Зимний излом. Том 2. Яд минувшего Ч.2 - Камша Вера Викторовна. Страница 17

– Весьма странно, – кардинал поправил эмалевого голубя, – и весьма неожиданно. Если б разверзлась земля и поглотила грешника вместе с эскортом, Дексер узрел бы бездну, он, знаете ли, весьма наблюдателен.

– Возможно, они не проезжали Триумфальной, – предположил маркиз Габайру и покосился на кардинала. – Не мог ли герцог Окделл, разумеется, по ошибке, вернуть узника в Багерлее?

– В таком случае, – не моргнул и глазом Левий, – ошибку следует исправить. Я немедленно отправляюсь в Багерлее.

– Это исключено, – огрызнулся Альдо. – Цивильный комендант и гимнет-капитан знают, куда везти узника. За Алву, пока он не в Нохе, отвечают они, и только они. Ваше высокопреосвященство, этот человек слишком опасен, чтобы оставлять его на попечении адептов ордена Милосердия. Его и дальше будут охранять гимнеты.

– Лев, и в клетке сидящий, пугает овец, – улыбнулся клирик. – Мне понятны ваши опасения. Четырежды в день гимнеты смогут убедиться, что Рокэ Алва там, где ему надлежит быть. Сейчас же я настаиваю на поисках герцога Окделла.

– Я распоряжусь, – чужим голосом произнес Эпинэ. – К сожалению, генерал Карваль отсутствует, но я пошлю Пуэна.

– К Окделлу уже отправлен разъезд, – напомнил сюзерен, – к тому же с Ричардом Мевен, Нокс и сорок солдат, не считая благочестивого брата. С помощью Создателя доберутся.

Пьетро перебирал свои дурацкие четки и пялился в землю. Торчал серым истуканом и перебирал. Тощие пальцы отсчитывали жемчужины, мелкие, плохонькие, чуть ли ни болотные, но руки… Они свободны! Зачем связывать овцу?

– Пьетро… Именем святого Оноре, развяжите нас!

Испуганный, непонимающий взгляд. Чего удивляться: тот, кто трусил в Октавианскую ночь, струсит и в эту.

– Пьетро, ваш долг…

– Все мы должники Создателя и кредиторы Леворукого, – проблеял монах, – прими в свое сердце первого, отринь последнего и будешь спасен.

– Тупица, ты пойми…

– Окделл, успокойтесь, – привалившийся к морщинистому стволу Мевен поднял голову, – мы сейчас ничего не можем, нужно ждать!

Ждать, пока Ворон со Спрутом удерут, как удрали во сне?! Но как же все совпало, даже неровный лошадиный цокот.

– Мевен… Мевен, вы меня слышите?

– Да. – К правой щеке гимнет-капитана прилип высохший листик. Виконт раз за разом вытирал щеку о плечо, но лист держался.

– Мевен, нужно… Мы должны сообщить Альдо… Мевен?

– Помолчите!

– Не поддавайтесь пустому гневу и словоблудию, – пробормотал монах. Смотреть на него было тошно, любоваться на выплясывающего перед Алвой Спрута – нестерпимо. Не спасало даже чувство правоты. Ну и что, что ты предупреждал сюзерена, а тот не слушал? Правотой меряются после победы, а она ускользает по милости сбежавшего к убийце ублюдка.

– Виконт Мевен, – офицер в лиловом. Знакомое лицо… На коронации он держал Спруту стремя, теперь держит пистолет, – вставайте, вы нужны.

– Кому? – Мевен дернул головой, избавившись наконец от докучливого листка, проступила кровь. Это только ссадина, но Придду свидетели его подлости не нужны.

– Герцог Алва хочет задать вам несколько вопросов.

Алва, не Придд!

– Идемте. – Гимнет-капитан неуклюже – мешали связанные за спиной руки – оторвался от черного ствола. Пьетро суетливо отступил, давая дорогу жертве и палачу. Чего хочет Ворон? Мевен не перейдет на сторону Олларов! Он не предатель!

– Мы идем вместе, – отчеканил Дикон, – наш разговор с Приддом не окончен.

«Спрут» пожал плечами:

– Когда вы потребуетесь, – процедил он, – за вами придут.

Их с Мевеном ждут пули, и это в лучшем случае, Алва врагов предпочитает вешать. Святой Алан, пройти Октавианскую ночь, две войны, Дору и проститься с жизнью на каком-нибудь каштане в полухорне от ничего не подозревающего сюзерена!

– Я иду с вами!

Офицер молча кивнул ближайшему охраннику. Грубая солдатская пятерня вцепилась в плечо, отделяя от уходящего друга, Дик рванулся, на помощь капралу подоспел долговязый мушкетер.

– Мевен! – закричал Дик, выдираясь из лиловых лап. – Мевен, держитесь!!!

Виконт не оглянулся. Он медленно шел, почти плыл сквозь разодранную факелами тьму, ноги Мевена обнимали тени, длинные и тонкие, словно плети. Сколько факелов, столько и теней, а человек – один.

Солдаты ослабили хватку, решили, что пленник сдался. Дик не стал выводить их из заблуждения. Если б только Пьетро не был таким трусом! Развязать веревки – это все, что от него требуется, даже не развязать, найти что-то острое… Ворон не должен добраться до армии, иначе конец всему!

Святой Алан, Альдо еще ничего не знает! Помощи ждать неоткуда, когда сюзерен узнает правду, Алва будет далеко, а герцог Окделл умрет. Со связанными руками, бессмысленно, позорно, упустив самого страшного врага анаксии. Они с Ноксом обманули всех, кроме Придда. Опасаться кэналлийцев и угодить к «спрутам»… А вдруг засады были везде? Хуан засел на Триумфальной, Придду достался кружной путь, а Карваля обманом выманили из города. Маленький генерал опоздал в Дору, опоздает и сейчас.

– Мы весьма высоко ценим генерала Карваля и его людей, – обрадовал его величество. – Мы надеемся, что он вернется с добычей или, по меньшей мере, вынудит Давенпорта убраться за пределы Кольца Эрнани. Но полностью исключить нападение нельзя – пока шел суд, в окрестностях Гальтарского дворца были замечены люди, похожие на кэналлийцев, а разъезды видели за Данаром два крупных отряда…

– Могу ли я сделать вывод, – подался вперед гайифец, – что Давенпорт, вопреки полученным с севера сведениям, жив?

– Увы, – подтвердил сюзерен, – ложными оказались ВСЕ слухи о смерти этого человека. Давенпорт прекрасно знает Ракану, а его наглость не имеет границ. Весьма вероятно, что он один или же с кэналлийцами готовил нападение на эскорт.

Посол Ургота негромко закашлялся, прикрыв рот желтой старческой ладонью, гайифец поправил салфетку.

– Означает ли это, что герцогу Окделлу и виконту Мевену предписано ехать кружным путем?

– Им предписано передать Алву его высокопреосвященству, – Альдо слегка поклонился, – но я не удивлюсь, если они направились в объезд.

– Мимо Доры? – Очнувшийся Рокслей с недоумением смотрел на сюзерена. – Это про́клятое место.

– Вы становитесь суеверным, граф, – покачал головой гайифец, – церковь этого не одобряет, не правда ли, ваше высокопреосвященство?

– Церковь не одобряет неуважение к смерти, – поправил кардинал, – но церковь и не отрицает огульно народных примет и поверий. Дора вряд ли опасна нескольким десяткам вооруженных мужчин, но одиноким путникам после захода солнца там лучше не показываться. Что до Давенпорта, то я не могу подвергать жезл Эрнани опасности. Святыня останется в Нохе, пока не станет очевидно, что отряд в сорок человек без особого риска преодолеет путь до дворца.

– Если Давенпорт столь опасен, – поежился ургот, – как вышло, что Посольскую палату не предупредили о возможной засаде? Ведь мы все, повторяю, все ездим Триумфальной улицей.

– Для паники нет никаких причин, – заверил Альдо. – Да, мы отправили генерала Карваля, как наиболее опытного в подобных делах, прочесать юго-восточные предместья, но город не остался без защиты.

– Тогда какой смысл везти Алву в обход? – не понял Габайру.

– Герцог Окделл молод, – улыбнулся сюзерен, – днем он проявил отвагу, сейчас проявляет предусмотрительность.

Какая милая шутка, только что-то в ней не то. И в голосе не то, и в том, как старательно глотается мясо и пьется вино. Альдо не ест, не пьет, не шутит, он делает вид.

– Отвага герцога Окделла принадлежит ему самому. – Левий придвинул тарелку к краю стола. – Но вот кому принадлежит его предусмотрительность? Герцог Эпинэ, не будете ли вы столь отважны, что пошлете к Окделлу гонцов?

– Эпинэ будет предусмотрителен, – ввернул Альдо, – и не станет вмешиваться в чужие дела. Гимнет-теньент, пошлите курьера к Мевену.