватило им того, что осталось в разрушенном городе? Столько добра — бери не хочу. Зачем они вышли на большую дорогу? За новыми рабами? Ради одного — двух золотых?

— Успокойся, Леон. Это обычные люди. Они всегда были такими.

— Нет, не всегда. Лет двадцать назад в Королевстве царили мир и порядок. Скажешь, не так? Какая сила подтолкнула степняков к этому походу? Чего не хватало им на родине? Я знаю, мне рассказывал отец, какие у них там полноводные реки, какие просторы. Какие гордые и красивые женщины. Какие табуны лошадей! Зачем им наш лес? Они завязли здесь — они не плодятся, а наоборот — вырождаются!

— Не пойму, к чему ты клонишь? — она понизила голос, принуждая его сделать то же самое.

— К тому. К тому, что не люди они уже давно. И война эта нужна не людям.

— А кому? — усмехнулась она. — Отцу Света?

— Нет, не ему, — он подался вперед и она испугалась, что он угодит в костер, набирающий силу. — Демонам.

Он неожиданности Роксана вздрогнула.

— Да, демонам. То, что мы потеряли связь с Иным миром, не значит, что она потеряна навсегда. Кто-то оставил открытой дверь, и они выбираются в наш мир. Пока беспомощные, но уже с зубами, как вертихвостки забираются в человеческие тела. Сидят там тихо, до поры и диктуют свои условия. Вот откуда эта кровожадная жестокость, эта ненасытная жажда чужой крови. Живет такой демон в человеческом теле и выедает его изнутри — как черви трухлявое дерево. Наступит день и не останется в нашем мире людей — одни ходячие мертвецы, за неимением другого — пожирающие друг друга.