Сумеречный клинок - Мах Макс. Страница 58
— Духи гор?
Я понимаю, что вы имеете в виду, госпожа, но мы совсем не то, что подразумевают люди, говоря о духах. Я знаю, помню… Не думаю, что мнения людей изменились. У вас нет возможности узнать больше, не так ли?
— Не знаю, — пожала плечами Тина. — Я не ученый. Вот, может быть, Виктор…
Смешное имя, так ты теперь Виктор? — спросила женская тень.
— А раньше? — сразу же спросил ди Крей.
Подумай над именами, начинающимися на «Г», — предложила «женщина» и отвернулась.
«Георг? Гирт? Гидеон? — Ни одно из этих имен ничего ему не говорило. — Герман? Геррит? Гис? Черт бы побрал эту стерву! К чему интриговать, если можно сказать прямо?»
— Так что случилось с Глиф на самом деле? — вернулась к теме разговора Тина.
Иногда она играет в «жертву», — объяснил Думуз. — Она принимает вид беззащитного существа… чаще всего маленькой девочки, и дает себя украсть. Чтобы получить «заклад», мой или Меш, Глиф должна вернуться сюда, на Холодное плато, не позже чем через два месяца, но ее должны вернуть, если вы понимаете, о чем я говорю.
— И мы ее вернули.
Да, именно это вы и сделали, — подтвердил Думуз. — Но обычно она не заключает сделок, добиться результата можно и другими способами…
— Значит, она нами манипулировала, — кивнула Тина. — Мы давно перевалили бы горы, если бы Глиф не гнала нас на встречу с вами.
Не факт! — подала «голос» Глиф, задетая, по-видимому, за живое интонацией Тины. — Без меня вы вообще, может быть, никуда бы не дошли!
— Может быть, — согласилась Тина. — Но это был бы наш путь, а не твоя игра.
Все играют! — возразила Глиф. — Все лгут! И ты лжешь, и он, и она! А я дала тебе три дара, сделка состоялась!
— Но ты не предупредила меня о характере сделки, это обман!
А ты спрашивала?
— Нет, а должна была? — уперла руки в бока разгневанная девушка. — Я должна была подозревать в обмане несчастного ребенка?!
Никому нельзя доверять, — ответила Глиф. — Никому, никогда!
Достаточно! — остановил спор Думуз. — Глиф помешала вам в пути и заключила необдуманную сделку. Будем ли мы в расчете, если я проведу вас в Чиан?
— В Чиан? — растерялась Тина. — Боюсь, нам не дойти…
Вы будете в Чиане еще сегодня. Это честная сделка, не так ли?
— Так… А вы не обманете?
Я спросил. — Думуз был само спокойствие. — Если сегодня засветло вы окажетесь в границах княжества Чиан, будет ли это означать, что сделка состоялась?
— Чиан огромное княжество… — осторожно заметил Виктор, начинавший верить, что все еще может пойти на лад.
Савой, — предложил Думуз. — Вас устроит город Савой, моя госпожа?
— Как считаете, Виктор, — надменным голосом прирожденной аристократки спросила Тина, оборачиваясь к ди Крею. — Нас устроит Савой?
— Савой находится почти на самой границе Чиана и Фряжского княжества, ваша светлость, — объяснил Виктор. — Прямо на реке Фрай. Оттуда по реке до океана пять дней пути, а из Порт-Фрая до Ландскруны — семь.
— Да, меня устраивает ваше предложение.
Тогда идите, и да не оставит вас удача! — сказал Думуз и указал призрачной рукой куда-то вбок.
Виктор непроизвольно проводил это движение взглядом и с удивлением обнаружил, что в саженях двадцати от них прозрачная преграда исчезла вместе с ярившейся за ней снежной бурей. В этом месте открылась странная картина, словно бы вырванная из какого-то другого пейзажа и перенесенная сюда на Холодное плато силой неведомых чар. Впрочем, все так и обстояло, ведь если рафаим — духи гор, то и чары их, вероятно, не чета ведовству обычных колдунов.
Сухая каменистая почва высокогорного плато, усеянная мелкими осколками камня и редкими пучками пожелтевшей травы, незаметно переходила в мощенную истертыми и кое-где даже потрескавшимися гранитными плитами дорогу, еще дальше — саженях в пятнадцати впереди — переходившую в отчетливо взгорбившийся мост. То есть мост был виден только до трети подъема, дальше клубился туман.
Вам туда.
— А что там, за туманом? — спросила неожиданно дрогнувшим голосом Тина.
Савой… Империя… Судьба, — непонятно ответил Думуз.
«Савой, империя, судьба, — повторил за ним Виктор. — И что, ради бога, все это должно означать?»
Туман пах железом, и эта странность Тине решительно не понравилась. Ей вообще все это сильно не нравилось: странный хмель, поселившийся было в ее крови несколько дней назад, вдруг исчез, и она ощутила себя такой одинокой, какой не была, кажется, даже в самые худшие годы в приюте для девочек. Неведомое будущее разверзлось перед ней наподобие пропасти, и ужас, летящий на крыльях ночи, из метафоры неожиданно превратился в единственного настоящего друга. Такого, что не бросит и не подведет, не обманет, но и спуску не даст. Нерадостное открытие, чего уж там, но есть лишь то, что есть. Иного не дано.
«Птица Аюн… — думала она едва ли не со злобой. — Княгиня… Ваша светлость! Держи карман шире, девушка! Хорошие концы бывают только у сказок и крепких красавцев-кинжальщиков в Ханке!»
Она решительно вошла в густую туманную муть, клацнули о мостовой камень железные подковки сапог, глухо ударили копыта лошади. Туман окружил Тину со всех сторон, плотный, серовато-белый, пахнущий железом и кладбищем. Окружил, обнял, украл краски и звуки, лишив и те, и другие жизненной силы, спутал направления, замутил взгляд…
«Господи всеблагой! Еще один обман?»
Она нерешительно шла вперед, ничего не разбирая вокруг, лишь ощущая под ногами крутой подъем, и хотела уже остановиться, чтобы окликнуть спутников, разобраться, понять, но испуганная лошадь толкнулась ей в спину. И Тина непроизвольно сделала еще несколько быстрых шагов — просто чтобы не упасть: шаг, еще один, и еще, и неожиданно для себя вылетела из тумана на освещенный заходящим солнцем обратный скат моста. Когда и как она миновала вершину горба, Тина не помнила. Или не заметила. Или еще что, но…
«Ну, ничего себе!» Она оглянулась в растерянности, но позади все так и обстояло, как должно было быть, если смотреть прямо перед собой — сплошная стена тумана, за которой не видно ни гор, ни противоположного конца моста. Туман, против которого оказались бессильны даже теплые солнечные лучи, заполнял русло неизвестно откуда взявшейся вдруг реки. И это было все, что можно сказать о том месте, откуда пришла Тина и откуда выходил сейчас на свет Ремт Сюртук, ведущий в поводу «виновато понурившуюся» — так это выглядело — вьючную лошадь. Но стоило отвести взгляд в сторону, как глазам открывалась совсем другая картина… Просторное голубое небо, отдающее глубокой синевой приближающегося вечера, пологие холмы, поросшие лесом, кое-где лиственным, раскрашенным в цвета осени, а кое-где хвойным, темным — кедровым, более светлым — сосновым… Желтоватые прогалины, убранные поля, фермы, изгиб реки…
Трудно сказать, чего ожидала Тина, входя в туман «на той стороне», но чудо всегда чудо, ожидаешь его или нет. И да, похоже, на этот раз ее не обманули: река, над которой был переброшен мост, плавной дугой спускалась в просторную долину, чтобы слиться там с другой, гораздо более полноводной и, судя по большому количеству барок, галер и лодок, вполне судоходной рекой. Именно эту картину и увидела Тина, вывалившись из тумана. Долина, могучая река и прекрасный город, расположившийся на ближнем ее берегу. Бурые высокие стены, мощные башни, шпили и купола храмов и дворцов и неровные, изломанные пространства черепичных крыш.
— Савой! — сказал за ее спиной мастер Сюртук, и Тина сообразила наконец, что снова смотрит на долину, город и реку.
Когда и как она повернулась, девушка не помнила, но это и не важно. Важным вдруг оказалось совсем другое. Они вновь победили время и пространство, обманув, похоже, и саму Хозяйку Посмертия. Холодное плато осталось позади, как и весь хребет Дракона. Даже Фронтир находился далеко к югу от того места, где Тина и ее спутники вышли из колдовского тумана, навороженного самими духами гор. Залитый теплыми золотистыми лучами предзакатного солнца, перед ней лежал Савой — самый северный из городов княжества Чеан и самый изысканный, как утверждала молва. Фрай нес свои светлые воды мимо могучих стен древней крепости, по поверхности реки сновали десятки лодок и разномастных галер. Любой из этих кораблей, даже самая медлительная, толстобрюхая барка с легкостью доставит ее в Порт-Фрай. Сколько дней пути до океана, сказал Виктор? Пять? Пусть будет десять! И еще десять до Ландскруны, и это значит, что они прибудут в столицу не просто вовремя, а загодя!